Мальчик, который переплыл океан в кресле - Лара Уильямсон Страница 21

Через полчаса мы добрались до садоводства «Эдемский сад», и у автобуса нас приветствует человек с козлиной бородкой:

– Я думал, что вы приедете гораздо раньше. Откуда вы добирались, из Арктики?

Миссис Диксон смотрит на него, будто он грязь на подошве ее башмака, и он тут же расплывается в улыбке:

– Добро пожаловать в «Эдемский сад», где вы обретете цветочный рай!

Он шмыгает носом (я про себя ставлю диагноз: сенная лихорадка) и отводит нас в секцию с кучей маленьких деревцев в горшках и крошечных кадок в форме сердца всех оттенков радуги с цветами. Козлобородый просит нас оглядеться по сторонам. Я оглядываюсь по сторонам. Это занимает у меня полминуты. Половина класса поступает так же. Ребята уже смылись с экскурсии в магазин сувениров покупать карандаши.

– А ну все кыш из магазина! – кричит мистер Бигл. Лицо его покрылось пятнами, как мраморная говядина. – Сначала растения, потом карандаши, ну разве что вы уже стоите в очереди, тогда платите, что делать!

Я стою уже у самой кассы и поэтому поспешно покупаю карандаш с эмблемой садоводства, и у меня еще остается на маленький блокнот с изображением лягушачьей икры на обложке; она похожа на десерт из тапиоки, который когда-то приготовила мне Бабуля Ибица. Я отказался его есть, потому что головастики не входят в мой рацион. Мистер Бигл волочит нас из магазина и снова ставит перед Козлобородым. Тот жестом показывает нам на несколько растений, которые называет однолетниками. Донте Моффат говорит:

– Я думал, что так называются календари, которые никто не хочет получить на Новый год.

– Они живут быстро и умирают молодыми, – под нос себе бормочет Кастет.

Я бросаю на него взгляд, и он стремительно отводит глаза. Что с ним не так?

– Я хочу, чтобы в плане моего сада были бабочки, – возглашает Асебен, заворачивая рукав и показывая мне рисунок бабочки на своей руке.

– Бабочки такие скучные, – закатывает глаза Мими.

Она расправляет школьный пиджак. Миссис Диксон с улыбкой смотрит на нее, и Мими отвечает ей такой же улыбкой, слегка шевеля пальцами в знак приветствия.

Козлобородый хочет, чтобы мы помолчали; он прозрачно намекает на это, сообщая, что очень благодарен за наш интерес к растениям. Он говорит, что позже мы выберем некоторые из них и нам нужно знать, какая земля необходима каким цветам. Внезапно Кастет разражается речью о кислотных и щелочных почвах. Козлобородый кивает с одобрением. Я толкаю Кастета локтем в бок и спрашиваю, где он понабрался всего этого о кислоте и щелочи, и лицо парня мрачнеет быстрее, чем падает на землю подброшенный мяч.

– Хватит говорить о моем папе, – шипит он, прожигая меня злобным взглядом. – Я же сказал, что его нет с нами.

Но я же вообще ни слова не сказал про его папу.

Мистера Бигла явно достала наша болтовня; он говорит, чтобы мы дали отдохнуть челюстям, слишком уж они заняты разговорами. Лучше будет, если мы пойдем и напишем несколько заметок о том, какое растение кому понравилось. Кто знает, если кому-то придет в голову блестящая идея, может, он и выиграет. Миссис Диксон срывается с места, как гончая. Можно подумать, что это она будет составлять план сада. Кастет спешно бросается следом, он осматривает листья растений и составляет целый список. Козлобородый явно впечатлен, он продолжает радостно кивать. Чтобы не отставать от коллектива, я тоже начинаю смотреть на листья и писать в блокнот. Впрочем, к кактусам я зря подошел так близко.

– Ааа, понятненько. Заметки пишем? – говорит Мими, наклоняясь надо мной; ее коса свешивается мне на плечо.

Я дергаюсь, чтобы высвободиться, и закрываю ладонью блокнот: не хочу, чтобы она у меня списывала. Мими говорит, что ей наплевать, что я там пишу.

– А ты маму спросил про ту историю? Потому что ты сказал, что моя кузина что-то напутала. А мне кажется, это твоя мама напутала.

Глаза ее блестят злорадным огоньком.

– Это была не моя мама, – бормочу я. – Это папина подружка, Перл.

– Странно, – говорит Мими, явно в восторге от того, что теперь будет о чем посплетничать.

– А ну-ка тишина! Подойдите поближе, – говорит мистер Бигл, прерывая нашу с Мими ссору. – Мы тут собрались по поводу особого проекта, и он потребует от вас стопроцентного внимания и всех ваших усилий. Это не повод прогулять уроки и поболтать. Это будет лучший из проектов, в которых когда-либо участвовала наша школа.

– Лучше, чем тот, о римлянах? – кричит Донте Моффат.

– Ну ладно, сад, возможно, и не может соперничать с римлянами, но это все равно важно. Мы многое узнаем.

Донте Моффат раскрывает рот, но мистер Бигл его опережает:

– Нет, мы узнаем не больше, чем из проекта о римлянах. Ты не мог бы на минуту забыть о римлянах? Это нечто совсем другое. Что за идеи можно почерпнуть здесь, в садоводстве? И что вы можете вложить в дизайн нашего сада?

– Я могу вложить червей, – предлагает Донте Моффат.

– Никто не будет вкладывать червей, – отвечает мистер Бигл. – Они сами вложатся.

– Ну ладно, тогда шоколадку, – продолжает Донте Моффат. – Мама говорит, сады нужны для того, чтобы сидеть в них с чашечкой чая и шоколадкой. Поэтому если нужно что-то принести, то я выбираю вот это.

– Нам нужно как-то отвлечься от римлян и шоколадок, – вздыхает мистер Бигл. – Дело касается живых растений, помните?

Он продолжает говорить, и все это время Кастет что-то чиркает в своем блокноте. Я заглядываю ему через плечо: он нарисовал деревце, все в яблоках, и рядом написал большими, словно надутыми, буквами: «ПАПА».

Не в силах сдержаться, я спрашиваю:

– Ты сказал, что папы с вами нет. Он ушел в лучшее место?

Я помню, как Бабуля Ибица постоянно говорила, что мама ушла в лучшее место, когда на самом деле она имела в виду, что мама умерла. Однажды, когда я был маленький, я заявил, что хочу пойти в лучшее место, к маме, а Бабуля Ибица сказала, что я не могу. Я был в ярости. Почему они не хотят, чтобы я пошел в лучшее место?

Кастет злобно смотрит на меня, сжав челюсти, и говорит, что его папа не отправился в лучшее место. Папа его отправился в самое худшее место на свете, и если я сейчас издеваюсь, то он угостит меня кастетным бутербродом.

Я говорю спасибо, но я не хочу кастетный бутерброд: у меня в сумке уже лежит бутерброд с рыбным паштетом. Я иду разглядывать цветы и понимаю, что сказал что-то очень глупое. Только что же именно?

В полдень мистер Бигл поднимает руку вверх, давая сигнал, что экскурсия закончена. Не успевает он и слова сказать, как все несутся к автобусу, точно стая бизонов, за которыми гонится тигр.

Все разбегаются по салону, занимая места. Я слышу, как Сэм Свисс говорит что-то о правилах безопасности, в особенностях его собственных правилах безопасности. Он не хочет, чтобы его растоптали в давке. К тому времени как я взбираюсь на подножку, остается только три свободных места: два передних, для мистера Бигла и миссис Диксон, и одно сзади, рядом с Кастетом. Когда я смотрю на него, он отворачивается. Обычно этого хватило бы для того, чтобы я умотал куда подальше, но отступать некуда, поэтому я волочусь по проходу и сажусь рядом с ним.