Милые обманщицы. Идеальные - Сара Шепард Страница 8

– Вот это уже другой разговор!

Ханна пожевала кончик соломинки.

– Интересно, Шон придет?

– Не знаю. – Мона подняла бровь. – Ты ведь переболела им, верно?

– Конечно. – Ханна перекинула через плечо золотисто-каштановые волосы. Горечь все еще разливалась в душе, когда она думала о том, что Шон променял ее на эту дылду-жополизку Арию Монтгомери, выскочку, возомнившую себя крутой европейкой. Ладно, ему же хуже. Шон многое потерял. Теперь, когда ребята знали, что Ханна свободна, почтовый ящик ее «Блэкберри» разрывался от приглашений на свидания.

– Вот и хорошо, – сказала Мона. – Потому что ты слишком сексуальна для него, Хан.

– Я знаю, – усмехнулась Ханна, и они снова коснулись друг друга ладонями поднятых рук. Ханна откинулась на спинку стула, и ей стало тепло и уютно от сознания собственного благополучия. Трудно поверить, что еще месяц назад между ней и Моной пробежала трещина. Представить только, Мона подумала, что Ханна захотела снова дружить с Арией, Эмили и Спенсер!

В прошлом Ханна действительно кое-что скрывала от Моны, хотя в большинстве своих тайных грехов уже призналась: рассказала про эпизодические «чистки» кишечника, неприятный инцидент с отцом, два ареста, про то, как оголилась перед Шоном на вечеринке у Ноэля Кана, а он ее отверг. Она, как могла, сгладила острые углы, опасаясь, что Мона отречется от нее после таких страшных откровений, но Мона восприняла их на удивление спокойно, сказав, что каждая дива когда-нибудь да попадает в беду. Ханна решила, что, наверное, погорячилась и слишком все преувеличила. Ну, и что, если она больше не с Шоном? И что такого, если они с отцом не общаются с самого «Фокси»? И если она все еще работает волонтером в ожоговой клинике мистера Эккарда, компенсируя ущерб от разбитой машины? Не плевать ли и на то, что двое ее злейших врагов, Наоми Зиглер и Райли Вулф, знали о ее проблеме с перееданием и распространили слухи по всей школе? Главное, что они с Моной по-прежнему вместе, и «Э» перестал ее преследовать.

Школьники потянулись из кафе, и это означало, что перерыв заканчивается. Когда Ханна и Мона направились к выходу, до Ханны дошло, что они приближаются к Наоми и Райли, которые прятались за гигантской кофе-машиной «Фраппучино». Ханна стиснула зубы и старалась держать спину.

– Блевааать, – зашипела Наоми в ухо Ханне, когда та проходила мимо.

– Йоо. – Райли сымитировала звук рвоты у нее за спиной.

– Не слушай их, Хан, – громко сказала Мона. – Они просто бесятся, потому что ты влезаешь в джинсы «Рич энд Скинни» от «Оттер», а им задницы не позволяют.

– Вот именно, – небрежно бросила Ханна, вздернув подбородок. – И, по крайней мере, у меня не впалые соски.

Губы Наоми сложились в жесткую линию.

– Это из-за лифчика, в котором я была, – процедила она сквозь зубы.

Ханна заметила впалые соски у Наоми неделю назад, когда они переодевались на физкультуру. Может, и впрямь все дело в странном лифчике, но, черт возьми, в любви и на войне все средства хороши. И чего только не сделаешь ради популярности.

Ханна обернулась через плечо и выстрелила в Наоми и Райли надменным, снисходительным взглядом. Она чувствовала себя королевой, поставившей на место двух грязных потаскушек. И Ханна испытала великое удовлетворение, когда увидела, что таким же взглядом их смерила и Мона. Вот для чего нужны лучшие подруги.

Эмили Филдс никогда не тренировалась накануне соревнований, поэтому в тот день пришла домой сразу после школы. На кухне ее внимание привлекли покупки, разложенные на каменной поверхности рабочего стола. Два голубых полотенца от «Сэмми» для Эмили и ее сестры Кэролайн – на удачу перед завтрашним состязанием с командой Друри… и книга в мягкой обложке «Это несправедливо: Что делать, когда теряешь парня». На клейком листочке, прикрепленном сверху, было написано: Эмили, я подумала, тебе это может пригодиться. Вернусь к 18. Мама.

Эмили рассеянно пролистала страницы. Вскоре после того, как обнаружили тело Элисон, мама начала подсовывать Эмили всякие отвлекающие мелочи вроде брошюрки «1001 повод для улыбки», большого набора цветных карандашей, моржа-марионетки – в детстве Эмили была помешана на моржах. Однако после самоубийства Тоби мама кинулась снабжать ее исключительно книгами по самопомощи. Миссис Филдс, похоже, думала, что для Эмили куда большим потрясением стала смерть Тоби, а не Эли – видимо, считала его парнем дочери.

Эмили опустилась на белый кухонный стул и закрыла глаза. Кем бы ни приходился ей Тоби – бойфрендом или просто приятелем, – его смерть не давала ей покоя. Каждый вечер, когда она смотрела на себя в зеркало, пока чистила зубы перед сном, ей казалось, что у нее за спиной маячит Тоби. Она не могла заставить себя забыть события той роковой ночи, когда он повез ее на «Фокси». Эмили рассказала Тоби, что была влюблена в Элисон, а Тоби признался в том, что рад смерти Эли. Эмили тотчас предположила, что Тоби и есть убийца, и угрожала сообщить в полицию. К сожалению, слишком поздно до нее дошло, как жестоко она ошибалась.

Эмили прислушалась к тихим уютным звукам пустого дома. Она встала, сняла с подставки беспроводной телефон и набрала знакомый номер. Майя ответила сразу же.

– Кэролайн у Тофера, – тихим голосом произнесла Эмили. – Мама на родительском собрании. У нас есть целый час.

– У ручья? – прошептала Майя.

– Ага.

– Шесть минут, – объявила Майя. – Засекай время.

Эмили хватило и пары минут, чтобы выскользнуть из дома через заднюю дверь, пробежать по широкой скользкой лужайке и нырнуть в лес, где в укромном месте протекал ручей. Прямо у воды лежал гладкий плоский камень, довольно широкий, чтобы уместиться на нем вдвоем. Они с Майей открыли этот секретный ручей две недели назад и с тех пор тайком сбегали сюда при первой же возможности.

Через пять минут и сорок пять секунд Майя показалась из-за деревьев. Она выглядела, как всегда, восхитительно в простой белой футболке, бледно-розовой мини-юбке и красных замшевых кроссовках «Пума». Хотя стоял октябрь, тепло было необычайно. Майя зачесала волосы назад, открывая лицо и демонстрируя безупречную кожу цвета карамели.

– Привет, – крикнула Майя, слегка запыхавшаяся от быстрого бега. – Уложилась в шесть минут?

– Еле-еле, – поддразнила Эмили.

Обе плюхнулись на камень. Какое-то мгновение сидели молча. Здесь, в лесах, царили тишина и покой, не то, что в городе. Эмили старалась не думать о том, как ей пришлось бежать от Тоби через этот лес несколько недель назад. Она попробовала сосредоточиться на созерцании воды, искрящейся на камнях, на кронах деревьев, уже подернутых охрой. С раскидистым деревом, что просматривалось на опушке леса у заднего двора ее дома, у нее была связана примета: если осенью его листья желтеют, учебный год будет удачным. Если покраснели – успехов не жди. Но в этом году листья оранжевые – выходит, год обещает быть «так себе»? Эмили была очень суеверной. Ей казалось, что мир наполнен самыми разными знаками. Ничто не случайно.