Мальчик, который переплыл океан в кресле - Лара Уильямсон Страница 19

ФИНАЛЬНАЯ ЗАМЕТКА О СЕКРЕТНОМ РАССЛЕДОВАНИИ НОМЕР ДВА. С Брайаном все в порядке.

СЕКРЕТНАЯ ФИНАЛЬНАЯ ЗАМЕТКА О СЕКРЕТНОМ РАССЛЕДОВАНИИ НОМЕР ДВА. Я сказал Билли, что закончил заметки о том, что случилось тогда, так как больше не о чем сообщать. Я соврал.

ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ СЛУЧИЛОСЬ ДАЛЬШЕ. Когда я подошел к залу, чтобы спасти Брайана, народ как раз расходился. Поэтому я решил подождать. Перл и Голый Мужик вышли… вместе. Я почти не узнал его в одежде. Когда они посмотрели в мою сторону, пришлось срочно спрятаться в чьем-то саду. Я зацепился трусами за забор, и их подтянуло мне к самым подмышкам. Приземлился я рядом со статуей гнома, который держит в руках удочку.

Каждые несколько секунд я проверял, чем занимаются Перл и Голый Мужик.

Они говорили.

У меня зазвонил мобильник.

Они перестали говорить и уставились куда-то в мою сторону.

Я быстро выключил телефон, вложил его гному в руку и пополз по-пластунски по саду, пока не укрылся за мусорным баком.

– Подойди сюда, – позвала Перл Голого Мужика. Я наблюдал, как она перевесилась через забор и посмотрела на гнома. – У этого гнома есть сотовый. Кому такой бред придет в голову?

Я пытался не дышать, но не удержался. Очень уж мне нравится это занятие.

– Может, ему нужен телефон, чтобы погномить домой? – ответил Голый Мужик и рассмеялся, широко раскрыв рот.

Я насчитал шесть пломб у него во рту. С другой стороны, я видел его голым и могу сказать, что веселиться у него особых причин нет.

Перл сказала:

– Могу поклясться, что слышала, как этот телефон зазвонил.

Голый Мужик потянул Перл за полу пальто. Это было то самое розовое пальто, которое папа купил ей недалеко от нашего старого дома. Голый Мужик сказал, что хочет пойти к Перл и провести с ней несколько драгоценных тянучек.

Я бы тоже был не прочь сходить к Перл и наесться тянучек. Потом я понял, что Голый Мужик сказал не «тянучек», а «минуточек». Нет уж, конфеты нравятся мне куда больше.

Голый Мужик поцеловал Перл: чмокнул прямо в губы. Это неправильно – целовать так людей, с которыми работаешь. В щечку еще можно. Может, даже в обе, особенно если вы из Франции или не можете решить, какая щека вам нравится больше.

Тогда я пришел к выводу: Перл и Голый Мужик теперь вместе. Она вряд ли смогла бы оставить прош лое позади быстрее, даже если бы бежала по эскалатору.

Перл с Голым Мужиком прыгнули в машину и умчались прочь. «Фиат-панда» (белая, заляпанная чаячьими какашками).

Я вынул свой сотовый из холодной и твердой гномьей ладони, залез на забор, вступил на церковную территорию и прошерстил гвоздики.

Брайан исчез.

Скользкий комочек слизи будто почувствовал, что это его единственный шанс, и умотал со всей скоростью, на которую были способны его резиновые присоски. Я всегда знал, что вся эта медлительность Брайана – чистый цирк. Я выругался. Шепотом, конечно. Я же все-таки в церкви!

Мне было страшно сообщать Билли, что Брайан номер два потерялся.

– Я нашел Брайана, – сказал мне Билли, когда я вернулся.

Я сказал:

– Да ты, наверно, и в корзину его не клал, да?

Билли сказал, что клал, но предложил мне угадать что. Я не хотел угадывать, и тогда Билли сообщил, что он просто сидел на стене и поджидал меня, а потом развернулся, посмотрел на землю, а там Брайан.

– Наверно, он шел за мной, – улыбнулся Билли.

– Да уж, наверняка, – пробурчал я и так ударил себя ладонью по лбу, что чуть не упал в обморок.

Заметка для себя: никогда больше не лупить себя по лбу. Это больно.

По дороге домой Билли бережно сжимал Брайана номер три в ладони.

– Что-то мне не понравился этот голый глупый дядька, с которого падает одежда, – усмехнулся Билли.

– Знаю, – вздохнул я.

– Мне не понравился его… – И братишка замолчал.

– Да, – согласился я.

А потом Билли сказал вот что:

– Ты ведь не думаешь, что Перл теперь его девушка, а? Потому что иногда девушки и их мужчины снимают одежду и издают смешные звуки, будто смеются, а потом дама откладывает яйцо и становится мамой.

– Откуда ты почерпнул эту информацию? – спросил я Билли.

– Мальчик из класса сказал мне, что это происходит, когда становишься взрослым. Он однажды слышал эти смешные звуки. Но я сказал, что я вообще всегда издаю смешные звуки.

Билли щелкнул языком, хрюкнул, как свинка, а потом зарычал. Я собирался сказать ему, что пусть изображает животных столько, сколько захочет, я сам часто напоминаю себе ленивца. Но тут братишка потянул меня за рукав, призывая замолчать.

– А почему так сложно удержать мамочку после того, как она отложит яйцо? – тихо спросил он.

– Я не знаю. Может, это только мы такие. Непохожие на других людей.

– Людей с мамочками? – Билли остановился и посмотрел на меня непонимающими глазами. – Бекет, я хочу быть нормальным, как они все.

– Ты нормальный, Билли. Не у всех есть мамочки, ты же знаешь.

– Но всем бы хотелось, чтобы она у них была, – вздохнул Билли.

Теперь, когда у Перл есть Голый Мужик, она точно к нам не вернется. Непонятно, что теперь делать с детективным агентством «ШПИОН». Я смотрю на пятно на потолке нашей комнаты. Оно похоже на карту мира, только без Великобритании. Ах да, Америки и Австралии тоже не хватает. То есть на мир совсем непохоже на самом деле.

Я закрываю глаза и говорю себе: теперь я буду делать журавликов, только чтобы попрощаться с мамой. Больше нет смысла искать Перл, мы ее уже нашли. Я не сказал Билли, что Голый Мужик стал ее бойфрендом, хотя брат, кажется, и сам догадался. Он не стал есть жареную картошку, а Брайан отказался от сосиски в тесте. Их порции достались мне, и теперь у меня СТРАШНО болит живот. Я сворачиваюсь крошечным комочком, схватившись за пузо. Все должно было быть иначе. Мы должны были найти Перл, и она должна была согласиться посмотреть на ПЕРЖУ, как только мы его закончим. А теперь я только и делаю, что ПЕРЖУ, и это не имеет никакого отношения к Проекту Естественнонаучного Развития и Жизнедеятельности Учеников.

В пять сорок три утра Билли встает передо мной, словно призрак. Он дергает мое одеяло и говорит, что ему опять приснился кошмар. Я выползаю из кровати и веду его в мамино кресло. Я перекладываю подушку с ласточкой так, чтобы братишка мог на нее откинуться.

– Сиди здесь, – шепчу я, возвращаюсь за своим одеялом, сажусь рядом и заворачиваю в него брата и заворачиваюсь сам. Мы похожи на большую гусеницу. – На кресле безопасно.