Сказки для взрослых девочек - Вероника Карпенко Страница 39

— А были другие? — не глядя на меня, говорит Тема.

— Были, — я киваю, — Но это просто секс.

— А с Юркой не просто? — он поворачивает лицо, и я вижу, как на широких скулах заиграли желваки.

— И с ним тоже просто, — я равнодушно пожимаю плечами и смахиваю пепел в жестяную банку, — иначе, наверное, уже не будет…

— Ангелин…, — начинает он.

Но я перебиваю. Теперь пришла моя очередь выговориться.

— Знаешь как больно? Знаешь, как хочется любви? — я снова судорожно сглатываю, быстро-быстро моргая, чтобы набежавшие слезы не выдали меня, — А ее нет! Больше нет. Пустота, и ничего больше. Даже после секса, одна сплошная пустота. Но, хотя бы вовремя я забываю, и чувствую себя живой. Никто не заменит мне Макса. Понимаешь? Никто не сможет занять его место. Это просто гребаный секс!

— Прости, — произносит он. И в одном этом слове гораздо больше раскаяния, чем можно представить.

Я перевожу дыхание.

— Я люблю его до сих пор, тебе не понять.

— Ну почему? Ты думаешь, я не знаю про любовь? — с обидой в голосе произносит Тема.

Я смотрю на него. Темные брови сведены на переносице, лоб пересекает глубокая суровая морщинка. Он покручивает пальцами потухший бычок.

— Думаю, догадываешься, — решаюсь предположить.

— Я, может быть, тоже люблю! Сильно, глубоко, но безответно, — он ожесточенно сжимает челюсти, кадык ходит вверх-вниз по его шее.

— Любопытно, — улыбаюсь я, — Она тебя отшила?

— Да нет, она, в общем-то, не знает, — он отшвыривает бычок и тот исчезает в темноте форточки, — Ты чего смеешься? Я не говорил ей. Пока еще…

Я и в самом деле бесшумно смеюсь, прикрыв ладонью рот. Так нелепо выглядит его признание. Словно подросток говорит о первой любви. Но передо мною стоит совсем не юнец, а взрослый мужчина.

— Ну, так скажи, — подначиваю я.

— Думаешь, стоит? — привычным жестом он ерошит волосы. И только сейчас я замечаю, что он постригся. Совсем чуть-чуть.

— Не будь тряпкой, скажи! Вдруг она тебя тоже любит. А ты ходишь, как баран, и молчишь, — кончиками пальцев я касаюсь подоконника.

— А если не любит?

— Ну и что, по крайней мере, будешь знать, — уже серьезно замечаю я, — если, конечно, любишь взаправду, а не так, от нечего делать.

— Люблю, взаправду, до колик в животе, до ненависти, а потом обратно! — вдруг с жаром произносит он.

— От любви до ненависти…, — машинально вторю я его словам.

Повернувшись, я натыкаюсь на взгляд. Он смотрит на меня так, будто ждет. Так, словно только я знаю ответ! Даже в темноте мне видно, как изменилось его лицо. Он отталкивается от подоконника. Мне слышно, как он делает несколько шагов по комнате, затем останавливается равно позади меня.

Спиной я чувствую, как он приближается. Его тело излучает тепло, и от этой волнующей близости голова предательски кружится. Я не решаюсь обернуться, делая вид, что задумалась. Он подходит настолько близко, что наши тела соприкасаются, у меня вырывается вздох. Он ставит руки по обе стороны. Он окружает меня собой, дышит в затылок. Грудь его вздымается, я это чувствую. Закрываю глаза, но не шевелюсь. Я тихо стою, пойманная в кольцо его рук.

— Как только увидел впервые, сразу влюбился. Думал, пройдет. Заедал, запивал, гнал прочь, пытался ненавидеть, искал недостатки, но не смог найти. И так уже 13 лет. Признаться, говоришь? После того, что я сделал.

Он касается пальцем россыпи синяков на моей руке. А я стою, хлопая ресницами, в немом оцепенении и не могу выдавить ни слова.

«Наверное, нужно остановить его сейчас, пока мы не зашли слишком далеко», — рассеянно думаю я. Одной рукой он отводит с плеча мои волосы, чуть приспускает лямку и раскаленным жалом тело мое пронзает поцелуй. Так нежно, неспешно он касается губами кожи, скользит ими вверх. По спине бегут мурашки, сердце замирает, но не от страха… Его ладонь накрывает живот. Я чувствую, как напрягаются мышцы и он, словно удав, опутывает мое тело сильными руками. Я оборачиваюсь и ловлю обреченный взгляд.

— Нет! Нам нельзя! Это… это не правильно! — я выставляю руки вперед, чтобы прогнать его прочь. Но мои жалкие попытки ничто в сравнении с его напором.

Сначала коротко, легким касанием он дотрагивается моих сомкнутых губ своими. Словно уговаривая их открыться навстречу, раздвигая губами мое сопротивление, размыкая только что плотно сжатый рот. Который вдруг становится податливо мягким… Его губы чуть шершавые, солоноватые от пива, запах табака ударяет в нос.

Боясь потерять равновесие, я хватаюсь за его футболку, сминаю в ладонях тонкую ткань. Он притягивает меня, его рука, осмелев, спускается к бедрам. А губы продолжают целовать, обводя нежными, упругими движениями, будоража легким касанием языка. Его пальцы тонут в моих волосах. Кажется, еще немного и я упаду, сползу на пол, к его ногам. Так приятен этот томительно-нежный и бесконечно-долгий поцелуй умелых и опытных губ.

Я предвидела это, раз выбрала юбку. Не так ли? Тонкий шелк струится по ногам, проскальзывает между пальцев. Его ладони сжимают ягодицы. Одно движение и мои трусики лежат на полу. На сей раз я увлажнилась настолько, что они промокли. Он раздвигает пальцами влажную плоть, из горла моего вырывается стон.

— Я так люблю тебя, — шепчет он, лаская пальцами клитор, — Как же я люблю тебя…

Его слова тонут в водовороте эмоций. Словно пушинку, он подхватывает меня за бедра и усаживает на подоконник. Меня уже не заботит слой вековой пыли и риск испачкать юбку. Я лишь сжимаю руками эту сомнительную опору, ощущая спиной прохладу стекла. Его руки теперь на груди. Пальцы поглаживает соски, что, затвердев, проступают сквозь тонкую ткань. Ловко поддев обе лямки, он резким движением освобождает меня от одежды.

Я не решаюсь поднять глаза. Кажется, мне стыдно от того, насколько сильно я возбуждена. От того, как влажно у меня между ног. Склонившись, он изучает меня, ощупывает взглядом. Ладони скользят по плечам, спускаются ниже. Он накрывает руками обе мои груди, приподнимает их, большие пальцы гладят соски. А я… я, кажется, уже не дышу. Отчего мне так приятно? Ведь я не какой-нибудь синий чулок! Но тело мое, выгибается, дрожит, требуя новых прикосновений.

Он сжимает ладонью холмик груди, наклоняется… Языком обводит чувствительную пуговку соска, втягивает в себя, затем выпускает. Приникает к правой груди. Я дышу поверхностно, уже не сдерживая стоны, и отчаянно хватаясь руками за его плечи. Он опускается ниже, путаясь в многослойной юбке. И вдруг…

Там внизу, между ног, где прежде блуждали его пальцы, теперь я ощущаю касание губ. Помутневшим от возбуждения взором слежу за тем, что происходит. Там, где его губы касаются тела, становится невыносимо жарко. Кажется, что сердце сползло вниз живота. И трепещет под кожей, вспыхивает, заходясь в исступленном ритме, и замирает, лишая меня чувств. В комнате почти темно. Светодиодная гирлянда оставляет немного света. Но и он становится слишком ярким! Я закрываю глаза, голова откидывается назад и по телу одна за другой прокатываются горячие волны оргазма.