Поколение надежды - Дмитрий Ким Страница 11

Глава 15. Конопляный угар

Беларусь — красивейшая страна. Калинковичи, Мозырь, Жлобин запомнились мне снежной кашей, густыми туманами и тишиной. Безветрие, столь нехарактерное для казахстанских степей, произвело на меня сильное впечатление. Дядя Эдиса жил в Калинковичах. Не знаю, чего Эдис ему наобещал, но на второй день после очередной встречи с дядей он принёс десять тысяч рублей. Большие по тем временам деньги. Мы ещё пару дней поизучали окрестности, попили вкуснейшего мозырьского пива и вернулись в Целиноград.

По возвращении сняли два номера всё в той же гостинице «Ишим» и стали думать думу — чем заняться.

В те времена гостиничные номера повсеместно превращались в офисы. Странного вида люди, гордо именующие себя брокерами, сновали из номера в номер с толстыми блокнотами, полными торговых предложений — от жвачек до бериллия на условиях «предоплата 100%, самовывоз из различных городов СНГ». Я поначалу вдохновился такими темами, но быстро понял, что это на 99% продавцы воздуха. Вычленять из них процент реальных коммерсантов было лень.

Постепенно у нас сформировался распорядок дня: до обеда спим, потом двигаемся по городу, вечером сидим с девчонками во Дворце целинников. Ближе к ночи, накурившись травы, устраиваем мозговой штурм. Атлас и Эдис даже качалку забросили, настолько у нас пёр креатив.

В какой-то момент к нам прибился ещё один странный персонаж — Юра по кличке Хохол. Приехал из Хмельницкой области Украины к своему дяде-кооператору. Поселился в соседнем номере. Мы любили обсуждать идеи при открытых дверях — юношеские понты требовали от нас, чтобы все видели и слышали, какие крутые перцы здесь живут. Так Юра к нам и забрёл. Представился «честным вором с Украины». С его участием обсуждаемые нами темы быстро скатились к махровому криминалу. Накурившись марихуаны, мы мечтали об ограблении банков и ювелирных магазинов. Придумывали, как грабить «комки» 2, которые начали открываться по всему городу. Довольно быстро меня такие разговоры стали утомлять.

В это же время я познакомился с Наташкой — студенткой третьего курса музыкального факультета Целиноградского пединститута. Она вечерами с подругами подрабатывала гардеробщицей во Дворце целинников. Мы почти каждый вечер пробирались в гардероб и, пока шёл сеанс, травили анекдоты, играли в карты, выпивали, укрывшись от посторонних глаз за шубами и куртками.

Мы с Наташкой как-то сразу выбрали друг друга. Она была необыкновенной девушкой. Высокая, с большой грудью, яркий макияж и не менее яркая одежда. Дочь военного, исколесившая с родителями весь СССР, приехала поступать в Целиноградский пединститут из Кишинёва, где в то время служил командиром части её отец.

Один мой знакомый дал на пару месяцев ключи от малосемейки. И у нас с Наташкой закрутился роман. Для меня это был первый серьезный сексуальный опыт. Наталья, на два года старше меня и гораздо более искушённая в этих вопросах, открыла мне невиданные доселе источники эндорфинов. Бывали дни, когда мы сутками не вылезали из постели. Не знаю, любовь это была или только сексуальное влечение. Но мы привязались друг к другу.

И очень быстро всё остальное перестало меня интересовать. Я реже приходил в гостиницу на «мозговые штурмы». Заглянув туда в очередной раз, покурив с парнями, слушал их очередной гениальный план. «Мы придумали, как грабить поезда! Дело за малым — нужна тачка и два калаша», — восторженно выдал мне Эдис.

Я смотрел на них сквозь дурман конопли и не мог поверить в реальность происходящего. Было ощущение, что от бесконечного курения травы у нас высохли мозги. Я попытался сказать что-то умное, но не смог: обкуренный мозг отказывался работать. Это разозлило меня.

— Парни, вы гоните! Пойду-ка я лучше к Наташке, с ней интересней.

Я решил больше сюда не возвращаться и завязать с курением анаши.

Они всё-таки пошли дальше мозговых штурмов — стали промышлять грабежами. И занимались этим до тех пор, пока все не сели.

Вот так встреча с Наташкой уберегла меня от глупостей, последствия которых могли дорого мне обойтись.

Проведя вместе пару месяцев, мы уже не хотели жить врозь и взяли комнату в общежитии её института. Совпадение, но это было общежитие, в котором я родился. Своими руками я сделал в комнате ремонт и смастерил всю мебель, собрав её из подручного материала, найденного в пустых комнатах. Мы стали настоящей семьёй. Мне, главе семьи, нужно было решить, как зарабатывать деньги.

Я быстро перезнакомился с соседями по общежитию. В комнате напротив жила молодая семья. Она — однокурсница моей Наташки, он — проводник поезда Целиноград — Москва.

Парня звали Дима, и мы с ним быстро нашли общий интерес — рок-музыку. В перерывах между его поездками обсуждали новинки, слушали старые треки — Deep Purple, UDO, Motorhead, Guns N` Roses. Раскладывая мысленно композиции на инструментальные партии, вслушиваясь в немыслимые соло Эрика Клэптона или Джимми Пейджа, мы получали настоящий кайф безо всяких стимуляторов. На этой волне Димка предложил мне начать ездить с ним. Он закупался в Москве сигаретами, часть реализовывал по дороге, часть допродавал в Целинограде. Чистый доход с одной поездки — 300 рублей. Отличные деньги.

— Но у меня нет оборотки, на что я буду закупать?

— Я тебе дам.

И мы поехали.

Возили сигареты, конфеты, жвачку — всё, что пользовалось спросом. Димка скидывал товар в «комки», я, чтобы максимизировать прибыль, торговал сам на перекрёстках и стихийных рынках. Дела быстро шли в гору. Но мои частые поездки стали злить Наташку.

Сначала она кокетливо говорила о том, что ей не нравится неделю (ровно столько занимала одна поездка) быть одной. Потом просьбы переросли в поводы для скандалов, в крики, истерики.

Я никогда не кричал в ответ, чувствуя себя виноватым. И всегда извинялся перед ней. Обещая что-нибудь придумать, чтобы зарабатывать не уезжая.

Я не мог с ней ругаться. Это был первый человек в моей взрослой жизни, который окружил меня настоящим теплом и заботой.

Она стирала на руках мои вещи, идеально их выглаживала, готовила всякие вкусности. Так же, как и я, была помешана на чистоте.

В нашей комнатушке всегда было уютно и безопасно.

Под этой первой самостоятельно обретённой крышей над головой мне никто не угрожал и не причинял боль. Наташкины истерики не вызывали у меня страха или гнева. Только сожаление и чувство вины.

После очередного скандала я наконец решился и устроился грузчиком в магазин «Кооператор», находившийся в двух остановках от нашей общаги.

Зарплата сто двадцать рублей. На второй месяц стало ясно, что этого дохода едва хватает на самое необходимое. Теперь Наташа была недовольна отсутствием денег.