Ледяной сфинкс - Валерия Вербинина Страница 8

Александр наконец-то приискал подходящее объяснение улыбке незнакомки: вызов. Ну, конечно же, та знала, кто он такой, и потому так вызывающе улыбнулась, проходя мимо. И молодой человек решил в глубине души, что просто так ей этого не спустит.

Неизвестно, впрочем, что бы он предпринял, если бы знал правду. А именно, что Амалии Тамариной в тот миг и сам случайно встреченный на дворцовой лестнице офицер, и его решение были совершенно безразличны. Девушка была занята куда более важным делом: выбирала дом.

– Дядюшка!

– Сейчас, сейчас, еще минуточку…

– Дядюшка, идем!

– Подожди, племянница. Никуда твоя квартира от нас не убежит, слово дворянина!

Амалия топнула ногой и досадливо прикусила губу. Стоит один раз пойти на поводу у дядюшки, и все – пиши пропало. А ведь они зашли к портному лишь на полчасика.

Полчасика растянулись до часа, потом до двух, потому что портной попался знающий свое дело, то есть такой, к которому вы зайдете за галстуком, а выйдете с тремя платьями для жены, турнюром для свояченицы, пятью костюмами и фрачной парой лично для вас, и это не считая мелочей вроде блузок, сорочек и нижних юбок.

Словом, Казимир по всем признакам пал жертвой властелина иголки и наперстка. Он едва не заказал себе костюм из темной ткани, потом передумал и стал склоняться к серому цвету, затем вспомнил про бледно-бледно-бирюзовый, который чертовски к лицу некоторым мужчинам. Разумеется, к числу именно таковых мужчин маленький да кругленький Казимир себя и относил.

Время шло, Амалия теряла терпение, а портной, напротив, терпеливо ждал. Дядюшка как раз рассматривал черную ткань в полоску и вслух рассуждал, что черное ему не идет, хотя дамы не раз ему говорили, что идет. Но ведь в таком деле ни в чем нельзя быть уверенным, n’est, c’est pas? [10]

– А что там за вывеска напротив? – как бы между прочим поинтересовался Казимир.

Хозяин презрительно ответил, что напротив расположился его соотечественник-француз, тоже портной, но шить ему можно разве что чепчики для кукол, потому что все остальное он безнадежно портит.

– Да что вы! – воскликнул Казимир. – Надо будет непременно к нему зайти.

Так ничего и не заказав, он потянул Амалию к выходу. Однако хозяин преградил им путь и, тяжко вздохнув, посулил клиенту солидную скидку, если тот закажет у него хотя бы один костюм.

– Ты не умеешь торговаться, племянница, – философствовал дядюшка, когда они наконец покончили с заказом и портной поклялся, что те два костюма, которые выбрал Казимир, будут сидеть на нем как на короле. – Зайти в магазин, выбрать, расплатиться – что может быть вульгарнее! Покупать надо с умом. К примеру, на женщин почему-то благотворно действует польский акцент. И я…

– То-то я удивляюсь, что вы говорите то с акцентом, то без него, – съязвила Амалия. – Извозчик! На Невский!

– Мне еще нужна шуба, – напомнил Казимир. – И запонки. И…

– Шуба и запонки только после того, как мы снимем хорошее жилье, – твердо заявила его племянница.

– Ну что ж, пожалуйста, – смиренно откликнулся дядюшка и демонстративно покашлял. – Но помни, если я простужусь в моей нынешней шубе и умру, моя смерть останется на твоей совести.

– Интересно, а без запонок вы тоже собираетесь простудиться? – осведомилась Амалия.

Казимир ничего не ответил и отвернулся к окну, всем своим видом выражая христианское смирение.

– А зачем мы едем на Невский? – спросил он.

– Поищем, нет ли там свободных квартир, – пояснила Амалия.

– Это будет стоить недешево, – вполголоса заметил дядюшка. – Ты уверена, что у нас хватит денег?

Амалия промолчала. По ее расчетам, денег должно было хватить на два года, при условии, что широкий образ жизни дядюшки удастся немного сузить. А потом – потом можно будет заложить или продать, к примеру, камень, который она привезла с собой из Америки. С виду камень напоминал сгусток слюды и размером был с небольшой кулак, но только Амалии было известно, что это никакая не слюда, а настоящий алмаз.

И еще, конечно, есть Поспелиха, имение, доставшееся ей в наследство от отца. Не такое уж большое, по правде говоря, уже заложенное и порядочно обкраденное нерадивыми управляющими, но все же какое-никакое имущество. Аделаида Станиславовна несколько напыщенно называла его «твое приданое». Однако это было фамильное достояние, и девушка давно решила, что если и продаст его, то в последнюю очередь.

Они вышли на Невском, и Амалия, оглядевшись, удовлетворенно кивнула. Поток экипажей, витрины лучших магазинов, дома европейской архитектуры – определенно, на такой улице стоило пожить.

И она просто двинулась наугад, расспрашивая дворников, не сдается ли где квартира, в которую можно переехать прямо сегодня. Казимир шел за ней следом, и даже снег скрипел у него под ногами как-то обиженно, словно его тоже ущемили в правах, не купив аметистовых запонок.

Амалия с дядюшкой прошли уже пять или шесть домов, и ни в одном из них не нашлось свободной квартиры. Следующее здание было очень изящно, с небольшими колоннами и фигурами атлантов, которые подпирали балконы, и Амалия сразу же отправилась искать дворника.

– Что это за дом? – спросила у него девушка.

– Дом как дом, барышня. Тут раньше был магазин фортепьянный, а до него жили наследники какого-то графа, запамятовал, какого. Вы квартиру ищете? Во втором этаже как раз одна освободилась.

И вскоре Амалия с Казимиром уже стояли перед домовладелицей, дородной темноволосой дамой с тяжелыми серьгами, которая доходчиво ответила на все их вопросы. Да, дом весьма знаменитый, жившего тут графа в прошлом веке посещали Ломоносов и Сумароков, Державин и Богданович.

– Автор «Душеньки»? – вырвалось у Амалии. – Это же чудная вещь!

Дама слегка улыбнулась. Однако не только литераторы, продолжала она, бывали здесь, но и царствующие особы. Сюда к хозяину приезжала императрица Елизавета Петровна, сюда же к ней привозили для встречи низложенного ею ребенка-императора Ивана Антоновича, в доме бывал почти ежедневно Петр III и позже нередко заглядывала Екатерина Великая. А когда граф, хозяин здания, умер, на следующий день мимо проезжал император Павел, остановился напротив окон, снял шляпу и поклонился.

Словом, это был не просто дом, а дом с историей, стереть которую не смогло даже временное пребывание в нем какого-то фортепьянного магазина.

– Мне сказали, что у вас свободна одна квартира, – проговорила Амалия. – Мы бы хотели на нее взглянуть.

Дама, приподняв бровь, вопросительно посмотрела на Казимира. Про себя она уже определила, что господин средних лет подыскивает уютное гнездышко для себя и своей любовницы. Странно только, почему «любовница» говорила и, судя по всему, принимала решения, а господин средних лет почти все время молчал. И еще глазастая дама приметила, что его ботинки явно знали лучшие времена, как, впрочем, и шуба.