История церкви, рассказанная просто и понятно - Брюс Шелли Страница 18

3. Гностики верили, что во всех или в избранных людях присутствует духовный или божественный элемент и что этот элемент – истинная отличительная черта тех, кто чужд материальному миру и телу (тело гностики тоже считали злом, как и материю).

4. Они изображали ряд посредников в последовательных эонах, или небесах, и у этих посредников было свое призвание: помочь людям сбежать из злого мира материи.

5. Спасение подразумевает освобождение истинной личности, или духа, от злого материального мира через обретение знания.

Основу веры гностиков составляло то, что мы сейчас зовем дуализмом – иными словами, они верили, что мир окончательно поделен между двумя космическими силами, доброй и злой. В согласии с большей частью греческой философии они отождествили зло с материей и из-за этого считали, что любой Бог Создатель зол. Им казалось, что создание мира божеством не столько невозможно, сколько непристойно. И их собственное «Высшее Существо» было очень далеким от подобной склонности ко «злу».

Поскольку верховное божество не могло иметь связи с материальным миром, гностики объясняли творение через ряд эманаций. Если мы представим Бога подобием солнца, эти эманации будут солнечными лучами, расширением его собственной природы, но ясно отличимыми. Впрочем, эти сверхъестественные силы могли рождать и другие, меньшие силы. И наконец, как сказал Чарльз Бигг, ученый из Оксфорда, они образовали «длинную цепь божественных созданий, каждое из которых было слабее родителя», и дошли до последнего, «достаточно сильного, чтобы создать, но слишком глупого, чтобы увидеть, что созданное им неправильно». Таким и представлялся гностикам Бог этого мира – Бог иудеев.

Точные отношения рядов эманаций различались в тех или иных гностических школах. Но все гностики соглашались в том, что каким-то образом чистый небесный свет в душе человека вовлекся во все это неприятное дело с материей – и теперь его требовалось искупить.

Евангелие Фомы

Гностические версии жизни Иисуса, как правило, созданы позже, чем Евангелия, вошедшие в христианский канон. Большая их часть датируется временем от конца II века до V столетия – кроме, возможно, Евангелия Фомы. Его обнаружили в Египте в 1945 году. Копия на коптском языке датируется IV столетием, несколько найденных фрагментов на греческом – III веком, а один, самый ранний, появился в 200-м году нашей эры. Скорее всего, это евангелие было написано на сирийском и переведено на греческий и коптский, хотя принято считать, что его изначально писали на греческом. Многие датировки отводят его сочинение ко II веку; ряд ученых – к I столетию; а недавние оценки помещают его в намного более позднюю эпоху – из-за того, сколь раскрыты в нем сирийские традиции. Наиболее вероятное время написания Евангелия Фомы – период от 150 до 200 года нашей эры, а если еще точнее – от 175 до 200 года. Важно заметить, что ранняя дата если и изменится, то не слишком сильно, – учитывая реакцию ранней Церкви на вызов, брошенный гностиками. Ранняя Церковь предстает перед нами в деятельном стремлении поддержать истинную память об Иисусе и его учении.

Гностики создавали свои версии христианских литературных трудов. Как правило, они считали Иисуса одним из многих меньших божеств, не обладавших чистотой и могуществом высшей реальности, или Бога. Только такое меньшее существо могло вообще озаботиться созданием материального мира. И даже так «гностический Иисус» никак не был связан с той обстановкой, из которой он явился, и с тем движением, которое оставил за собой – в общем-то, этого и следовало ожидать. «Гностический Иисус» отверг свою принадлежность к иудеям, отверг Тору, отверг иудейские титулы вроде «Сына Божьего». Он не совершал чудес. Он не побеждал смерть в воскресении. «Гностический Иисус» пришел из иного мира и передавал знание в своих словах. Чему же он учил? Ученые разделились во мнениях. Часто читатели воссоздают Иисуса по этим фразам и видят в нем себя самих. Сейчас в моде толерантный Иисус, приемлющий всех «озаренных» и «пророчащих» (епископы таких, как правило, не приветствуют). И этот «гностический Иисус» вроде как поддерживал женщин – даже несмотря на то, что в самом известном гностическом документе, Евангелии Фомы, ближе к концу приведена женоненавистническая декларация, согласно которой женщин не пускают на небеса.

Кажется, Церковь знала об этих гностических евангелиях и отвергала их. Да, в документах могли присутствовать некоторые изречения Иисуса. Но сами эти документы оставляли неверное впечатление об Иисусе – и именно потому были отвергнуты.

Другие гностики избегали дилеммы о Спасителе-человеке с помощью иных аргументов. Одна группа настаивала на том, что у Иисуса не было тела, а все, что случилось, было искусно внушенной галлюцинацией, – та же идея докетизма о небесном призраке. В любом случае гностики соглашались в одном: Христос не мог быть человеком.

И перед нами картина, которая, возможно, поразит современных христиан. Первым испытанием веры в явление Христа и во все, что свершилось, было не отрицание божественности Иисуса Христа – а отрицание его человеческой природы!

В сравнении с апостольским христианством гностицизм был полон сюрпризов, и далеко не последним была странная доктрина о «предопределении» – скажем так за нехваткой лучшего термина. Многие гностики признавали в Небесном Царствии некий вид пролетариата и буржуазии. Низший духовный класс жил верой, а высший – просвещенные, или совершенные – знанием. А третья группа, духовно обделенные, не могли обрести гнозис ни при каких условиях: некое капризное божество создало их неспособными «понимать» даже под руководством лучшего духовного наставника.

Политика и толкования

Любое толкование таит политический подтекст – особенно когда мы пытаемся понять Иисуса. Одни толкователи предполагали, что победители оставили нам письменную версию истории, а проигравших из нее вычеркнули – и, если в рамках такого подхода говорить об Иисусе, выходит, что выжила версия христианства с епископами во главе и скучными доктринами. А чтобы выжить, она подавила все прочие версии, отбросив их как отходящие от нормы. Где же найти представление хоть об одной из этих альтернативных версий? Как где? В Евангелии Фомы!

Открытие Евангелия Фомы дало импульс и другому подходу: что, если поддельное христианство приняло облик истинного? Суть этого подхода такова: повсеместная версия христианства не кафолична и не носит вселенский характер, а традиционное христианство предлагает ложный образ Иисуса. Так думал даже Томас Джефферсон. Он считал, что Матфей, Марк, Лука и Иоанн исказили образ Иисуса, но просвещенный разум может проникнуть сквозь покровы грубой религии и открыть его истинные учения.

С обретением Евангелия Фомы эти подходы смогли сойтись воедино. Ученые сумели воссоздать гностическое христианство, подавленное традиционными представлениями об Иисусе – победившими, но далекими от истины. Хотите представить себе суть обоих подходов, слитых воедино, – тех, согласно которым мы неведомо как перешли к традиционному христианству через три столетия после Иисуса? Их облегченная версия – книга «Код да Винчи».