Волчий уголок - Александр Пискунов Страница 59

Дядя Петя достал свернутые из стальной проволоки кольца разного размера и начал прикручивать самое большое за крепежные лапки.

– Вообще-то нужно было точно рассчитать место крепления каждого кольца, – заметил отец. – Впрочем, сойдет и так. Нам рекорды устанавливать не приходится. А в принципе, правильно рассчитать промежутки между кольцами и их диаметр для конкретного удилища, чтобы оно равномерно воспринимал нагрузку – это целая наука. В наших условиях не грех упростить процесс изготовления.

Дядя Петя улыбался.

– Сначала упростим процесс изготовления, потом – ловли, и продолжим все упрощать, пока не вернемся к каменному топору…

– Дядя Петя, а вы мне дадите половить? – Славику не терпелось.

– Да хоть завтра иди, я не скоро соберусь.

– А блесна?

– Смотри в коробке. Там их несколько.

Славик осторожно взял продолговатый ящик из толстой фанеры. Тонкие перегородки делили его на несколько отсеков. В самом узком и длинном лежали поплавки: фабричные перьевые с красными лакированными макушками и самодельные из свернутой бересты. Здесь же лежали кусочки черного велосипедного ниппеля и трубочки из белой резины.

В квадратном отсеке хранились свинцовые грузила: продолговатые «бочоночки» с продольным отверстием во всю длину, которые дядя Петя называл оливками, и большие с проволочными петельками на концах. На этих выпуклыми отлитыми цифрами был указан вес – двадцать восемь граммов. На дне перекатывались картечины и маленькие дробинки с надрезом – грузики для удочки. Еще лежали здесь свинцовые пластинки и пульки от малокалиберной винтовки.

В таком же по размеру отсеке переплелись между собой тройники и двойные крючки разного размера и цвета: черные, белые, желтовато-зеленые. В отдельной прозрачной коробочке хранились маленькие крючки. В уголке лежал моточек толстых красных ниток.

Но самые интересные вещи лежали в большом отделении. Дядя Петя немного слукавил, когда говорил, что взял с собой всего лишь парочку блесен. Прихватил он не меньше десятка.

– Взял с собой рыболовную коробку. Не выбрасывать же из нее половину причиндалов, чтобы оставшиеся гремели, – оправдался он.

– А для чего красные нитки?

– Если крючок обвязать красной шерстью, рыба клюет охотнее.

– Так это на зимних блеснах крючок закрывают красной трубочкой, блеснул познаниями Славик.

– Летним подобная маскировка тоже не мешает, – улыбнулся дядя Петя.

Действительно, почти у всех его блесен крючки были обмотаны красными нитками. У остальных на заводном кольце рядом с тройником болтался пластмассовый рыбий хвостик красного цвета.

Отец скептически осмотрел блесну с хвостом.

– Не поверю, что щука бросается на хвостатую блесну и игнорирует бесхвостую.

– Честно говоря я никогда не вел учет поклевок на ту и другую, – сказал дядя Петя. – Думаю, поставить точный эксперимент в строго одинаковых условиях практически невозможно. Только с помощью статистики за долгое время можно получить ответ. Но никто этим всерьез не занимался. Зато общая молва среди рыболовов – отголосок статистического учета – утверждает, что крючок должен быть хоть чем-нибудь замаскирован. Особенно при подледной ловле.

Славик по очереди доставал блесны. Первый вытащил маленькую узенькую из белого металла. Она вращалась вокруг оси на пластмассовой бусинке.

– Окуневая, – пояснил дядя Петя. – Когда ближе к осени они начинают гонять мальков, и те от страха веером выпрыгивают из воды, цепляй скорее эту малышку и бросай… в гущу событий. Большой блесны окунь сам испугается, а эту примет за малька.

Другая вертушка была тоже небольшой, но широкой, чуть не круглой. На светло-желтом металле был выдавлен кружок, изображающий глаз, и ряды дужек, имитирующих чешую.

– Сплошное излишество. Сделано для человека, а не для рыбы, – отец ногтем провел по ребристой металлической «чешуе».

– Как знать, как знать, – пожал плечами дядя Петя. – Возможно, насечка придает особый оттенок отблеску… Что касается глаза, то… Что мы знаем о взгляде рыбы? По нашему человечьему мнению он не выражает ровным счетом ничего. Мы привыкли, что глаз – «зеркало души» у человека, но ни у кого более. Хотя почему бы и рыбам не «понимать» или по крайней мере не узнавать друг друга по глазам. По крайней мере рыболовы-изобретатели считают, что совсем нелишне сделать на блесне глаза повыразительнее. Например, предлагают делать глаз в виде прозрачного куполка, внутри которого свободно перекатывается шарик. Другой изобретатель искусственных рыболовных приманок считает, что и этого недостаточно. Рекомендует делать глаза светящимися, для чего монтирует в блесне батарейки. По его мнению, светиться искусственные глаза должны обязательно зеленым светом. Считает, именно такие глазки привлекут рыбу из самых потаенных глубин. А взять такую проблему. Одни считают, что в судоходных водоемах рыба опасается блесны, издающей металлическое дребезжанье, которое ей напоминает гул опасного винта моторной лодки. Они специально конструируют малошумящие блесны на пластмассовых подшипниках. Другие же наоборот предлагают применять шумящие приманки, которые наоборот дребезжат, трещат. Чего только не приспосабливают для этого. Делают корпус полым и насыпают туда металлические шарики. Или еще хитроумнее: просверливают отверстие, ставят в нем какой-нибудь вибрирующий язычок. Когда тянут в воде, вода движется через канал и заставляет язычок дрожать. Короче, движущийся свисток. Вот и разберись, как и что делать.

– По-моему, движение стройных ножек больше впечатляют молодых людей, чем сладкий голосок, – сказал отец.

Дядя Петя недоуменно и неодобрительно покосился на него.

– Сколько не барабань, а если блесна не играет да не блестит – грош ей цена, – пояснил отец… – Скажи мне лучше, что такое воблер и с чем его едят?

Дядя Петя загремел блеснами, вытащил из коробки деревянное коническое подобие рыбки тускло-серебристого цвета. Тело ее состояло из двух половинок, подвижно соединенных. Вооружена она была двумя тройниками: один висел сзади, другой под головой. На месте рта вниз торчала полукруглая пластиковая пластинка.

– Воблер – плавающая приманка… – начал дядя Петя.

– Это я знаю, – остановил его отец. – Заныривающая. Быстрее тащишь – глубже ныряет. Говорят, рыба как очумелая бросается, да сам я никогда не видел.

– Да как тебе сказать… По мне. Рыбе должно нравиться его нестандартное поведение. Пробовал и я не раз. Кажется, наши щуки не очень его уважают. Впрочем. Я рыболов консервативный, предпочитаю приманки давно опробованные. Новые испытывать не люблю. Всегда кажется, на старую уже что-то давно бы поймал, а эту бросаешь, бросаешь… Бывает, когда та же щука бросается на любую железку, а порой от самых соблазнительных шарахается в сторону.

– Почему только про щуку да про щуку.

– Так скорее всего, в этом озере судака и нет. Про голавля и жереха и говорить не стоит.