История церкви, рассказанная просто и понятно - Брюс Шелли Страница 19

Опасности знания

Гностицизм может преподать важный урок и тем из христиан, кто стремится освободить Евангелие от «варварских и устарелых» иудейских представлений о Боге и истории, и тем, кто жаждет «возвести» христианство с уровня веры до более высокой сферы разумного знания и тем повысить его привлекательность для важных людей.

Пытаясь примирить Христа и Евангелие с наукой и философией своего времени, гностики отвергли и явление Христа, и его свершения – и утратили благую весть. Они толковали образ Спасителя в свете идей, пленивших умы просвещенных людей эпохи. Но попытка привязать Евангелие к новейшим человеческим теориям обречена на провал. Ничто в истории не может быть мимолетнее новейших теорий, что процветают среди просвещенных, – и новые поколения отбрасывают эти теории прежде всего.

Обзор гностицизма

И если бы гностикам удалось восторжествовать, христиане утратили бы свое бесценное наследие, полученное от иудаизма; ясная весть, которую христианство явило всем, зачахла бы в спорах горстки избранников; а Христос – совершенный человек, второй Адам, – утратил бы этот образ, затерявшись среди многих богов мистериальных религий.

Ортодоксальным христианам было очень тяжело сражаться с гностиками. Те уверяли, будто обладают тайными знаниями. Христос, говорили они, в свое время передал эти знания их учителям и скрыл его от ослепленных материей иудеев, основавших Церковь. Если же эта цепочка аргументов не приводила к желаемому итогу, гностики, стремясь отстоять свою правоту во что бы то ни стало, апеллировали к особому откровению с Небес.

И все же христиане изгнали гностическую ересь, а со временем прояснили и свои ортодоксальные убеждения. И лучшее изложение верований ранних христиан – апостольский Символ веры, который и по сей день повторяют по воскресеньям во многих церквях.

Несмотря на название Символа, апостолы его не писали: впервые он появился как исповедание веры при крещении в Риме II столетия. Его раннюю версию ученые называют Староримским Символом веры:

Верую в Бога Всемогущего,И в Иисуса Христа, единородного Сына Божия, Господа нашего,Рожденного от Духа Святого и Марии Девы,Распятого при Понтии Пилате и погребенного,Воскресшего на третий день из мертвых,И восшедшего на небеса,И сидящего одесную Отца,Откуда придет Он судить живых и мертвых.И в Духа Святого,Во Святую Церковь,В отпущение грехов,В воскресение плоти,В вечную жизнь.

Символ веры определенно построен на веровании в Святую Троицу – и все же он, строго говоря, не развивает тринитарную доктрину. Нигде он не стремится объяснить триединство Бога. Его главная цель – показать, как Бог соотносится с миром и людьми.

Ответы гностицизму

Отклик на вызовы гностиков (древних и современных)

Древняя Церковь и сегодня указывает нам путь, позволяющий дать три основных ответа о духовенстве, Символе веры и каноне и гностикам, и любым другим, кто силится пересмотреть или исказить христианское мышление.

Наше духовенство – олицетворение того, что люди, возглавившие раннюю Церковь, были напрямую связаны с теми, кого сам Иисус призвал в свой ближний круг, под опеку; с теми, с кем Иисус три года странствовал и учил; с теми, кто передал весть и оставил письменные свидетельства о своей встрече с Иисусом. Отождествление с этими свидетелями – верный путь.

Наш Символ веры – это сведение в простых словах главной христианской истории и благой вести. Тертуллиан, уроженец Северной Африки; Ириней, рожденный там, где ныне Турция; и Ориген, чьим родным городом была Александрия, творили в разных местах и привлекали внимание к вопросам весьма различным, но они поразительно схожи между собой в одном – в толковании главной вести христианства: Отец послал Сына в мир, чтобы призвать, вернуть и восстановить этот мир через смерть и воскресение Сына и через непрестанную работу Духа Святого. В этом послании нет противоречий, оно ясно, понятно и открыто всем.

Наш канон – это четыре Евангелия Нового Завета, решительно принятые огромной Церковью во II столетии. Ранние отцы знали о других толкованиях природы Иисуса и отвергли их; они же приняли четыре Евангелия как источник верного впечатления об Иисусе. (Даже хороших фрагментов недостаточно, если они предстают сами по себе – их нужно выстроить в цельную историю.) Доверие к Евангелиям, написанным спутниками Иисуса – верный путь.

Во-первых, Символ утверждает веру в «Бога Всемогущего». В более поздней версии добавлено «Творца неба и земли». Тем самым Символ отвергает идею гностиков о том, что созданный мир есть зло или творение злого бога. Этот материальный мир благ и достоин того, чтобы человек пользовался им и наслаждался им.

«Нет пользы в том, чтобы стараться превзойти Бога в духовности», – так высказался Клайв Стейплз Льюис, профессор Кембриджа и автор известнейших книг, в труде «Просто христианство». «Бог никогда не предназначал человека к бытию чисто духовного создания. Именно поэтому Он через материальные вещи, хлеб и вино, влагает в нас новую жизнь. Может быть, нам покажется, что это грубо и бездуховно. Но Бог так не думает. Он создал пищу. Ему нравится материя. Он сотворил ее».

Далее Символ утверждает веру в «Иисуса Христа, единородного Сына Божия, Господа нашего, рожденного от Духа Святого и Марии Девы, распятого при Понтии Пилате и погребенного».

Многих из нас останавливала и останавливает фраза «рожденного от Марии Девы». Они не в силах поверить в рождение от девственницы. В этом есть своя ирония: ранние гностики испытывали проблемы не с Девой, а с рожденным. Для нашего современника красной тряпкой становятся слова «рожденного от Марии Девы»; гностик приходил в бешенство, слыша «рожденного от Марии Девы». Впрочем, этой фразой, как и другими, о распятии и погребении, Церковь подчеркивала свою веру в совершенную человеческую природу Иисуса.

В ортодоксальном христианстве искупление приходило не через обладание тайным знанием о духовных сферах, а через действие Бога в истории. Сын Божий вошел во время, был рожден от Девы, был распят при Понтии Пилате и был погребен. Это не гнозис – это явление Христа и все, что с ним свершилось.

И, наконец, фраза Символа «в воскресение плоти» нацелена на гностиков. Она подчеркивала, что человек целостен, а не разделен, как учили гностики, на благую душу и злое тело. Тело, говорили ортодоксальные христиане, это не бремя, которое нужно сбросить. Это дар Божий человеку и для земной, и для грядущей жизни.