Полуостров сокровищ - Владимир Сотников Страница 2

Папа шел, по привычке заложив руки за спину и глядя себе под ноги. Ларик понимал: папа пребывает в состоянии задумчивости. И вывести его из этого состояния - дело почти безнадежное. Хоть он и обещал рассказывать про Тушинского Вора, но уже размышляет, конечно, о своем спектакле. Как-то все заботы у родителей совпали: переезд на новую квартиру, новый спектакль у папы и, значит, новый заказ у мамы, которая была художником по костюмам в папином театре.

Только у Ларика не было никаких важных дел, потому что до летних каникул оставалась всего неделя. Могут, конечно, в последнюю минуту появиться неприятности в виде неожиданной годовой тройки по математике. Но вроде бы контрольную он написал... так себе. Скорее всего, на четверку.

Ларик шумно вздохнул, заставив папу оглянуться.

- Что ты вздыхаешь? Не нравится поводок?

- Да с поводком все в порядке. А вот ты молчишь, как партизан на допросе. Давай, рассказывай про сражение, раз обещал! И про этого... Лжевора Тушинского.

- Ах, да! Извини.

Папа засмеялся и огляделся вокруг. Они уже прошли летний стадион и остановились на берегу речки.

- Не лжевора, а Лжедимитрия. Которого прозвали Тушинским Вором. Это был самозванец, который назвал себя царевичем Димитрием, возглавил польское войско и захватил Москву. Но русские поляков из Москвы выгнали, и самозванец Лжедимитрий встал лагерем вот здесь.

Отец обвел рукой высокий дальний берег огромного круглого оврага - в диаметре, наверное, километра два. По оврагу протекала извилистая речка Сходня.

- Хорошее местечко выбрал, да? - продолжал он. - Заметь, с того крутого берега все подступы со стороны Москвы были как на ладони.

- А где же сражение было? - нетерпеливо спросил Ларик.

- Ну, - замялся папа, - точно сказать трудно. Здесь, наверное, и было. Я ведь так, в общих чертах знаю.

Он остановился перед большим жестяным плакатом, на котором было написано: "Сходненский ковш. Памятник природы".

- Вот видишь. Еще, оказывается, и памятник природы. Так что тебе, можно сказать, повезло. Рядом с таким местом жить будешь! По истории подготовишь доклад - пятерка обеспечена.

Ларик был разочарован. Поэтому он даже не заметил, как нажал на ручке поводка кнопку, и Остапа подтянуло к нему. Пес, не понимая, что происходит, отчаянно крутил ушастой головой. Мол, что ж такое: гулять вышли, а держат меня, как на привязи!

- А я думал, ты сейчас все покажешь... - протянул Ларик.

- Потом как-нибудь - обязательно, - успокоил папа. - Мне же почитать кое-что надо. Посмотри, красота какая! В этом ковше несколько Лужников поместятся. Кстати, мне кто-то говорил, что здесь хотели строить самый большой в мире стадион. Представляешь, по склону оврага располагались бы трибуны, а внизу, на месте речки - футбольное поле. Но, конечно, это нереально. Гигантские масштабы. Мяча бы никто не разглядел! Да и строить в пойме речки, наверное, из инженерных соображений невыгодно.

Но Ларику было неинтересно слушать про какой-то там стадион. Вон, есть же рядом стадиончик. Вполне достаточно, если кто-то любит гонять мяч. Ему жалко было, что напрасными оказались надежды на интересный рассказ о былых сражениях... Придется самому в книгах вычитывать. Ларик знал, как скор бывает папа на обещания. Наобещает с три короба, а потом займется своим спектаклем - и поминай как звали! Он уже и сейчас опять погрузился в свои мысли и забыл про Ларика с Остапом.

Правда, положа руку на сердце, это не очень угнетало Ларика. Рыться в книжках и справочниках в поисках каких-нибудь интересных сведений было его любимым занятием. Покупая ему очередную энциклопедию, мама всегда удивлялась:

- Не понимаю, Лариосик: как с твоей компьютерной памятью можно перебиваться с двойки на тройку по алгебре?

Вообще-то Ларик и сам этого не понимал. Хотя и догадывался... Все дело было в том, что он мог запоминать только те сведения, которые были ему интересны. Вот, например, удав, оказывается, моргает всего один раз в год. Потому что у него на глазах есть какие-то особые пленки. Узнав об этом, Ларик попытался не моргать хотя бы минуту - и ничего у него не получилось: из глаз ручьем полились слезы. Вот это интересно, потому и запоминается сразу! А какой интерес в уравнениях с двумя неизвестными? Стоило Ларику подумать об иксах и игреках - и скулы у него сводило от скуки...

Он отпустил поводок. Обрадованный Остап рванул в заросли осоки, будто был охотничьей собакой.

- Фу, Оська! - закричал Ларик. - Сейчас тебе какая-нибудь лягушка морду исцарапает! Да и мыть тебя потом.

Насчет лягушки он, конечно, пошутил. А вот возиться с мытьем непослушного пса Ларику совсем не хотелось. Он обходился легким - как он говорил, косметическим - обтиранием лап.

Они оставили папу на берегу в раздумьях, как какого-нибудь полководца, а сами помчались тропками и без тропок по вытянутому полуострову, образованном руслом реки. Ларик то и дело нажимал кнопки на ручке поводка, но это совсем не мешало Остапу резвиться как сумасшедшему. Он то зарывался мордой в траву, то выпрыгивал из нее, как на пружине.

Папы позади уже не было видно, когда перед Лариком, словно из-под земли, выросли два типа. Один держал на цепи огромную овчарку, в руках второго была раскрытая папка с какими-то бумагами.

- Стоп-стоп-стоп! - сказал тот, что держал овчарку. - Пацан, ты куда? И придержи своего волкодава, видишь, мой щенок совсем испугался!

Они дружно расхохотались над своей дурацкой шуткой. Остапа и не надо было сдерживать - он сам прижался к ногам хозяина.

- А что такое? - спросил Ларик. - Я же гуляю...

- Гулять теперь будешь возле дома, - холодно сказал человек с папкой. - С сегодняшнего дня.

- А почему? - машинально спросил Ларик.

Он уже готов был подхватить на руки своего Осика. Потому что овчарка прямо-таки рвалась на цепи! И утробно рычала, не тратя зря силы на пустой лай...

- Потому что кончается на "у"! - отрезал незнакомец. - Здесь все будет ограждено флажками, а потом и забор выстроим. Так что... - Вдруг он встрепенулся и крикнул своему спутнику: - Смотри, смотри, побежал! Спускай!

Оглянувшись, Ларик тоже увидел бегущего вдалеке человека. Одет он был странно, совсем не по-летнему. Да и несуразная куртка была, пожалуй, великовата. Такую одежду носят бомжи или нищие, которые копаются в мусорных баках и спят где-нибудь в кустах. Ларик часто видел, как они собирали бутылки в траве вдоль берега. Наверное, один из таких бродяг и убегал сейчас подальше от этих людей с овчаркой. Видимо, их первая встреча уже состоялась раньше...

Отчаянно размахивая руками, человек в несуразной куртке оглядывался. Видно было его перекошенное от ужаса лицо.

- Ишь, бомжик, прикинулся спящим, а сейчас решил ноги сделать, хмыкнул хозяин овчарки и отцепил поводок. - Фас!