Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш - Лев Ганкин Страница 10

Весь «Сержант» проникнут атмосферой заразительной, весёлой детской игры. И цирковой номер про мистера Кайта – лишь один из примеров. «Lucy in the Sky Diamonds» – композиция, вдохновлённая детским рисунком ленноновского сына Джулиана. «When I’m Sixty Four» – милейший ретро-номер от Пола Маккартни, тоже, я бы сказал, для всех возрастов: как писали на коробках с настольными играми в моём детстве, «предназначено для игроков от 7 до 77 лет». Сама идея пластинки, придуманная Полом – что The Beatles как бы переоденутся, прикинутся другой группой, мифическим «оркестром одиноких сердец сержанта Пеппера», – чистой воды маскарад, игра с переодеваниями. Не случайно записи альбома предшествовал почти 15-минутный студийный джем под названием «Carnival of Light», который так до сих пор никто, кроме самых приближённых к битлам, и не слышал – Маккартни периодически хочет его издать, но остальные правообладатели накладывают вето. Говорят, там особо нечего слушать, но показательно само название – «carnival of light», «карнавал света». Психоделия par excellence, просто-таки квинтэссенция жанра.

Другая игра – в текстах многих песен, включая и «Being for the Benefit of Mr. Kite». Лирика трека была позаимствована Ленноном с антикварного плаката, действительно анонсирующего цирковую гастроль. Раз в музыкальном плане творчество битлов всё чаще напоминало своеобразный коллаж или ассамбляж, то почему со стихотворной стороной дела нужно было поступать иначе? Вовсе даже не нужно – и тексты The Beatles заполнились случайными аллитерациями, цитатами из самых непредсказуемых источников, шутками и отсылками, понятными лишь самим музыкантам, в общем, чёрт знает чем.

Например, историю, изложенную в одном из лучших битловских треков за всю историю, «A Day in the Life», Леннон позаимствовал из газетных статей: на одной полосе рассказывалось о гибели в автокатастрофе британского денди и бонвивана Тары Брауна, на другой – о дырах в асфальтовом полотне на дороге в Блэкберне. Наверное, в отрыве от музыки трудно представить себе, что из таких исходников может получиться песня невероятной пронзительности, красоты и изящества – но вышло именно так. В этой композиции сошлось всё, чем битлы к тому моменту могли поразить и увлечь: и ленноновский метод свободных ассоциаций в тексте; и мечтательная нездешность, психоделический эффект остранения (Джон явно смотрит на всё со стороны и немножко сверху, как будто он парит над местом автокатастрофы и над этими дурацкими дырами в Блэкберне); и хитроумная структура трека, в которой бодрый маккартниевский кусок в середине оттеняет ленноновскую меланхолию; и изобретательные ударные партии вечно недооценённого Ринго; и, наконец, безумные студийные эксперименты – The Beatles и Джордж Мартин наняли целый оркестр, после чего каждому музыканту было велено глиссандировать, то есть скользить по струнам своего инструмента от самой низкой к самой высокой ноте. Последнее – приём из арсенала композиторов-авангардистов типа Лучано Берио, Дьердя Лигети или Кшиштофа Пендерецкого; впрочем, к 1967-му то, что The Beatles такое умели, уже никого не удивляло.

«A Day in the Life» подытоживает альбом о сержанте Пеппере, а поскольку у альбома этого репутация концептуального – то есть такого, в котором все композиции по идее должны соединяться в некий общий нарратив, – то её, соответственно, и считают зачастую кульминацией этого самого нарратива, что, однако, ошибочно. На самом деле песня была сочинена одной из первых, когда ни о какой концепции ещё не было и речи. Да и концептуальность «Сержанта» многими справедливо оспаривается – помимо забавного пранка с вымышленной группой, в которую перевоплощаются битлы, и общей карнавальной атмосферы (которая в «A Day in the Life», впрочем, оказывается заметно приглушена), ничего общего между песнями с пластинки не обнаруживается.

Другое дело, что The Beatles теперь действительно мыслят – или пытаются мыслить – альбомами, а не отдельными композициями. В «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band», например, специально напечатали все тексты прямо на задней обложке, а ещё сделали двойной раскрывающийся конверт, чтобы влез весь задуманный группой дизайн. Обложка, опять-таки, сделана с задней мыслью, да ещё какой – это парад селебрити или музей восковых фигур; в список попали Боб Дилан и Марлон Брандо, композитор-авангардист Штокхаузен и маг-чернокнижник Алистер Кроули… А ещё сами битлы, причём в двух ипостасях: ранние болванчики в одинаковых костюмах и «современные», в пёстром психоделическом прикиде, в роли участников увековеченного в заголовке оркестра. Вспомним, что на раннем этапе в США пластинки группы выходили под другими названиями и с изменёнными трек-листами – начиная с «Revolver», это стало невозможно, немыслимо. Концептуальный или нет, альбом стал для The Beatles полноценным высказыванием – а не коллекцией разрозненных песенок. При производстве пластинок с записью «Сержанта» были даже специально упразднены или сделаны невидимыми пустые дорожки между композициями – чтобы слушатели вынуждены были внимать работе от начала до конца и не могли с лёгкостью поставить иглу своего проигрывателя на конкретную любимую песню.

Здесь, наверное, стоит на мгновение остановиться и подвести промежуточный итог – что такое The Beatles в середине 1967-го? И что такое поп-музыка в середине 1967-го? Во-первых, речь идёт о лете любви – не будем забывать, что ретроспективно этот период прозвали именно так. И хотя это словосочетание прежде всего относится к США, и даже конкретно к Калифорнии, его флюиды проникали и за океан: сингл «Strawberry Fields Forever» и «Penny Lane», а за ним и альбом «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» стали пиком психоделической культуры, ратовавшей за тотальное освобождение от всяческого регламента – и, в общем-то, добившейся своего. Как главная группа своего времени, битлы стали бенефициарами этой победы: они окончательно сместили внимание от отдельной песни к альбому как единому высказыванию; они зацепились за популярные в психоделическом мире галлюциногенные, сказочные образы детства – и нарисовали несколько фантастических звуковых картин (симфонических поэм!) в соответствующих цветах; они использовали звукозаписывающую студию как музыкальный инструмент, более того, как своего рода uber-инструмент, умеющий производить любой звук, который только можно себе вообразить. Они, наконец, отказавшись от гастролей, тем не менее, нашли иной способ присутствовать в жизни не только свингующего Лондона, но и всего мира – через яркие, в меру дурашливые, но обаятельные видеоролики, транслировавшиеся по телевидению что в США, что в Японии. Фактически это были одни из первых музыкальных клипов в истории: ещё в 1966-м таковые сняли на песни с сингла «Paperback Writer / Rain», а затем последовали и «Strawberry Fields Forever» с «Penny Lane», и другие композиции.

Не рискну утверждать, что The Beatles многое придумали – вот прямо взяли и придумали с нуля, – но, как и в начале 1960-х с американским ритм-энд-блюзом, они взяли то, что плохо лежало, и вывели на принципиально новый уровень, превратили это в магистральный стиль мировой молодёжной культуры. И главное – своим примером опять легитимизировали некую андеграунд-идею в мейнстриме. Эхо «Strawberry Fields» и «Сержанта» громко и мощно звучало в западной поп-музыке ещё как минимум года два – вплоть до времён фестиваля в Вудстоке.

А что же сами битлы? Их лето любви оказалось коротким – что по-своему логично: несмотря на обилие свободного времени, которое появилось у группы после отказа от концертов, музыканты, особенно неуёмный Маккартни, всегда «и жить торопились, и чувствовать спешили»; все, кто был с ними знаком, отмечали, что они существовали в состоянии перманентного «сейчас», мгновенно перелетали от одной мысли к другой, требовали исполнения собственных идей сразу, вынь-да-положь, и в целом, отличались весьма своеобразным ощущением времени. И это время и не думало замедляться. За год, прошедший с выхода альбома «Revolver», в жизни ансамбля произошло множество судьбоносных событий: Леннон, например, впервые познакомился с Йоко Оно – женщиной, которая изменит его жизнь. Кроме того, битлы встретили индийского религиозного гуру, мастера так называемой трансцендентальной медитации – Махариши Махеши Йоги – и подпали под его влияние. Разного рода восточные лечебные психологические и физические практики и без того входили в Европе и США в моду в рамках общего интереса психоделистов к чужому, незападному образу жизни, но The Beatles, по обыкновению, популяризировали все эти поветрия среди действительно широких слоёв населения. Если кто-то из вас, например, ходит пару раз в неделю на йогу, можете поблагодарить за это Джона, Пола, Джорджа и Ринго – без их пиара далеко не факт, что эта традиция получила бы в западном мире, а затем и в России такое распространение.