Дело о ядовитых письмах - Мэри Форрест Страница 8

Глава VII «ЭТО НЕЛЕПО!»

Отец перестал бегать по комнате и закивал головой. Но Ник улыбнулся мне с видом крайнего превосходства.

— Взгляни в лицо фактам, Элмо, — сказал он. — Я понимаю, тебе невыносимо думать, что «Перо» ассоциируется с кем-то, пишущим анонимные письма. И я также понимаю, почему ты не хочешь, чтобы Цим убрал из газеты ее самую популярную колонку. Но...

— Нет ни одного доказательства, что Око имеет к этому отношение, — сердито огрызнулся я. — Прежде всего письмо к миссис Флауэр не было отпечатано на компьютере, как материалы Ока. С твоей стороны нелепо считать, что анонимка написана Оком.

— Не так уж нелепо, Элмо, — неохотно сказал Том. — Сам подумай, Око — это кто-то, кому до всего есть дело. Кто-то, кому нравится знать то, чего не знают другие. Кто-то, кто наслаждается ролью тайного наблюдателя. Колонка стала невероятно популярной. Может, Око на этом свихнулось? И составляет письма из вырезанных букв, чтобы сделать их более таинственными и чтобы нельзя было догадаться, кто их пишет.

Я покачал головой.

— Это нелепо! — снова сказал я.

— Хорошо, — ответил Ник, пожав плечами. — Докажи это.

Я наклонился над столом, пытаясь найти нужные слова. Лиз пришла мне на помощь.

— Я согласна с Элмо, — твердо заявила она. — Я не верю, чтобы Око могло написать анонимку. Материалы в колонке всегда умные и забавные, а не грязные сплетни.

Ник хмурился. Том тоже выглядел недовольным. Некоторое время было похоже, что «Великолепная шестерка» собирается расколоться на два враждебных лагеря. Затем Санни подняла руку.

— Нет смысла спорить об этом, — разумно сказала она. — Надо просто установить кто написал анонимку.

Ник заглянул в свой блокнот.

— Не за что даже зацепиться, — сказав он. — Всего одно письмо из обрывков.

Ришель, присевшая на краешек стола, лениво качала ногой, любуясь блеском своей туфельки. Она подняла глаза на Ника.

— Ну уж нет, я уверена, что можно найти еще письма, — заявила она.

Все повернулись и уставились на нее.

— Что ты имеешь в виду? — спросила изумленная Лиз.

Ришель пожала плечами.

— То, что сказала. Анонимщики вряд ли ограничиваются одной жертвой, правда? Во всяком случае, так было написано во всех книгах, которые я читала. Так что наверняка подобные письма получили и другие люди.

Вот это типично для Ришель. У нее привычка иногда говорить совершенно очевидные вещи, до которых почему-то больше никто не додумался.

— Ришель права, — тут же сказала Санни.

— Да, но как же обнаружить другие письма? — возразил Том. — Нельзя же опубликовать в газете объявление: «Напишите нам и расскажите о грязных сплетнях, которые о вас распространяет Око». Ни один человек в здравом уме не ответит.

— Миссис Флауэр рассказала нам о своем письме, — напомнила Лиз.

— Миссис Флауэр — мужественная личность, — напомнил я. — И к тому же работает у нас. Она знает папу и все остальное, Большинство людей стыдится этих писем скрывает их. Они небось ночью не спят, думая о них и гадая, что теперь будет.

Лиз вздрогнула, а Ник подскочил.

— Вот что! — вдруг сказал он. — Если мы хотим найти жертву анонимщика, надо поискать среди людей, которые выбиты из колеи, печальны и немножко не в себе.

Лиз, Том и я посмотрели друг на друга.

— Сэм Фрин! — сказали мы хором.

Папа ничего не мог понять.

— Куда вы помчались? Кто это — Сэм Фрин? — кричал он вслед, когда мы уже были у двери.

— Сэм Фрин — мясник! — успел ответить я. — Это жертва номер два! Подожди, сам увидишь!

* * *

Минут через десять мы уже барабанили в окно мясной лавки в торговом центре Рейвен-Хилла. Было уже закрыто, но мы видели, что Сэм Фрин сидит в дальнем углу, склонившись над бухгалтерскими книгами. Он взглянул на нас и поспешно отвернулся.

Том чуть не разбил стекло костяшками пальцев. Когда Сэм снова обернулся, он начал беззвучно разевать рот, драматически взмахивая руками. Наконец мясник снял очки, отодвинул стул и пошел отпирать дверь, сильно нахмурившись.

Ник решил взять быка за рога. Как только дверь отворилась, он посмотрел Сэму прямо в глаза.

— Мы знаем, что ты получил письмо, — сказал он. — Можно его посмотреть?

— Письмо? — вскрикнул мясник, попятившись. — Какое письмо?

Мы ввалились в лавку вслед за ним. Было совершенно ясно, что наши предчувствия оправдались.

— Слова вырезаны из газеты, — мягко сказала Лиз, отстраняя Ника. — И подписано — «Око».

Обычно Сэм Фрин был круглый и румяный, но сейчас он вдруг на глазах осунулся а побледнел.

— Не знаю, о чем вы говорите, — прохрипел он в отчаянии. — Уходите и оставьте меня в покое!

— Послушай, Сэм, ты не один получил такое письмо, — сказала Лиз, ласково дотронувшись до его руки. — И мы вовсе не собираемся тебя шантажировать или что-нибудь в этом роде. Мы только хотим помочь! Элмо — сын владельца газеты «Перо». Его отец ужасно всем этим обеспокоен. Пожалуйста, дай нам посмотреть письмо. Пожалуйста!

Сэм долго молча смотрел на нее.

— Ну хорошо, — сказал он наконец. — А что я теряю? Если это чудовище говорит правду, все равно скоро все узнают.

Он отошел к рабочему столу и вытащил из-под счетов два листка бумаги.

— Вот они, — сказал он, вручая письма Лиз. — Они пришли по домашнему адресу, но я храню их здесь, чтобы мое семейство не обнаружило.

Первое письмо выглядело точно так же, как у миссис Флауэр. Только слова были другие:

ОКО ЗНАЕТ ПРО ТЕБЯ ВСЕ, ГЛУПОЕ, ЖАДНОЕ НИЧТОЖЕСТВО.

СКОРО ВСЕ УЗНАЮТ. ТАК ТЕБЕ И НАДО!

Второе письмо гласило:

ТЫ МОЖЕШЬ ОДУРАЧИТЬ МНОГИХ, НО НЕ МЕНЯ.

СКОРО Я ВСЕ РАССКАЖУ. ЖДИ!

Оба они были подписаны росчерком Ока, вырезанным из газеты.

Я смотрел на письма, и мне было тошно. Я не мог понять, как можно делать такие гадости. И я не мог понять, почему анонимщик скрывается под именем Око.

— Сэм, это ужасно, — пробормотала Лиз. — Почему ты никому не рассказал?

У Сэма был вид загнанного зверя.

— Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, — промямлил он. — Но кое-что было странно, Лиз! Откуда Око узнало? Никто не знал. Никто, кроме меня!

Он продолжал бессвязно бормотать, пока наконец не признался, что в прошлом году в течение нескольких месяцев добавлял в Фарш из мяса молодого барашка обычную баранину, потому что времена были трудные, а обычная баранина обходилась дешев ле молодой.