Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда - Ручир Шарма Страница 9

Лидеры Пекина нормальные люди, они честно признали, что трюки и уловки в их запасе подходят к концу. В значительной мере Китай процветал, что называется, по старинке, то есть благодаря строительству дорог, связывающих промышленные предприятия с портами, и телекоммуникационных сетей, соединяющих между собой компании, а также благодаря обеспечению не занятых в сельском хозяйстве крестьян более выгодной работой в крупных городах. Теперь же все эти движущие факторы практически достигли стадии зрелости: резервы избыточной рабочей силы в сельскохозяйственных регионах почти иссякли, уровень занятости на городских предприятиях достиг максимума, а суммарная продолжительность транспортных сетей приближается к показателю Соединенных Штатов. И это притом, что, хотя по площади суши Китай и США практически равны, уровни дохода этих стран несопоставимы. «Демографический взрыв», за прошедшее десятилетие изменивший баланс народонаселения в пользу трудоспособной активной молодежи, тоже уже почти в прошлом, и неуклонно растущий класс пенсионеров скоро начнет оказывать на экономический рост страны свое традиционно негативное влияние.

Из-за долговых проблем Запада не может не замедлиться и экспорт, долгое время остававшийся мощным стимулом развития китайской экономики. За прошедшее десятилетие объемы экспорта Китая росли в среднем на 20 процентов в год, и, очевидно, так продолжаться не может. Оптимисты утверждают, что китайская экономика может продолжать расти и впредь, что для этого стране надо только сместить фокус с экспортных рынков на отечественных потребителей, однако эти надежды базируются на мифе о том, что китайскому потребителю до сих пор не давали развернуться. А между тем потребление в Китае до последнего времени росло двузначными темпами, чего и следовало ожидать от экономики, переживающей стадию мощнейшего бума. Однако тут есть естественные, природные барьеры, преодолеть которые просто невозможно. Уже три года назад премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао охарактеризовал экономический рост своей страны как «несбалансированный, несогласованный и неустойчивый», и с тех пор ситуация только усугубилась.

Все вышесказанное отнюдь не означает, что Китай движется в направлении некоего коллапса. Просто его экономический рост будет замедляться и менять орбиту звезды, преобразующей кривую прогресса человечества – пока неизвестно, к лучшему или к худшему, – резко понижая общемировой уровень бедности и одновременно не менее высокими темпами усугубляя угрозу разрушения окружающей среды и глобального потепления.

По сути, Китай можно сравнить с компанией, использующей революционную технологию: до недавнего времени страна действовала разрушительно и агрессивно, уничтожая конкурентов и возвышая нации, поддерживавшие и способствовавшие ее росту. Превращение Китая в мощного игрока рынка экспортных товаров не замедлило привести к долгосрочному спаду мирового производства (которое с 1970 года с поправкой на инфляцию снизилось с 17,5 до 16,9 процента от мирового ВВП): просто страна все быстрее «съедала» долю Запада в таких областях, как производство стали, телевизоров, автомобилей и многих других товаров. Медленнее развивающийся Китай – эквивалент менее разрушительного Китая – Китая, порождающего меньше геополитических проблем и трений, меньше торговых баталий и меньше страха перед поднимающим голову «Красным драконом». Так что, возможно, замедление экономического роста этой страны – это не так уж и плохо.

Правила уличного движения: Пекин

Чтобы понять, насколько быстро способна расти страна, надо знать, насколько она богата. Народная мудрость гласит, что богатому человеку проще заработать большие деньги, что деньги тянутся к деньгам, и все в таком духе, но если речь идет о целой нации, то для быстрого увеличения доходов государству лучше быть бедным. И чем беднее, тем лучше. Доход на душу населения считается важнейшим показателем потому, что увеличение пирога не изменит условий жизни граждан страны, если количество ртов растет такими же быстрыми темпами. Чтобы средний уровень среднедушевого дохода в 1000 долларов увеличился на 10 процентов, экономике надо заработать дополнительно по 100 долларов на человека при нулевом приросте населения; а при среднедушевом доходе в 10 тысяч долларов необходимо получить дополнительную прибыль в 1000 долларов на одного гражданина.

Следовательно, не имеет ни малейшего смысла сравнивать, например, Индию (1400 долларов на одного доходополучателя при высоких темпах прироста населения) с Россией (12 тысяч долларов, численность населения сокращается). Чем богаче страна, тем труднее ей обеспечивать экономический рост, а некоторые нации вообще становятся слишком большими, чтобы быстро расти. В 1998 году для обеспечения роста своей триллиондолларовой экономики на 10 процентов Китаю достаточно было увеличить объемы экономической деятельности на 100 миллиардов долларов и потреблять всего 10 процентов мирового промышленного сырья. А в 2011 году, чтобы обеспечить такой же рост экономики, увеличившейся к этому времени в пять раз, стране надо было увеличить объемы экономической деятельности на 550 миллиардов долларов при потреблении более 30 процентов мирового промышленного сырья.

Научная литература предупреждает нас, что на ранних этапах развития развивающиеся страны могут с относительной легкостью сократить разрыв в доходах с богатыми нациями благодаря заимствованию или копированию технологий и инструментов управления наиболее передовых представителей процветающего лагеря. Однако рано или поздно обязательно наступает момент, когда все, что можно, уже позаимствовано и надо начинать свой собственный процесс инноваций и изобретений; и тут многие развивающиеся страны оказываются неспособны выполнить эту задачу. Тогда они прекращают расти быстрее богатых стран, следовательно, перестают их нагонять и оказываются в «ловушке средних доходов», где могут прозябать долгие годы, подобно лузерам из неблагополучных городских районов, прибежищах низов среднего класса.

Согласно теории, страны обычно угождают в эту ловушку, достигнув уровня дохода в 10–30 процентов от уровня доходов нации-лидера, то есть государства, устанавливающего золотой стандарт в области технологий и управления. На данный момент такой страной считаются Соединенные Штаты Америки. Учитывая, что сегодня 10–30 процентов от среднего дохода на душу населения в США составляют 5–15 тысяч долларов, мы сталкиваемся с очевидной проблемой этой научной концепции. Как видите, разброс очень велик, из чего следует, что «ловушка средних доходов» не так уж и полезна при определении того, какие страны действительно обладают потенциалом для дальнейшего быстрого роста, а какие нет.

Кроме того, данная концепция явно игнорирует тот факт, что многие страны застревали в развитии на долгие годы задолго до того, как достигали среднего показателя в 10 тысяч долларов, либо, добившись его на несколько лет, потом откатывались назад на несколько десятилетий. Даже самые яркие примеры успеха в современной экономической истории, например Япония, Корея и Тайвань, на ранних этапах сталкивались с периодами замедления темпов роста уровня доходов, который сегодня переживает Китай. С поправкой на колебания обменного курса Китай сейчас находится примерно на той же стадии развития, что Япония в начале 1970-х годов, Тайвань в конце 1980-х и Корея в начале 1990-х. Хотя все они продолжали тогда нагонять США, делали они это намного медленнее прежнего; их темпы роста снизились с почти 9 до 5 процентов, и такая ситуация сохранялась на протяжении целого ряда лет. А учитывая сходство между Китаем и этими его предшественниками из Восточной Азии, тоже ориентированными на экспорт, есть все основания ожидать, что сценарий его развития будет практически таким же.