Не бывает плохой погоды. Как вырастить здоровых, выносливых и уверенных в себе детей: секреты скандинавской мамы (от фрилюфтслив до хюгге) - Линда Окесон-Макгёрк Страница 11

Что касается загрязнения, то в информационной брошюре об этом заповеднике, составленной самим Департаментом природных ресурсов Индианы, ручей описывается словами «очень чистый, практически без загрязнений». Но, позвонив в департамент, я снова услышала, что в воде полно смытых с полей пестицидов и отходов сельского хозяйства. Однако подтвердить эту информацию невозможно, поскольку, как мне было сказано, штату не хватает финансирования для проведения анализа воды, не говоря уже об ее очистке.

Как бы то ни было, тот инцидент в заповеднике – не просто история о слишком рьяном служителе закона и о моей уязвленной гордости. Реакция людей из разных уголков страны показала мне, что не я одна считаю, будто в США со всех сторон ограничивается активная игровая деятельность детей на свежем воздухе, которая, как доказали ученые, имеет решающее значение для их физического и психического развития. «Однажды моего сына обругали за то, что он бросал камешки в реку, поскольку он „мог причинить вред микроскопическим беспозвоночным“», – написала моя читательница по имени Лаура. Хизер из Нью-Йорка поддержала ее: «Грустно, что когда-то считавшиеся совершенно нормальными вещи сейчас жестко регулируются – из-за юридической ответственности или просто от желания заработать деньги». «Нынешние родители и чиновники слишком часто соглашаются с правилами, над которыми их собственные родители попросту посмеялись бы, – сказал автор книги „Пока они не исчезли“ (Before They’re Gone) Майкл Ланца, комментируя наш инцидент. – Если не остановить эту тенденцию, мы рискуем вырастить поколение, не считающее нужным проводить время на свежем воздухе и уж тем более охранять подобные места, где детям даже нельзя поиграть в ручье».

В каком-то смысле наш случай в заповеднике отражает более масштабную, охватывающую всю страну тенденцию, впервые описанную Ричардом Лоувом в книге «Последний ребенок в лесу: как спасти наших детей от синдрома дефицита общения с природой». Она сквозит в историях, неоднократно слышанных мною от американцев моего возраста или чуть старше. Время и место разнятся, но сюжет всегда примерно таков: «А вот мы в детстве целыми днями играли в лесу, строили крепости, плескались в воде, фантазировали. Утром мы уходили из дому и возвращались лишь с наступлением сумерек».

И дома, и в школе дети играли на улице и получали ценный опыт взаимодействия с природой, как те самые скауты из нашего заповедника. Однако времена изменились. Сейчас немногочисленные контакты детей с дикой природой происходят лишь во время экскурсий в экологические центры с кондиционерами и комфортным микроклиматом. Любое активное взаимодействие с природой в общественных парках и заповедниках теперь запрещено – смотри, но не трогай! – а большинство собственников частных землевладений, наверное, охотнее пригласили бы на ужин прокаженного, чем разрешили бы детям поиграть без присмотра на своей территории. Эти перемены вызваны уже хорошо известными нам причинами: бесконечным сидением перед экранами, привычкой судиться по любому пустяку, перегруженностью детей всевозможными развивающими занятиями, стандартизированными тестами и страхом родителей перед незнакомцами, интенсивным дорожным движением и самой природой.

Итак, после инцидента в заповеднике я прошла все стадии горя. Последняя стадия – принятие. Какое-то время я подумывала оспорить штраф, но затем решила не суетиться и заплатить. Правила есть правила, и я неосознанно их нарушила. Обсудив наш случай с Джоном Бейконом, директором отдела охраны природы Департамента природных ресурсов штата Индиана, я, к своему удивлению, обнаружила, что наши с ним взгляды на проблему практически идентичны.

– Дети больше не играют на улице, как раньше, – посетовал он. – Мы должны снова вытягивать их на свежий воздух, чтобы они не сидели в четырех стенах с телефонами и планшетами.

Но каким образом? Семь лет я отчаянно пыталась создать для своих девочек максимальные условия для общения с природой в культуре, которая, похоже, совершенно не ценит активный отдых на свежем воздухе. Случай в заповеднике оказался последней каплей. Я начала сомневаться в том, что у моих детей может быть такое же детство, как у меня.

Если только я не свожу их в свою родную Швецию.

СОВЕТ СКАНДИНАВСКОГО РОДИТЕЛЯ

№ 1

Пусть прогулки на свежем воздухе с раннего детства занимают важное место в жизни вашего ребенка и становятся естественной частью его дня. Общение с природой необязательно должно подразумевать поездку в живописный национальный парк. Для маленького человека даже понаблюдать за ползущей по дорожке гусеницей или плывущими по небу облаками – это уже целое приключение. Радуйтесь вместе с ним этим ежедневным встречам с живым миром и почаще возвращайтесь в знакомые места, чтобы у ребенка формировалась связь с его непосредственным окружением.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА: Ричард Лоув. Последний ребенок в лесу: как спасти наших детей от синдрома дефицита общения с природой.

Свежий воздух влияет на физическое развитие ребенка, особенно в раннем возрасте. Он проникает в каждую пору мягкой и нежной кожи и оказывает положительный эффект на растущий организм. Этот эффект сохраняется на всю жизнь.

Мое острое желание вернуться в Швецию связано еще с одной, более тягостной причиной. Примерно через месяц после нашего инцидента в заповеднике моего отца увезли на скорой в больницу с острыми болями в животе. В ходе экстренной операции была обнаружена злокачественная опухоль в толстом кишечнике. Операция дала осложнения, и теперь он буквально борется за жизнь. Если для юной выпускницы университета переезд в США был большим романтическим приключением, то сейчас находиться в шести с половиной тысячах километров от стареющих родителей, мягко говоря, весьма неудобно. Отец тяжело восстанавливается после операции, ему предстоит шестинедельный курс химиотерапии и облучения, затем еще одна операция для удаления опухоли и, возможно, повторная химиотерапия. С учетом всех этих факторов я планирую продолжительную поездку в Швецию. Мы с девочками прилетим туда в начале января 2016 года, то есть сразу после второй операции, и вернемся в июне, проведя почти полгода на моей родине. Муж хоть и не обрадован вынужденным одиночеством, но, учитывая обстоятельства, проявляет понимание.

Новости о нашем продолжительном путешествии за океан быстро расходятся по городу, и, хотя основная часть знакомых за нас рада, многие в разных формах выражают самый большой страх всех американских родителей: если я увезу девочек в Швецию почти на шесть месяцев, Майя – какой ужас! – отстанет от класса. Я и сама немного переживаю. Боюсь, что девочки будут скучать по папе, друзьях и своей американской родне, и беспокоюсь, что Майе будет сложно привыкнуть к новой школе. Но тот факт, что она пропустит полгода математической программы для второго класса, меня не очень волнует. Она будет ходить в шведскую государственную школу, говорить на двух языках и благодаря этой поездке получит уникальную возможность узнать свои шведские корни. На мой взгляд, она уже в гораздо лучшем положении, чем большинство ее сверстников.