Как я босса похитила - Жасмин Майер Страница 7

А потом она увидела это. И тихо застонала.

Воронцов был привязан к спинке кровати ее же чулками за запястья. И нет, это не было лишь последствиями сексуальных игрищ в связывание.

Когда вчера в клубе после Олиного второго раза Воронцов сказал, что ему все равно мало и «Поехали ко мне, красавица», в Олиной голове что-то перемкнуло. В тот миг ей и пришла эта идея, невероятно сумасшедшая, опасная, радикальная и дурацкая теперь при свете дня.

Она решила, что если босс будет в ее власти, не сможет сбежать из ее кровати и квартиры, то она добьется того, чтобы он выслушал ее.

Отвечая на поцелуи Воронцова в такси по дороге к ней, Оля прокручивала в голове варианты того, как добиться этого. План окончательно сформировался еще до того, как Воронцов ушел в ванную после первого раунда на кровати и откуда вернулся с бутылочкой детского масла… А когда он уже вводил в ее попку то один, то два пальца, растягивая ее для него, план окончательно созрел и принял свои коварные формы.

Ладно, она еще может развязать его. Вот только…

Оставалось проверить еще два пункта. Может, она не успела их реализовать? О, пожалуйста, пусть у нее не хватило сил после пятого или шестого оргазма еще и на то, чтобы претворять в жизнь все детали коварного плана!

Оля снова выскользнула в коридор, прокралась к входной двери так тихо, чтобы ненароком не разбудить Воронцова, и проверила дверной замой — заперто. Только вот ключей в замочной скважине не было. Как и в ее сумочке. Как и на специальном крючке для ключей в коридоре.

Оля сделала ровно один шаг назад по короткой прихожей и покосилась на кухню. Так и есть — форточка в окне приоткрыта.

Именно в нее Оля и вышвырнула ключи от входной двери сразу после того, как заперла ее на все три замка. А все ради того, чтобы босс не обхитрил ее и не выбрался из квартиры раньше, чем она получит свою работу обратно.

Если бы могла, Оля уже убежала бы из собственной квартиры быстрее, чем при пожаре. Ведь теперь избавиться от Воронцова будет не так просто. Медленно, как на казнь, Оля прошла на кухню. Приподнялась, упираясь в подоконник ладонями. И ахнула, глядя во двор.

Вчера в форточку она вышвырнула не только ключи от дома.

Еще и одежду Воронцова. Абсолютно всю. От носков до галстука. Ведь если боссу нечего будет надеть, он не сбежит от нее также быстро, как мог бы при полном параде. Несомненно, продуманный от и до план теперь вводил ее в ужас.

Трусы Воронцова Оля увидела на тротуаре. Брюки темнели чуть дальше, в кустах. Рубашка разлеглась на проезжей части, и по ней уже проехались несколько раз автомобили. На белой, такой приятной на ощупь ткани темнели рифленные отпечатки автомобильных шин.

Она сделала это. О боже мой, ни одного промаха. Даже будучи пьяной и не в себе после шести оргазмов, Оля все равно четко следовала намеченному плану.

Она решила похитить Алексея Воронцова.

И она его похитила.

Еще до того, как Воронцов окончательно проснулся и даже открыл глаза, он ощутил приятную пустоту в яйцах. Они едва ли не звенели. Эта детка вчера выжала его до последней капли.

Раньше он никогда так бурно не реагировал на женщин, а их в жизни Воронцова хватало. Два, три раза подряд за ночь было его потолком, даже при очень умелой партнерше.

А вчера он использовал всю упаковку на пять презервативов.

Определенно нужно будет дать ей еще денег. Шлюхам дают чаевые или, может, правильнее их назвать премиальные?

Ох, а как краснела ее попка от его шлепков. Ради такого не жалко и двойной оплаты по тарифу. И, наверное, нужно взять у нее номер телефона. Просто на всякий случай.

Хотя вряд ли утром он возбудится также сильно, как вчера после виски и тяжелого вечера. Обычно, после секса, когда с глаз спадала пелена, Воронцов видел перед собой всего лишь уставших женщин, которые только и мечтали о том, как бы поскорее спровадить его прочь.

И вряд ли это утро будет иным.

Воронцов открыл глаза и попытался выпрямить затекшие руки. Не вышло. Что-то крепко держало запястья.

Он поднял голову — и уставился на чулки, которыми был привязан к кровати. Отчетливо вспомнил, как сам помогал вязать узлы, пока малышка занималась его членом. После она скакала на нем верхом, а он, уже привязанный, ловил ртом твердые, как пуговицы, ярко-красные соски.

«Я занимался альпинизмом и справлюсь с узлами лучше тебя». Павлин, черт возьми. Распустил вчера хвост и навязал чертовую дюжину узлов, как будто это не кровать, а вершина Эвереста.

Воронцов дернул руки. Ничего не произошло.

Это всего лишь гребанные чулки, так какого хрена не получается освободиться?

— Они на сто ден.

Ни цифра, ни загадочные ден ничего ему не говорили. Воронцов повернулся на голос.

И дернулся от неожиданности, когда увидел перед собой…

— Это… коробка от хлопьев на твоей голове? — неуверенно спросил он.

Стоявшая посреди комнаты девица нервно дернула плечом. На ней был бесформенный черный балахон, как у Пугачевой в девяностых, а под тряпкой виднелись обвисшие штаны, заляпанные краской.

Окей. Каждый дроч… хм. Каждый носит дома, что хочет, да и не обязательно проститутке из клуба встречать его утром при полном параде, но коробка из-под хлопьев на голове? Это все же как-то чересчур, не находите?

— Не твое дело, — низким голосом ответила девушка.

Как же ее звали? Впрочем, это тоже не его дело. Вчера порезвились и ладно. Пора расходится.

— Развяжи, — потребовал Воронцов.

Надо сваливать от этой ненормальной. Однозначно. И если потребуется, точно дать ей денег, только бы отпустила.

Девушка из клуба замялась. Посмотрела в бок, потом поправила коробку на плечах, чтобы глаза совпали с вырезом. Рыцарь, блять, на турнире. Хотя вчера она не фигово его объезжала…

Таааак. Всем лежать! Ничего не вспоминать из вчерашнего! А то вдруг это чудо с коробкой на голове решит, что он настаивает на продолжении.

Интересно, она хотя бы была симпатичной? Нет, ну может, не красавицей, все-таки виски он уничтожил вчера прилично, но… пять раз! Смог бы он столько кончить со страшилищем?

— Прежде, чем я тебя развяжу, я должна задать тебе несколько вопросов.

Приехали. Теперь она еще и допрос ему устроит.

Ладно, обычно, никогда не бывает просто общаться на утро после ночи с незнакомой женщиной, но все же сегодняшнее по степени странности побило все мыслимые и немыслимые рекорды.

— Что это еще за хрень? Развяжи меня и я отвечу на все твои вопросы, пока будут одеваться.

Опять наклонила голову, отчего из-под коробки выбились темно-каштановые локоны. Удивительно, Воронцов хорошо запомнил запах ее волос, но совершенно не помнил лица. Как, черт возьми, такое возможно?