Будущее уже началось. Что ждет каждого из нас в XXI веке? - Брюс Стерлинг Страница 39

За исключением вспышек эксцентричности: скандала и террора. Иногда повседневная политическая жизнь прерывается событием настолько отвратительным и гнусным, настолько выходящим за рамки, что ставит под вопрос всю систему. Тогда очевидная коррумпированность, цинизм и отсутствие идеалов неожиданно становятся невыносимыми. Как и неверность в браке, это настолько серьезный проступок, настолько болезненный и оскорбительный, что его просто нельзя опровергнуть с помощью логических доводов или скрыть за горой бумаг. Годы бескорыстной службы обществу, годы технократической стабильности не могут оправдать его. На повестку дня выходят угрозы, взаимные оскорбления, бряцанье оружием, истеричные рыдания и демонстративное заламывание рук. Это моральная паника.

Моральная паника – это не политическая реформа. Кто-то может ссылаться на моральную панику благодаря ее политическим достижениям. Но таковых нет. Никаких последствий, никаких перемен. Во время паники какого-то человека или группу людей делают козлами отпущения и сурово наказывают. Но когда паника заканчивается, никто не становится счастливее, никто не чувствует себя в большей безопасности, более уверенно – никому она не приносит облегчения. Правительства, пережившие панику, не становятся более гибкими или более эффективными, справедливость не торжествует, ничто не работает лучше и не обретает больший смысл. Кризис или давление никогда ничего не укрепляли, не восстанавливали и не улучшали. Просто состоялся эффектный публичный скандал с прилюдным вырыванием волос. Такая же паника по тому же поводу может возникнуть при таких же обстоятельствах практически в любое время.

Моральная паника – весомый политический мотив информационной эпохи.

Моральная паника охватывает мир сетей по весьма существенной причине. В нем осталось очень мало того, что имеет значение.

Возьмем, к примеру, Интернет. Это едва ли не квинтэссенция созидательного разрушения, самая быстрая техническая трансформация в истории человечества. Эта трансформация обрушилась быстро, в одночасье уничтожив громадные состояния. Интернет – не информационная супермагистраль. Такие трассы строятся на государственных землях правительствами, их деятельность регулируется с помощью транспортного законодательства, а сами они тщательно охраняются полицией. Интернет создавался «снизу», практически хаотично, без единого плана, в страшной спешке. Посредством десятков субкультур он объединяет миллионы людей, разделенных множеством государственных границ. К тому же там практически нет правопорядка. Шпионы прячутся повсюду, стражи закона стараются поймать компьютерных злоумышленников, но никакая официальная юрисдикция не распространяется на это Зазеркалье. В Интернете нет прочных правовых традиций. Если вы выйдете из дома, чтобы «найти какой-то Интернет», или «купить немного Интернета», или «подать на Интернет в суд», у вас ничего не выйдет. Нет никакого Internet Inc.

У него нет ни президента, ни сената, ни совета директоров, ни акционеров. Только пользователи со своей аппаратурой и программным обеспечением.

А теперь представьте себя актером политической сцены, столкнувшимся с Интернетом. Без сомнения, вы можете завести собственный web-сайт, рекламировать свои политические идеалы, поддерживать друзей и разоблачать врагов. Вы можете поручить ECHELON наблюдать за передачей информации, подружиться с Microsoft и рассчитывать на дружескую поддержку на web-сайтах AOL Time Warner с его каналом CNN. А что потом? Что вы можете сделать как политик, чтобы повлиять на развитие этой необычной неправительственной глобальной организации?

Оказывается, ваши возможности серьезно ограничены. Вы не можете сделать официальное политическое заявление и рассчитывать на серьезное внимание. У вас нет физической возможности контролировать и окучивать пользователей. Вы не можете их подкупить. Вы не можете обложить их налогами. Вы даже не можете использовать правительственные фонды, чтобы перестроить эту штуку как надо. Но создание моральной паники – необыкновенно многообещающая тактика. Технократ, исчерпавший возможности закона, нажимает на кнопку паники. Лучше разжечь небольшой пожар, возможно, вызвать массовый переход избирателей на свою сторону, а затем объявить себя совершенно непричастным к развитию событий.

Пользователи Интернета – это образованные, преуспевающие, технически подкованные жители Нового мирового порядка, у которых всегда под рукой горы информации. На первый взгляд они кажутся образцовыми гражданами общества будущего. Можно логично предположить, что эта самовыдвинувшаяся технократическая элита будет очень рассудительной и законопослушной. Она должна возглавить общество на пути к новой глобальной политике. Однако на самом деле все совсем иначе. Все связанное с управлением Интернетом и политикой в Интернете – сплошное трюкачество, обман, неприятности, скандалы, внезапные потрясения и скрытое капание на мозги.

Компьютерный активизм – материнская жила моральной паники. Хотя в Интернете никогда не было реального террора, любые слухи о терактах приводят его в бурный восторг. В сетевой активности идеологий обычно доминируют низкопробные эксцентричные сценарии: кучки фанатиков выкрикивают проклятия, разжигая бурю страстей.

Интернет-журналисты обычно используют фантастический, головокружительный слог даже в самых прозаических вопросах. Люди привыкли к подобному очковтирательству в рекламе компьютерного инвентаря, где все кажется замершим, если не удваивается в течение восемнадцати месяцев. В политическом контексте Интернет – столица паники.

В течение последних лет политическая риторика киберпространства была переполнена чудовищными фантомами. Их развертывают не реже вполне пристойных коммерческих программ «Звездных войн». Жуткий квартет из «террориста, торговца детской порнографией, наркодельца и мафиози» упоминается в сайтах столько раз, что их уже в шутку прозвали «четырьмя всадниками информационного апокалипсиса». Конечно же, реальные террористы почти всегда наркоторговцы и мафиози. Порнографию и совращенных детей всегда добавляли, чтобы окончательно испачкать все грязью.

Моральная паника в Интернете начинается и заканчивается со скоростью распространения электрона, едва оставив свой след на теле политики.

К примеру, давайте рассмотрим (пока воображаемые) перспективы Интернет-террористов. Проанализируем страшную мысль, что террористы могут тайно использовать Интернет для хранения и передачи информации о том, как изготовить атомную бомбу. Это обычный аргумент людей, обеспокоенных незащищенностью и доступностью Интернета. Ядерная бомба в руках террористов – страшная угроза нашему миру и спокойствию, поэтому она действительно заставляет нас покрываться холодным потом.

Но это моральная паника, а не управление. Ничего не изменится, если вы начнете дискуссию об атомных террористах. Потому что в Интернете нет воображаемой сети международных цензоров, которые могли бы помешать этому. Найти террористов и конфисковать инструкции по производству атомного оружия политически, социально и технически нереально. Такую реформу провести невозможно. Когда господину типа Усамы бен Ладена понадобится приобрести реальный заводик для изготовления атомных бомб, он попросту спрячет его в нефтепроводах или в тоннах героина. Угроза распространения ядерного оружия существует более чем определенно, но моральная паника лишь вызывает духи цифровых неопознанных объектов – они не решат проблему. Если вы серьезно думаете насчет срыва планов ядерных террористов, то непрактично контролировать поток информации. Тотальная цензура не удалась даже всемогущему КГБ еще в эпоху факсов. Гораздо проще и надежнее найти и взять под контроль весь уран в мире. Эксперты по безопасности уже пытались это провернуть, к примеру, в Ираке. Но это проще сказать, чем сделать.