Обещание ведьмы - Лене Каабербол Страница 6

Доктор Юли по-прежнему была занята изучением полученных данных.

– Вы говорили, газ был красного цвета? – спросила она.

– Да, – тут же ответил Оскар. – Поэтому мы и назвали его кровавым.

– На самом деле, возможно, это и есть его самое точное название, – сказала доктор Юли. – Дело в том, что гемоглобин – вещество, которое окрашивает кровь в красный цвет. Однако же… сюда он никак не вписывается.

– Почему? – вновь поинтересовался Оскар.

В данный момент он и правда старался быть самым сообразительным учеником в классе.

– Без гемоглобина это вещество не что иное, как просто газ, выделяемый жуком-бомбардиром, – сказала доктор Юли, словно это должно быть понятно даже самым тупоголовым.

– Жуком? – переспросила Кахла. – Этот газ выпущен жуком?

– Точно не знаю, но у него, во всяком случае, похожий состав.

У Оскара был такой вид, словно он собрался похитить доктора Юли:

– Есть жук, умеющий выделять газ?!

– На самом деле, в задней части у него находится маленькая химическая лаборатория, – объяснила, улыбнувшись, доктор Юли. У него есть специальная реакционная камера в форме сердечка, а в мешочках он хранит смесь гидрохинона и перекиси водорода вместе с веществом, препятствующим взрыву. Но всё самое интересное расположено в нижней части этой камеры. Там находится толстая стенка, за которой хранятся энзимы [3], и сопло, действующее как клапан скороварки. Когда жук чувствует опасность, он смешивает гидрохинон с перекисью водорода, добавляя энзимы, – вот тогда-то и происходит много всего любопытного. Начинает выделяться тепло, и жидкости разогреваются до температуры кипения.

– Внутри жука-взрывателя? – спросил Оскар.

– Жука-бомбардира. Да.

– О, это круто!

Энзимы? Больше похоже на название вещества, которое входит в состав стирального порошка, чем на что-то, из чего можно сделать бомбу. Однако доктор Юли продолжила своё объяснение:

– Сопло устроено так, что оно открывается только тогда, когда давление достигает высокого уровня. И жук выстреливает струёй обжигающего ядовитого пара в своего противника. Большинство насекомых от этого погибают, и даже для человека это может быть неприятно.

– А люди могут создать такой газ, как жук-взрыва… бомбардир? – восхищённо спросил Оскар.

– Конечно. Собственно говоря, это весьма изящная небольшая реакция.

Она перевернула распечатанный листок с данными и написала на обратной стороне большими печатными буквами:

C6H6O2 + H2O2 → C6H4O2 + 2H2O

– Вот видите? – Она стала объяснять дальше. – Энзимы – каталаза и пероксидаза – вступают в реакцию здесь и здесь, – она показала на написанное на бумаге ручкой, – вследствие чего перекись водорода разлагается на воду и атомарный кислород, гидрохинон в свою очередь окисляется и…

Она подняла взгляд, встретившись глазами с Оскаром.

– И… бах! – произнёс он.

– Вот именно.

Я мало что уловила, а вот Оскар всё понял. Сразу было видно. Он и доктор Юли улыбались друг другу так, словно, у них есть общая тайна. Улыбкой заговорщиков.

– И это всё химия? – спросил Оскар.

– Чистая химия.

– А я тоже так смог бы?

– При наличии нужных реактивов в нужных пропорциях и сосуда под давлением с подходящим клапаном – да.

– Круто… – прошептал он, и это прозвучало более искренне, чем его обычные восторженные восклицания. Было похоже, что он только что выяснил, кем хочет стать, когда вырастет.

– В химических реакциях всё выполняет какую-то функцию. Нет ничего лишнего или потраченного напрасно, – сказала доктор Юли. – Поэтому-то я и не могу понять, при чём тут гемоглобин?

Она выглядела рассерженной, словно дирижёр, уличивший оркестранта в фальшивой игре.

– Он окрашивает пар – или газ – в красный цвет, но почему? Разве газ не мог быть просто белым?

– Нет, не мог, если мы имеем дело с Бравитой, – мрачно сказала я. – Всё, чего она касается, попахивает магией крови.

Именно это слово использовала тётя Иса, рассказывая о колдовстве, черпающем мощь в крови.

– О! – вдруг воскликнула доктор Юли, при этом вид у неё был ошеломлённый. – Так ведь именно это… это и нарушает чистоту химии. Её смешали с магией!

– Вот видишь! – сказала я, стрельнув в Оскара взглядом. – За всем этим действительно стоит Бравита Кровавая!

– Известно, что Бравита Кровавая провела в заточении больше четырёхсот лет, – произнесла доктор Юли. – Правильно?

Я кивнула.

– Вот поэтому она такая злая, – добавил Оскар.

Я бы о ней, наверное, так не сказала. «Злая» не то слово, «кипящая от гнева» – уже ближе, но на самом деле ярость, которую я в ней почувствовала, была такой неистовой, что трудно описать словами.

– Тогда, надо думать, некоторая часть научного развития выше её понимания. Некоторые могущественные дикие ведьмы могут решать проблемы лишь при помощи магии, но в этом заключается их слабость.

Она гладила Биму по животу согнутым указательным пальцем с довольно отсутствующим видом – так мне показалось, – но обезьянка всё равно наслаждалась.

– Мне кажется, например, что Бравита не знает о том, что существуют противогазы.

– У вас он есть? – живо спросил Оскар.

– Во всяком случае, у меня есть несколько защитных костюмов. Недостаточно для вас всех, но давайте на них взглянем.

Оказалось, защитные костюмы находились в шкафу в подвале. Видимо, они провисели там какое-то время, потому что, когда Оскар помогал доктору Юли их распаковывать, они издавали неэластичный хруст. Костюмы оказались жёлто-белого цвета и немного смахивали на комбинезоны для малярных работ, только у них имелся ещё и капюшон, больше напоминающий своеобразный складной шлем космонавта. Их было четыре штуки – три обычных и один детского размера.

– Вот этот сделан специально для меня, – сообщила доктор Юли, показывая на последний. – Насколько я помню, стоил он целое состояние. Но без них мы не могли получить разрешение для работы с некоторыми веществами.

Если повезёт, три больших костюма могут подойти Кахле, Оскару и мне, а маленький словно создан для Аркуса. Но…

– А как же быть с Никто? – спросила я. – И с животными?

Валиант много места не занимал, и Сага, наверное, тоже могла бы спрятаться в костюме Кахлы, но остальные не могли, а противогазов для Котёнка и воронят, скорее всего, вообще не существовало.