Волчий уголок - Александр Пискунов Страница 60

– А эта блестит странно… – Славик держал в руке большую широкую блесну с огромным тройником. Она светилась матовым неярким светом и в то же время казалась темной.

– Посеребренная, – угадал отец.

– Эта хороша, – дядя Петя начал поворачивать ее, показывать со всех сторон. – Какие изгибы, посмотрите. Это один авиационный конструктор пуансон и матрицу для нее разрабатывал. Играет – высший пилотаж…

Даже отец не возражал, хотя немного и ухмылялся на восторженность заядлого рыбака.

– Так я попробую завтра на нее ловить.

Дядя Петя заулыбался.

– На эту блесну в озере мало претендентов, разве что та щука, которая меня с плота стащила. Полови, Слава, на другую – больше шансов вернуться с уловом. Эту, я тебе скажу, и забросить трудно, она парусит в полете. Лучше всего ей ловить на дорожку.

– Посадишь на корч уникальную блесну на втором забросе – что тогда делать? – строго спросил у Славика отец.

– Ничего страшного, – махнул рукой дядя Петя. – Все они заканчивают свой век на корягах. Но вот эта лучше подойдет. – Он достал небольшую тяжелую «ложку». Она хорошо летит без грузила, хорошо играет. Простая и уловистая блесенка для начинающих.

Сумерки сгущались. Костер догорал. Язычки пламени, подбирающие остатки топлива, давали мало света. Отец бросил пучок мелкого хвороста, и через секунду желтым конусом взвилось пламя, осветило «стены» их дворика – неподвижные елки.

Все молчали, смотрели на огонь. Первым не выдержал Славик.

– Дядя Петя, расскажите что-нибудь. Про рыбалку. Про самую большую щуку, которую вы поймали.

– Самая большая на твоих глазах чуть меня самого не словила. Как в сказке… Медведя поймал. Так веди. Не пускает. Про самую большую и вспоминать не хочется.

– Сегодня не хочется, – обещающим тоном начал отец, – а через пару месяцев начнете при каждом удобном случае повторять, как тащили рыбину величиной с крокодила. Да еще с каждым разом по полкило весу будете набавлять.

– Восемьдесят два сантиметра длиной была моя самая большая щука, – размеренно начал дядя Петя. – Взвесить ее не довелось Поймал на спиннинг без подсачека, без багорика. Схватила она блесну на водохранилище возле большого моста, где береговой откос забетонирован. По нем ходишь, как по крыше – все опасаешься вниз скатиться… Подтянул ее, а взять не могу. Одной рукой спиннинг в натяг держу, рукой пытаясь ее схватить – она видит мои попытки и начинает метаться. В воду сунуться нельзя: бетон слизью покрыт – так и поедешь с горки вглубь. Все-таки как-то изловчился, схватил за загривок Спиннинг бросил в сторону – он вместе с блесной улетел. Секунды не хватило щуке, чтобы освободиться… Отнес добычу подальше от воды и только тогда обнаружил, что все руки в крови. Попал-таки ей на зуб, всего исцарапала. Без подсачека ловить – с килограммовой приходится повозиться, не то что с такой. А с подсачеком ловить – никакого удовольствия. Подтянул, перевалил ее в сачок и все… Закончилась ловля. Нечего вспомнить…

– Зато не так часто из под носа уходят, – вставил отец.

– Больших интересно ловить, – вздохнул Славик. Ему не доводилось ловить больше чем на полкило. Да и тех было на счету три штуки.

– Бывает и малые рыбы повеселят и удивят, – продолжил дядя Петя. Сегодня он был как никогда разговорчив. – Однажды я ловил на озере, где водились только караси и щуки. Последних развелось много. Самые маленькие, с карандаш величиной, любили таиться под листом кувшинки. Плывешь осторожно на лодке, слышишь слабый всплеск – испугалась, ушла в глубину щучка. Раз я забросил, и блесна упала точно на лист. Смотрю, щуренок из-под него выпрыгнул, пролетел по воздуху, как летучая рыба, оттолкнулся от воды снова, снова… Четыре раза повторил, пока сил хватило. Конечно, когда неожиданно на твою крышу сваливается этакая авиабомба, поневоле испугаешься, дашь деру. Вот и он с перепуга бросился куда глаза глядят, бедняга.

– Жалко щучку, – посмеявшись, заключил Славик, – обидели вы ее.

– Этой повезло, – не согласился дядя Петя, – отделалась легким испугом. Вот другая в уху попала, а ненамного больше была… Ловил я на Белой, это река в Башкирии, – пояснил он, хотя Славик знал о его путешествии. – Хорошо там!.. Скалы. Сосны на их уступах стоят, река широкая, бежит, бежит… Ловил я на длинную тяжелую блесну – «Глубинную». Подтаскиваю ее к берегу, и буквально на глазах у меня из травы выскакивает щучка, хватает ее и тут же вместе с ней вылетает на берег. В общем-то ничего особенного. И поменьше рыбки хватают блесну величиной с себя ростом. Но у этой из пасти торчал хвост пескаря. Совсем недавно заглотила огромного пескаря, который и в желудке не помещался. И вот ведь ненасытная какая – все мало.

Он замолк.

– Расскажите дядя Петя, как вы путешествовали.

– Спать уже надо, – сквозь зевоту проговорил отец.

– Еще пять минут, – просительно сказал Славик. – Пожалуйста.

Дядя Петя вздохнул. То ли со вздохом вспомнил о неповторимости прошедших дней, то ли нехотя согласился.

– Хорошо, расскажу. Да нечего рассказывать. Все просто. Река петляет, гремит на камнях. Кругом горы, лес. Из-под скалы ручей вытекает, вода подземная – ледяная, дымится. Медом пахнет над рекой: липа цветет по горам – лес будто желтой вымазан. И на полянках приречных цветы: васильки луговые, душица, цикорий… На черемухе ягоды черные блестят. Щука в камышах всплеснет. Жерех ударит на струе – гул идет. Кулички стайкой пролетят над водой: то ли посвистывают, то ли в колокольчики звонят. Иволги с криком от гнезда ворон гонят. Коршун, большой, коричневый, парит кругами… В воду босиком зайдешь – пескарики набегут и давай пощипывать кожу…

– Вот это да!.. – восхитился Славик.

– По крайней мере тыкаются, щекочут, – дядя Петя подумал, что ему не верят. – Вот и весь рассказ.

Теперь с сожалением вздохнул Славик: он ждал большего.

За разговором они не заметили, как глухая темнота, усиленная светом костра, скрыла окружающий мир.

Когда в полной темноте перестали шуршать постелями, дядя Петя сказал:

– Обещал я тебе, Слава, очередной лесной рассказик… Он про ежика, которого ты недавно видел.

Дядя Петя помолчал секунду-другую и начал мерным привычным голосом:

– Умывались, чистились звери и птицы на бережку.

Лошадь на траву легла и давай с боку на бок через спину перекатываться. Только копыта в воздухе мелькают. Лучше щетки для нее не подыскать.

Утка вышла из воды на камушек и клювом каждое перышко чистит, укладывает после купанья.

«Зачем ты усердствуешь? – говорит ей ворона с дерева. – И так сойдет».

Утка от удивления не ответила ничего. Ей и подумать страшно, как это грязной да лохматой на глаза птичьему народу показаться.

Кошка – чистюля известная. Чуть свободная минута – она лапкой шерстку умывает, вытирает. Так и блестит вся.