Рецепт одной войны - Павел Верещагин Страница 4

Карл не успевает возразить: на мосту появляется стайка девчонок-подростков – возбужденных, веселых, принаряженных.

– Это что еще такое! – в изумлении восклицает кондитер. – Куда это вы собрались?

– Дайте нам пройти, дядюшка Рудольф! – весело кричат девчонки.

– Куда?!

– На ту сторону. На Праздник шоколада!

– Шоколада?! – в притворном гневе восклицает Рудольф. – Вы хотите сказать, что разоделись в пух и прах, чтобы пойти на чужой праздник?!

– Да! – смеются девчонки. Они, похоже, совсем не боятся грозного Рудольфа.

– Что за фантазии! Что вам там делать? Почему вам не гуляется на нашей стороне?

– Будто сами не знаете, дядюшка Рудольф, – храбро говорит рыжеволосая девчонка с сияющими от возбуждения глазами. – На том берегу музыка громче, огни ярче, танцы веселее!

– Танцы веселее?! – гремит Рудольф. Он придирчиво оглядывает лица девчонок: – А может, вы еще и шоколад там будете есть?

– Будем! – кричат дерзкие девчонки.

– Как?! Вы хотите сказать, что променяете наши вафли на их шоколад?!

– Мы очень любим вафли! – смеется рыжеволосая. – Но и шоколад тоже любим!

– Позор, Жюли, позор! – стонет кондитер. – Многие поколения ваших предков ни разу в жизни не брали в рот шоколада!

– Ну и что! Мы же не в Средние века живем! – возражает рыжеволосая Жюли. – Оглянитесь вокруг! Мир стал другим!

Ну что тут скажешь? Мир действительно стал другим.

– Ваши отцы и матери, ваши бабушки, прабабушки и прапрабабушки никогда не ходили на этот праздник! – восклицает Карл.

– А мы не хотим жить как прабабушки и прапрабабушки. Мы хотим веселиться и танцевать с их мальчишками!

– Ах вот как! Ну я вас сейчас! – Карл поднимается и делает вид, что ищет глазами что-то похожее на хворостину.

Девчонки визжат, огибают столик кондитера и бакалейщика и убегают на ту сторону реки.

– Вот чертенята! – сердится Карл. – Посмотри-ка на них – не хотят жить как бабушки и прабабушки! И что за молодежь пошла?

– Не хотят… – вздыхает Рудольф. – А молодежь… Что ж, молодежь как молодежь… И мы с тобой в свое время были не лучше.

– Но уж на Шоколадные праздники мы никогда не ходили! – восклицает Карл.

– Ну разве что на праздники не ходили…

Мимо них по мосту проезжает зеленщик на мотороллере; в кузове мотороллера трясутся ящики со спаржей. Зеленщик приветственно гудит клаксоном и поднимает вверх большой палец: «Молодцы! Так держать! Знай наших!»

Рудольф и Карл приподнимают шляпы и важно раскланиваются в ответ.

– А кстати, кто эта бойкая девчонка? – спрашивает Карл. – Ну та, рыжеволосая с сияющими глазами?

– Ты не узнал? Это Жюли, внучка нашей Франсуазы.

– Не может быть! Когда она успела вырасти? Ведь еще вчера… Сколько же ей лет?

– Пятнадцать… Или шестнадцать…

– Ай-яй-яй!.. Как летит время!

– Летит… Летит стрелой…

На набережную на той стороне Реки выходит духовой оркестр пожарной охраны Шоколадного берега. Пожарные одеты в старинную форму с аксельбантами и галунами. Начищенные медные каски блестят на солнце. За оркестром валит нарядная праздничная толпа.

Рудольф и Карл провожают процессию грустными взглядами.

– Ничего не попишешь… Они умеют повеселиться!

– Шоколадники? Умеют… – вздыхает Рудольф. – А она… Как же она похожа на свою бабушку…

– Кто?

– Да эта Жюли. Те же волосы. Тот же смех. То же ожидание счастья в глазах…

Карл смотрит в лицо приятеля, усмехается и шутливо грозит ему пальцем.

– Да-да. Все помнят, как ты был влюблен в Франсуазу…

– Был, – не стал спорить Рудольф. – И ты был. И все мальчишки нашего берега. И многие взрослые.

Он мотает головой, виски его густо припорошены снегом седины.

– Подумать только! Ее внучка – уже невеста! И как похожа… Как похожа…

Две дамы с зонтиками от солнца проходят по набережной мимо моста, раскланиваются с кондитером и бакалейщиком и одобрительно кивают: правильно, правильно делаете, нужно воспитывать несознательных!

Карл собирает со стола кости и складывает в стаканчик.

– Как, говоришь, нужно метать? Легко и непринужденно? Ну, Рудольф, берегись!

Он выбрасывает кости на стол. И стонет… На костях один и один, два очка, меньше не бывает.

– Не огорчайся! Просто сегодня не твой день! – успокаивает его Рудольф.

Он берет стаканчик и выбрасывает максимальное число – шесть и шесть, двенадцать.

Наверное, большая любовь должна начинаться с чего-то значительного.

Например, с того, что юноша на глазах у девушки дает отпор распоясавшимся хулиганам. А потом спасает перепуганную бабушку с третьего этажа горящего дома. Или хотя бы достает ведром маленького ежика, случайно упавшего в колодец. Тогда девушка сразу видит, что перед ней – герой, сильный и благородный защитник. И большое чувство само собой зарождается в ее сердце.

С Жюли всё было совсем не так. Жан-Жака она впервые увидела в парке аттракционов на Шоколадном берегу, в шатре для игры в дартс, куда она случайно зашла с подругой Стеллой. И Жан-Жак не только не выглядел героем, а наоборот, позорился по полной программе.

Когда Жюли вошла в шатер, он как раз бросал дротики. И с пяти шагов никак не мог попасть не то что в десятку, а даже в саму мишень. Дротики, запущенные его рукой, вонзались во что угодно: в стену, в пол, в соседнюю мишень, даже в потолок. Но только не в разделенный на разноцветные секторы круг.

Каждый новый бросок Жан-Жака компания его приятелей встречала дружным смехом. А сам он – рыжеватый, с торчащими во все стороны волосами, жесткими, как проволока, в очках, как у Гарри Поттера, – всякий раз так искренне огорчался, возмущался и горячился, что на это нельзя было смотреть без улыбки.

– Нет, Жан-Жак! Дартс – это не твое! – поддевали его друзья. – Тут нахрапом не возьмешь! Тут талант нужен!

– Идите к черту! – сердился он. – Мне просто дротики кривые попались!

Жюли со Стеллой встали у соседней мишени. Папа Жюли любит дартс, Жюли и сама неплохо бросает дротики, а тут, на виду у мальчишек, она и вовсе почувствовала подъем и уверенность в руке.

– Вот! Учись! – накачанный приятель в облегающей торс футболке кивнул на Жюли и похлопал Жан-Жака по плечу. – Это тебе не футбольный мяч гонять!

– А ты играешь в футбол? – удивилась Жюли.

– Он капитан нашей школьной команды! И лучший нападающий чемпионата провинции. Когда наши взрослые ездили на товарищеский матч на ту сторону перевала, они брали с собой Жан-Жака. И он забил два гола!