Неистовый - Л. Дж. Шэн Страница 16

Она кивнула.

Я кивнул.

Да, я не такой уж ужасный человек, поэтому и позволил своей помощнице бросить меня, чтобы преподать какой-то бессмысленный урок.

Снова включил свой MacBook и завершил перевод, отправив ей двадцать тысяч долларов.

Это должно было помочь мне почувствовать себя лучше.

Но не помогло.

Следующее утро стало повторением воскресенья, когда малышка ЛеБлан пришла ко мне, одевшись так, чтобы произвести впечатление (по ее мнению). То есть я проснулся в кровати с незнакомкой с адским похмельем, которое решил побороть сигаретой, выкуренной на террасе, и бокалом «Кровавой Мэри». Хотя мой коктейль получился не таким уж невинным, а скорее водкой с каплей сока. Я вообще предпочитал обходить стороной все, что можно было назвать «невинным». А последняя невинность, с которой я имел дело, сначала сбежала от меня, а сейчас выходит замуж за моего лучшего друга.

Но не стоило отвлекаться.

Возможно, остановиться у круглосуточного магазина по дороге в аэропорт Кеннеди в шесть утра и взять бутылку «какого-то пойла» и опустошить ее до того, как бедный таксист высадил меня в пункте назначения, оказалось не самой лучшей идеей.

Я осознавал, насколько глупо поступаю, но не удержался от выпивки и дури перед посадкой в самолет.

«Да пошла ты, Нина, – бормотал я всю дорогу до аэропорта Кеннеди, словно какую-то гребаную мантру из йоги. – Да пошла ты. Пошла ты. Пошла ты».

Плетясь к терминалу, я надеялся, что чертова малышка ЛеБлан все же решила воспользоваться билетом и такси, которое за ней отправил, и уже в самолете. К тому же преимущество было на моей стороне. Я угрожал ей, а Рози даже не догадывалась, что у меня никогда не хватит духа поднять ей арендную плату даже на пенни. Она давно завладела моими чувствами, и, казалось, чем сильнее малышка ЛеБлан ненавидела меня, тем сильнее мне хотелось доказать, что у нас есть будущее. Что если я и верил в эту чушь о двух половинках, которые созданы друг для друга, то лишь потому, что она была такой для меня.

Я опоздал, и в результате рейс задержали. Маленькая мисс Капризуля не отвечала на мои звонки, отчего меня не покидало чувство, как вокруг моей шеи затягивается веревка. Мне хотелось поскорее добраться до Тодос-Сантоса, передать Рози в руки ее сестры и рухнуть на свою кровать, в которой спал в детстве. Где-то в глубине души мне хотелось большего. Перестать пить и дымить, как чертова труба. Избавиться от всего дерьма, которое периодически рикошетом возвращалось ко мне. Пригласить Рози на свидание вместо того, чтобы звать покувыркаться в моей кровати, потому что эти постельные намеки стали моим защитным механизмом на случай, если она скажет «нет».

Потому что никто и никогда не говорил мне «нет».

Никто, кроме нее. И раз уж она мне отказывала, я посчитал, что вполне могу предложить ей свой член вместо сердца.

Я даже с трудом запомнил, как стюардесса показывала мне дорогу, после чего моя голова ударилась о подголовник, и меня пронзила острая боль, вызвавшая шальную мысль, что мой мозг взорвался. Я поморщился, потер лоб, а затем услышал ее напряженный, прерываемый вздохами голос. Сначала мне показалось, что она читает мне нотации за опоздание, задержку рейса и за то, что вообще, черт побери, дышу. Но через мгновение мой практически отключившийся мозг расшифровал ее слова и их значение.

– Держи. Две таблетки обезболивающего и вода. – Она положила мне что-то в ладонь. – Я попрошу у стюардессы немного молока после того, как мы взлетим. И ты выпьешь его, пока мы летим домой, а когда приземлимся, я позабочусь, чтобы каждая женщина, которую ты встретишь, знала, что твой член заразнее общественного туалета в метро.

Я открыл глаза и, повернув к ней голову на мягком сиденье, скользнул взглядом по ее лицу.

– Тебе не кажется, что ты проявляешь слишком большой интерес к моему члену, малышка ЛеБлан? Сначала ты собиралась залить его воском, теперь не даешь вытащить его из штанов. Может, тебе стоит встретиться с ним лично и пообщаться. Мне кажется, вы поладите и станете отличными друзьями.

– Нет, спасибо, я скорее съем чью-нибудь блевотину. Причем в буквальном смысле.

– Серьезно? Почему-то я в этом сомневаюсь. Только если ты не предпочитаешь питаться блевотиной.

Рози всегда вела себя со мной как стерва. И я не осуждал ее, да и не верил, что это не показное. Но сейчас эмоции, отражающиеся на ее лице, казались настоящими и искренними. А она сама, чего скрывать, чертовски великолепной. Щеки цвета спелых персиков. Веснушки, усеявшие маленький носик. Огромные глаза цвета голубой лазури, смотревшие на меня. Волосы как минимум двухсот различных оттенков от пшеничного до каштанового, которыми ее одарила матушка природа. Она выглядела как живое воплощение нимфы. И по ее цветущему виду вряд ли бы кто сказал, что она больна.

Я со стоном закинул таблетки в рот, запил их водой, радуя свое пересохшее горло, а затем вытер губы под мерный гул самолета, набиравшего скорость для взлета.

– Тебе нужна помощь? – спокойно спросила она.

Рози говорила о проблемах с алкоголем. И наркотиками. Про тот беспорядок, которым изобиловала моя жизнь. Я проживал каждый день как законченный, ходящий по грани алкоголик, который курил так, словно нахождение под кайфом стало олимпийским видом спорта. Но никто не жаловался, пока я заключал сделки, получал прибыль и трахался, как чемпион.

– Вообще-то, да. Не трогай меня до самого Сан-Диего. Как думаешь, у тебя получится?

Черт, какой же я все-таки придурок.

Последнее, что я запомнил перед тем, как отключиться, оказалась грудь Рози, которая нервно поднималась и опускалась в такт ее неровному дыханию.

– Да пожалуйста, – прошептала она. – Но я отстану от тебя лишь потому, что мне кажется, твоя неделя прошла чертовски дерьмово. Но если ты вдруг захочешь поговорить, я всегда готова тебя выслушать.

Мне хотелось рассказать ей все. И в то же время не хотелось, чтобы она что-то знала о дерьме, творящемся в моей жизни.

Она сбивала меня с толку, и прямо сейчас все усложняла, а именно сейчас мне хотелось выбрать легкий путь. Я закрыл глаза и попытался заснуть. А когда меня поглотила темнота, появилась она.

Нина.

Рози

Одиннадцать лет назад

Что помогает тебе почувствовать себя живой?

Рассматривать свое отражение в прохладной, спокойной воде бассейна. Голубоватой, прозрачной до самого дна. Зовущей погрузиться в более тихое место, не замочив и пальца.

ОПАСНЕЙШАЯ ХИМИЯ.

Вот что стало нашей главной проблемой.

И именно поэтому я поклялась не появляться дома в то время, когда к сестре приходил Дин. Но это не составляло труда. Милли была человеком привычки. В ее комнате все стояло на своих местах, а все записи в тетрадях она делала чуть ли не каллиграфическим почерком, за что и получала отлично. Так что меня не удивило, когда она выделила определенное время для встреч со своим идеальным парнем. По вторникам и четвергам они встречались после школы – потому что в другие дни у Дина проходили утренние тренировки, – а выходные они проводили подальше от особняка Спенсеров, потому что Милли с Вишесом друг друга терпеть не могли.