Данте, который видел Бога. «Божественная комедия» для всех - Франко Нембрини Страница 21

И лучше других это понимают старые люди. Именно потому в Евангелии, когда к Иисусу привели блудницу, чтобы смутить Его, поставить в затруднительное положение, Он ответил: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень» — и «стали уходить один за другим, начиная от старших» (Ин. 8: 7–9). Жизнь, если мы не абсолютно глупы и лживы, помогает нам осознать нашу слабость, наше зло. Она должна сделать нас смиренными, внимательными, исполненными вопрошания, настолько нуждающимися в прощении, что мы начинаем созидать благо, как это делал тот монах.

Мне кажется, в этом смысле уместно говорить о постоянной битве, исполненной жалости к самому себе, о битве «и с тягостным путем, и с состраданьем».

Песнь III. «Вовек не живший, этот жалкий люд»

На этот раз Данте действительно отправляется в путь и сразу же оказывается перед вратами ада:

Я увожу к отверженным селеньям, Я увожу сквозь вековечный стон, Я увожу к погибшим поколеньям. Был правдою [68] мой зодчий вдохновлен: Я высшей силой, полнотой всезнанья И первою любовью сотворен. Древней меня лишь вечные созданья, И с вечностью пребуду наравне. Входящие, оставьте упованья.

Это надпись на вратах ада. Это врата ада, говорящие о себе в первом лице: «Через нас проходят в город страданий». В город страданий с большой буквы, страданий бесконечных, страданий от осознания того, что путь к добру и истине навсегда закрыт.

«Был справедливостью мой зодчий вдохновлен», — именно справедливость стала движущей силой для создания ада. Вот что эти врата говорят о преисподней: «Именно справедливость стала движущей силой Бога, сотворившего ад. Действительно, меня сотворили „Высшая Сила, Полнота Всезнанья и Первая Любовь“ — Троица. Бог единый в Трех Лицах — Бог Всемогущий, Бог Наивысшая Мудрость, Бог Первая Любовь — сотворил ад. Почему существует ад? Потому что если бы ада не существовало, не существовало бы и свободы; человеческая свобода в конечном счете не утверждалась бы полностью, не утверждался бы этот дар Бога каждому из нас. Ад был создан по справедливости, потому что Бог хочет быть справедливым, Он действительно хочет дать каждому то, чего мы желаем. И можно желать попасть в ад, можно хотеть этого. Поэтому он должен быть».

А будет он полон или пуст — это другая история. Может статься, что никто не окажется там навечно, может статься, что не нашлось ни одного человека, который был бы столь ожесточенным, упрямым и остервенело погрязшим во зле, в отвержении Бога, чтобы заслужить вечное отдаление от Него. Возможно, Богу достаточно лишь одной мысли, испуга, трепета сердца, чтобы спасти самого закоренелого преступника. Но возможности действительно оказаться в аду, возможности навечно сказать Богу «нет!» не могло не существовать. Поскольку иначе весь мир был бы просто фарсом: если все так или иначе хорошо, если независимо от твоих поступков ты спасен, то где же твоя свобода? Где истинная драма свободы, которая призвана принять решение, во времени и навечно, кому принадлежать, чью сторону принять? Бог предельно серьезно относится к Своему творению, Он хочет спасти его и готов на все, Он умер на кресте ради этого, но Он не осмеливается нарушить его свободу.

Если творение не хочет Бога, Он позволяет творению удалиться. Ад существует, это реальная возможность, возможность для всех, это условие, необходимое для того, чтобы жизнь и спасение стали чем-то важным.

Другое замечание. Все мы немного сбиты с толку образом ада (на создание которого сам Данте повлиял, как никто другой) как места мучений, ужасных наказаний и пыток… Но это всего лишь образы, которые придумали сами люди, чтобы передать представление о невыносимой боли. Ад — это не филиал советского ГУЛАГа или нацистских лагерей (хотя они и могут быть примером ада на земле, появляющегося тогда, когда люди забывают Боге или, еще хуже, когда они начинают думать, что они сами — боги…). Наказание, которому подвергаются души, обреченные на адские муки, — это самое ужасное наказание из всех возможных, а именно — утрата объекта своего желания навечно. Чтобы быть точными: не Бог «наказывает» человека, сами люди выбирают удаленность от Него. А поскольку Бог является объектом их самого глубинного желания, результатом такого отказа становится жизнь, абсолютно лишенная любой возможности блага, то есть ад.

Это похоже на ситуацию, когда молодой человек влюблен в красивую и умную девушку, и она отвечает ему взаимностью, а потом что-то происходит: он произносит неуместное слово, возможно, он неправильно понял какой-то ее поступок или увлекся другой девушкой… и в конце концов оставляет ее, окончательно оставляет. Потом, перед самой смертью, он снова встречается с ней и видит, что она по-прежнему любит его, и у него открываются глаза, он понимает, что они были созданы друг для друга: какую жизнь они могли бы прожить вместе, вместо его пустой и никчемной жизни, вместо глупостей, которые он натворил!.. Но жизнь прошла, ничего нельзя изменить. Не она наказала его, он сам себя наказал, отдалившись от нее. Так же и с Богом: человек наказывает себя сам, навечно отказываясь от того, для чего было создано его сердце. Бог любит свободу человека столь сильно, что оставляет ему даже эту ужасную возможность. Поэтому надпись на дверях ада заканчивается такими страшными словами: «Входящие, оставьте упованья» [69].

Я, прочитав над входом, в вышине, Такие знаки сумрачного цвета, Сказал: «Учитель, смысл их страшен мне».

Оказавшись перед вратами ада, прочитав эти странные слова, Данте спрашивает у Вергилия (который сразу возвращается к своей работе учителя — того, кому можно задавать вопросы; а Данте, в свою очередь, становится учеником: он задает вопросы, поскольку задавать вопросы есть высочайшее проявление человечеcкого ума — как в школе, так и в жизни): «Учитель, объясни мне, что это значит?»

Он, прозорливый, отвечал на это: «Здесь нужно, чтоб душа была тверда; Здесь страх не должен подавать совета [70]. Я обещал, что мы придем туда, Где ты увидишь, как томятся тени, Свет разума [71] утратив навсегда».

[ «Дорогой Данте, здесь тебе нужно принять решение, нужно, чтобы страх оставил тебя и всякая трусость умерла».] Решение уже принято, но оно должно приниматься постоянно.