Бей в кость - Леонид Влодавец Страница 78

Что, если и сейчас «джикеи» бродят где-то поблизости?!

Мелкое хулиганство дедушки-вождя, если принять за аксиому, что он экстрасенс и по совместительству выполняет в здешнем племени обязанности шамана-колдуна, тоже исключать не стоило.

С этой точки зрения совсем по-иному выглядела и шикарная трапеза. Если камараду Октавиу Домингуш обладает мощным гипнотическим воздействием, то он мог накормить «гостей» жареной саранчой на постном масле или лягушками в солидоле, а они бы при этом думали, будто вкушают всяческие яства российской кухни и лишь чуточку удивлялись, откуда они здесь взялись. Ну, а потом, когда все насытились, предложил посмотреть во сне рекламный ролик: мол, не думайте, мальцы, что дедушка старый и полудохлый — он еще могуч! Возможно, такими трюками камараду Домингуш добился того, что нехорошие контрреволюционно настроенные майомбе избегают соваться на территорию муронго, а заодно и революционных бойцов 2-й алмейдовской армии удерживает от не правильного поведения.

Правда, Васин приборчик никакой заподлянки не распознал, но ведь та же Полина еще в прошлом году сумела обмануть и хитромудрую технику, и ее ученых операторов с помощью своего гипнотического внушения. Так и дед Домингуш мог для начала подавить Васину способность правильно воспринимать показания прибора, а уж потом начал накручивать всякие липовые картинки.

Наконец, была еще одна, самая безобидная версия. Просто нервное напряжение последних суток могло заставить мозг начать вариться в собственном соку и выдавать дрыхнущему хозяину всякие дурацкие сновидения. Впрочем, эта версия никак не объясняла того, что их тут накормили российскими блюдами. Ведь это все-таки не во сне было! Кажется…

Тарану стало жутковато. Одна Полина чего стоит, а теперь еще и дедуля-вождь на его голову! Заморочат голову — и свихнешься, как Соловьев Антон Борисович. Начнешь с улыбкой писать в штаны и петь детские песенки.

Еще немного и Юрка вскочил бы с койки, заорал бы что-нибудь в диком испуге и пустился бы наутек в одних трусах. Но в это самое время звучно затарахтел будильник, стоявший на полу около койки Васку Луиша.

Команданте разом перестал храпеть, выбрался из-под москитной сетки и начал одеваться.

Как ни странно, эти его вполне обыденные действия произвели на Юрку наиболее успокаивающее впечатление. Он тоже стал напяливать камуфляжку и ботинки, хотя Васку Луиш команды «подъем» не отдавал. Эту команду подал проснувшийся Вася Лопухин для своих подопечных биороботов, которые дружно вскочили и оделись даже раньше, чем сам Вася.

Гребешок и Луза продолжали храпеть, и Васку Луиш решил напомнить, что хорошего всегда бывает понемножку.

Пока он пытался их растормошить, Таран — дошло наконец-то! — припомнил, что выпил перед сном не меньше поллитры. Но никакой похмелюги или иных нездоровых явлений в организме не прослушивалось. Все работало как положено, моторчик вытюкивал свои 60 ударов в минуту, в желудке все утряслось, руки-ноги прекрасно отдохнули и трястись не собирались. Даже запаха перегарного не было.

Вася Лопухин и команданте тоже никакого отходняка не переживали. Ваня с Валетом, поскольку их только боржомом поили — тем более.

Вот тут Юрка и подумал еще раз, что этот самый «обед по-русски» с окрошкой и водочкой в действительности не существовал. Может, что-то типа окрошки в этих местах и делают, допустим, на базе кислого молока и всяких там маниок или бататов, но дед Домингуш решил: пусть воины-интернационалисты почуют родной вкус ржаного кваса. Точно так же небось местные жители свинину на угольях запекают, а он бойцам организовал вкус жареного барашка со специями в молодом вине. Ну, а с водкой и боржоми — совсем просто. Нанесли ключевой водички, а гости ее пили и хмелели в свое удовольствие.

«Куропаточники» задержались с подъемом тоже не потому, что их мучила головная боль. Просто Луза любил поспать не меньше, чем поесть, а Гребешок несколько расслабился по случаю интенсивных наслаждений с негритянкой. Тем не менее увидев, что все уже одеты и только их дожидаются, они быстро протерли глаза и похватали одежку.

— Койки заправлять? — спросил Гребешок, конфузливо прикрывая одеялом свое лежбище, где могли остаться всякие следы от его временной возлюбленной.

— Не надо! — махнул рукой Васку Луиш. — Приберут как-нибудь без нас.

Возвращаемся к машинам. Через час выступаем.

— Еще разок скупнуться не успеем? — спросил Мишка. Кто про что, а голый про баню.

— Нет, — веско сказал команданте, — время на отдых вышло. Могу дать только десять минут на туалет.

И вывел во двор, на зады здешнего «Белого дома».

Туалет оказался самым что ни на есть армейским, деревянным, но удобным, ибо в очереди стоять не пришлось. Оттуда знакомой тропкой двинулись к озерцу — Гребешок на него с такой тоской посмотрел! — и далее, к машинам.

Богдан, когда они приближались, вытащил такой же прибор, как у Васи, и сам Вася, между прочим, тоже. Однако приборы, вестимо, не обнаружили ничего жизнеугрожающего.

Просидевшие весь день у машин недоверчивые бойцы им явно завидовали.

Они, правда, еще не знали, чем «отдыхающих» кормили и где они спали, но зато прекрасно видели с горки, как «коллеги» искупались в озере. И наверняка потом не один раз приставали к Болту с просьбой разрешить окунуться, но просьбы их остались без ответа.

— Ишь, е-мое! Цветут и пахнут! — заметил Агафон. А тут еще Луза принялся повествовать о том, что и как он жрал, поскольку для детинушки воспоминание о жратве было столь же приятно, сколь и сама жратва. У публики от этой рас-сказки сухпаи в желудке завертелись.

— Брешешь! — проворчал Налим. — Осетрина, блин, шашлыки, икорка… Во сне небось приснилось! Водяры, они, е-мое. по бутылке высосали! Да вас бы еще три часа будили! А ее даже и запаха нет…

Гребешку, который поведал о том, как ему по заказу привели черную телку «с во-от такими ногами и во-о-от такими сиськами», поверили больше, но напомнили, что от СПИДа еще никого не вылечили.

Вася Лопухин, собрав вокруг себя гвэповцев, начал им чего-то растолковывать,. Похоже, они сверяли свои наблюдения по приборам, но так или иначе пришли к выводу, что вроде бы мозги им никто не пудрил.

Танкисты гордо заявили, что ежели б они тут не прели, то всем, халявщикам растаким-то, негритосы башки поотрезали бы, а Гребешку еще и яйца.

Гребешок примирительно сказал, что в другой раз они могут сами сходить, а он покараулит, чтоб танк не раздели.

— Так! — громко объявил Болт, привлекая всеобщее внимание. — Всем «отпускникам» одеть вооружение и снаряжение. Через пять минут общее построение.

Когда все построились, Болт и Васку Луиш прошлись вдоль шеренги, пригляделись к заправке. Потом вернулись на середину строя, и Болт сказал:

— Все приятное в прошлом, господа бывшие ахвицера и примкнувшие к ним партизаны! Порядок дальнейшей экскурсии такой: продолжаем движение по дороге в западном направлении до перевала, занятого карвальевцами. Силы противника: до двух взводов пехоты, шесть ручных пулеметов, один «ДШК» и вкопанный «Т-34-85» без горючего. По данным вышестоящего штаба, около 22.00 с запада на перевал подойдет подкрепление — до одной роты, усиленной взводом танков. Задача приятная: захватить перевал до подхода подкреплений к противнику и удерживать его до тех пор, пока группа в составе бывших «отдыхающих» не выполнит специальную задачу. О ней — на месте и исключительно исполнителям. После выполнения задач отходим сюда, в Муронго.