Последний клиент - Сюзан Скотто Страница 29

«Мистер Пэнтс. [1]

Моди Плейс, 369»

— Муди Плейс?

— Это на Беверли-Хиллз, рядом с Родео-драйв. Найдешь без труда.

Фарли смотрел на две строчки, как на магическую формулу, превращавшую свинец в золото.

— Даже не знаю, как мне вас благодарить.

— Просто отвали и оставь меня в покое. Я устал.

Фарли, пятясь, вывалился из гримерной, разве что не кланяясь. Протолкался сквозь охранников и толпу фанаток, пересек зал, где уборщики собирали мусор в большие пластиковые мешки, поднялся по ступенькам в бухгалтерию.

Валери Монс коротко взглянула на него, тут же вернулась к цифрам на дисплее компьютера. Медового цвета волосы мягкими волнами обрамляли ее лицо-сердечко.

Фарли шумно сглотнул.

— Привет, Валери.

Ее бормотание могло сойти и за ответное приветствие.

— Скоро заканчиваешь?

— Нет.

— Слушай, я тоже никуда не тороплюсь. Может, пойдем куда-нибудь, выпьем «коки» и все такое?

— Нет.

— Так я подвезу тебя домой.

— Меня подвезут.

— Может, завтра…

Валери вновь подняла голову. Брови сошлись над небесно-голубыми глазами. Полные вишневые губки надулись. Да так, что у Фарли зашлось сердце.

— Угомонись, Фарли. Ты, возможно, хороший парень, но не для меня. Ты не в моем вкусе. Ты меня не возбуждаешь. Я не хочу с тобой встречаться. Ни сегодня, ни завтра, ни вообще. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, отстань от меня.

— Тогда спокойной ночи, — и Фарли вышел, сжимая в кулаке листок. Что ж, думал он, завтра мы проверим твои слова.

* * *

Наутро, отправившись в Беверли-Хиллз, Фарли, к своему изумлению, сразу наткнулся на Муди Плейс. Обычно напутствие «найдешь без труда» не соответствовало действительности. Но эта темная узкая улочка, скорее, проулок, отходила от Родео-драйв между Сансетом и Санта-Моникой. В отличие от элегантных магазинов на знаменитой улице, на короткой, в один квартал, Моди-стрит стояли серые и обшарпанные дома. Единственная вывеска, деревянная доска, висела над дверью дома 369. Золотые буквы на коричневом фоне гласили: «МИСТЕР ПЭНТС». Тяжелые зеленые портьеры закрывали окно-витрину, отсекая от посторонних интерьер магазина.

Переступив порог, Фарли вошел в темную, мрачную комнату, совсем не похожую на привычные торговые залы. Ни тебе выставочных стендов, ни манекенов, ни разложенных по полкам товаров. Да еще голый бетонный пол. Разве что стены украшали небольшие, восемь на десять дюймов фотоснимки звезд рок-музыки. Те же лица он видел на обложках «Роллинг стоун». На этих крикунов женщины слетались, как мухи — на мед. Среди них красовалась и физиономия Джоджо Кингмана. Позади прилавка на единственном стеллаже лежали отрезы тканей. Закрытая деревянная дверь, должно быть, вела в подсобку.

По коже Фарли побежали мурашки. В магазине ему определенно не нравилось. Под взглядами легенд рока он подошел к прилавку, откашлялся.

— Есть тут кто-нибудь?

Ответа не последовало, поэтому он забарабанил пальцами по прилавку.

Пошло еще тридцать секунд, прежде чем открылась дверь в дальней стене и с другой стороны к прилавку подошел старичок. Хрупкий, сгорбленный, с седыми волосами, горбатым носом и очках без оправы с толстыми линзами. Вопросительно посмотрел на Фарли.

— Я… я бы хотел купить штаны.

— Естественно, — фыркнул старичок. — Иначе чего сюда приходить?

— Ваши особые штаны.

— Других я не продаю.

— Э… меня послал Джоджо Кингман. Из «Рака мозга».

Старик не отреагировал на знаменитое имя. Перегнулся через прилавок, оглядел Фарли с головы до ног, потом резко повернулся и исчез за дверью. У Фарли упало сердце. Опять облом. И он уже направился к двери, когда старик появился вновь. В руках он держал штаны цвета ржавчины.

— Примерьте эти.

— Э… у вас есть кабинка?

— Вам есть чего стесняться?

— Ну… нет, — Фарли взял штаны из рук старика. Мягкие, как тонко выделанная замша, легкие, как японский шелк. Теплые на ощупь. В сумраке магазина по красноватому фону пробегали золотые искорки. Со штанами в руках он отошел к задернутому портьерой окну. Золотые искорки поблескивали, как живые существа. Фарли провел материей по щеке. Такой нежной могла быть только ладонь любимой. Знаменитости взирали на него со стен.

С гулко бьющимся сердцем Фарли внимательно рассмотрел штаны. Ни молнии, ни пуговиц, ни крючков. Ни карманов, ни петель под пояс, ни складок, ни манжет. Бархатистая ткань чуть тянулась под руками.

— Собираетесь надеть или будете с ними играть? — спросил старик.

Фарли снял «рибоки», носки, джинсы, застенчиво глянув на старика, стянул трусы. Такие штаны следовало надевать только на голое тело.

Оставшись в одной белой футболке, сунул одну ногу в штанину, потом вторую. Штаны скользили по голеням, ласкали бедра, нежные, как масло, теплые, как губы любовницы. Пояс аккурат пришелся на талию, чуть пониже пупка. Штаны подошли ему идеально.

Торопливо Фарли надел носки и кроссовки, посмотрел на себя и ахнул. Все, все на виду. Штаны облегали тело, как вторая кожа, однако совершенно не мешали движениям, не сдавливали бедра и ягодицы. И его детородный орган.

— Я их возьму.

— Естественно, возьмете, — хмыкнул старик.

— Сколько?

— Сколько у вас есть?

— Вы берете кредитные карточки?

— Нет. Только наличные.

Фарли вытащил бумажник из кармана джинсов, пересчитал купюры.

— У меня только четырнадцать долларов.

Старик протянул руку, покрытую почечными бляшками.

— Давайте.

Фарли отдал деньги, свернул джинсы и трусы и выскочил из магазина, опасаясь, что старик передумает. И только на Родео-драйв успокоился и сбавил шаг.

В витринах параллельно ему шагало его отражение. Молодой человек, несущий свернутые джинсы, в простенькой белой футболке и… в волшебных штанах. Даже в отражении они поблескивали и двигались, как часть Фарли Змекиса, но при этом жили собственной жизнью. Никогда раньше не чувствовал он себя так уверенно.

Наконец, Фарли перестал любоваться собой и заметил реакцию окружающих его женщин. Молодые, старые, дурнушки, красавицы, ни одна не осталась безразличной. Все таращились на него. Женщины в автомобилях давили на тормоза и опускали стекла, чтобы лучше видеть. Молоденькие девушки переставали хихикать и смотрели во все глаза. Домохозяйки, идущие за покупками, няни, прогуливающие детей, деловые женщины, идущие на ленч, все, решительно все, не сводили глаз с одного места. Понятно, какого. А в глазах их пылала страсть. Фарли знал… точно знал, что любая из них отдастся ему без лишних слов, здесь и сейчас. От него требовалось только одно: поманить ее пальчиком.