Муха и влюбленный призрак - Евгений Некрасов Страница 12

Дошли до «штанов», и тут Маша увидела нарисо­ванные синим восковым мелком цифры: левый ход был помечен единицей, а правый двойкой.

— Теперь понятно, что такое номер пять! — вслух сказала она. Мальчишки не поняли:

— Какой номер пять?

— Евгень Евгеньич открыл этот вход. Совсем не­давно, потому и замок поменяли. Это его метки, и дошел он до пятой.

— Откуда знаешь? — загорелся Петька.

Маша не стала играть в тайны и рассказала о за­писке для Толича и о загадочной смерти Бобрищева.

— А на берегу, значит, контрабанду выгружали? «По рыбам, по звездам проносит шаланду, три грека в Одессу везут контрабанду», — продекламировал Петька. — Классно!

— Почему по звездам? — не сообразил Боинг.

— Ночь же, — сказал Петька. — В море отража­ются звезды. Вода светится, и под ней как будто мол­нии пробегают — рыбы. А шаланда летит под пару­сом, и тишина...

— А вдоль дороги мертвые с косами стоять, — до­бавил Боинг.

— Балбесина! — обиделся Петька. — Это Багриц­кий написал. Вот был поэт! Лучше даже меня!.. Ре­бят, я что подумал: а вдруг здесь до сих пор бобрищевский клад?!

— Так и я про то же, а тебе скелета в кандалах по­давай, — усмехнулась Маша.

— Куда пойдем? — спросил практичный Боинг, светя то в один, то в другой штрек.

— Начнем с первого.

— Со второго! Тогда быстрей до пятого дойдем! — И Петька, боясь, что его вернут, побежал по правому штреку. Свет его фонарика заметался по стенам и вдруг пропал. За поворотом обрушились камни. Что-то негромко плеснулось, Петька вскрикнул, и в штрек выкатился фонарик с треснувшим стеклом.

Маша и Боинг бросились за приятелем.

— Добегался, Багрицкий! — рычал второгодник.

— Осторожно, тут яма какая-то! С водой! — подал голос Петька.

Боинг уже скрылся за поворотом, и там опять громыхнули камни. Послышалась сочная оплеуха.

— Раньше не мог предупредить, Багрицкий?!

Маша замедлила шаг, дошла до поворота и загля­нула за угол. Боинг с Петькой сидели на куче камней. Ямы не было видно, а в кровле зияла круглая дыра.

— Вот откуда сквозняк. Это ж наш колодец, школьный, — Боинг посветил вверх. — Жесть! Пря­мо в штрек попали.

Он бросил куда-то за кучу камушек, прислушал­ся. Камушек летел долго и с плеском упал в воду.

— Так бы и ты нырнул, — Боинг смазал по затыл­ку притихшего Петьку.

За колодцем штрек продолжался, но там, до по­ловины закрывая вход, тоже кучей лежали готовые осыпаться камни. Даже у безбашенного Петьки не было никакой охоты прыгать.

Двинулись по штреку, отмеченному синей еди­ницей. Ничего вокруг не менялось: те же стены, те же обломки ракушечника под ногами. Петька шар­кал ногой и спотыкался — у колодца он порвал реме­шок сандалии. Пришлось остановиться и потратить часть драгоценных ниток мулине, чтобы подвязать ремешок. Ничего, Маша и на этот раз сэкономила: перекресток помечен Евгень Евгеньичем, новых по­воротов нет, и можно пока обойтись без ниток.

Минут через пять штрек опять разошелся на два. Левый ход был помечен тройкой, правый — четверкой.

— Как на улице. Одна сторона четная, другая не­четная, — догадался Боинг.

Тут уже Маша привязала к подходящему камню конец нитки, выбрав самую яркую и толстую — оранжевую мулине. Пошли по «тройке». Шагов че­рез тридцать нитки в руке у Маши размотались до конца, и она привязала к оранжевой белую. Жалко. Ей всегда казалось, что ниток в таком мотке больше.

Номер пять Евгень Евгеньича увидели еще изда­ли. На перекрестке лежал красный рюкзак, укутан­ный от сырости в полиэтиленовую пленку.

— Посмотрим! — сунулся Петька.

— Нехорошо, — начала Маша, но Петька уже с урчанием зарылся в рюкзак:

— А если б мы заблудились и умирали бы тут без еды и света?.. Ага, комбинезон! — Петька посмотрел на свои вымазанные белым коленки. Ракушечник вроде школьного мела, только потверже, но тоже пачкается. — Ясно, Евгень Евгеньич переоденется здесь, полазает, а наверх выходит чистеньким!

За комбинезоном Петька вытащил из рюкзака пластмассовую коробку и с выражением прочитал надпись, оттиснутую на крышке:

— «Металлоискатель бытовой». Металлоискатель бытовой оказался размером с плеер. Он был совсем новенький; в коробке сохрани­лась инструкция.

Петька прочитал, что «металлоискатель бытовой (далее «МБ») предназначен для поиска скрытой в стенах электропроводки, а также труб и любых металлических предметов». Нажал на кнопку — «МБ» запищал. Поднес его к железной пряжке рюкзака — тон писка изменился.

— Вот почему Евгень Евгеньич так мало прошел: клад искал в стенах, — заключил Петька. — Ребят, а выходит, что дальше мы пойдем первыми! После Бобрищева, конечно.

Боинг покопался в рюкзаке и вздохнул:

— А жратвы нет. Компас зачем-то.

— Дубина, дай сюда! Это же классно! — Петька отобрал у него компас. — Бобрищев к морю ходил, так? А Евгень Евгеньич засек по компасу, в какой стороне море, спустился под землю и пошел, как Бобрищев.

— А мы-то не знаем, где море, — остудил его Боинг.

— По этому штреку пойдем.

— Штрек не прямо к морю ведет. Его же проби-м1 куда глаза глядят, просто чтобы камни добывать. Может, он ведет влево, тогда в следующем штреке повернули бы направо. Или наоборот. А так ты не будешь точно знать, куда идти.

— Посмотрим, — сказал Петька, он всегда так говорил, когда не мог возразить.

Мальчишки взяли компас и металлоискатель, сказав, что все положат на место, когда будут возвращаться. Скрепя сердце, Маша тоже заглянула в чужой рюкзак. Она искала план или карту. Но в рюкзаке больше ничего не было, кроме фонарика и стоптанных сандалий. Летом такие носило все мужское население Укрополя. Петька уже два раза останавливался, чтобы заново подвязать ниткой свой оборван­ный ремешок. Маша бросила сандалии ему:

— Надень пока.

— Да они ж сорок пятого размера! Куда мне такие ласты, в море плавать? — заспорил Петька.

— Надень! — поигрывая мускулами, приказал Боинг.

Петька со вздохом шагнул в сандалии учителя, за­тянул потуже ремешки, походил — ничего. Он с важ­ным видом положил на ладонь компас и покрутил колесико с меткой.

— Азимут... Что-то я забыл, как азимут определяют.

— Его не определяют, а берут, — поправил Боинг. Но это было все, что он знал об азимуте.

— Азимут — это угол между севером и нужным тебе направлением, — подсказала Маша. — Море приблизительно на юго-западе.

— И штрек на юго-запад ведет! Всего две черточ­ки в сторону! — обрадовался Петька.