Как я босса похитила - Жасмин Майер Страница 8

— В том-то и дело… — промямлила «Хлопушка Овсянная». — Ты не можешь одеться.

— Это еще почему?

Глаза в узкой прорези в картоне скользнули по его телу. От ее взгляда член дернулся. Как будто помахал, ей-богу.

Еще решит, что его член таким образом намекает на продолжение банкета. А ведь это не так. Ну почти не так.

Пять раз! Ну охренеть. У него сейчас и стоять не должно. А вот ведь, стоит и не думает падать.

— Послушай, мне ничего от тебя не нужно, — кашлянул Воронцов, выразительно указав вниз, на топорщуюся палатку из простыни. — Это мужская физиология. Просто наступило утро, понимаешь? У мужчин всегда так и это не связано с желанием секса. Мне бы сначала в туалет, а потом я оденусь и больше ты меня не увидишь. Обещаю. Если надо, я могу еще денег дать.

Втирает ей, как школьник на уроке биологии. Уж она-то должна хорошо знать все особенности мужского организма. Не сдвинулась с места. Как бы то ни было, он ее все равно не убедил. Даже деньгами.

— Ты помнишь мое имя?

— А ты его разве называла?

Девушка выдохнула с тихим облегчением:

— Ну да, зачем бы я с тобой опять знакомилась.

— Опять?

Коробка на ее плечах вздрогнула.

— А мы что, с тобой были знакомы? — спросил с прищуром Воронцов.

— Нет! — слишком поспешно ответила она. — Вообще в первый раз тебя вижу.

Ну да, в первый раз после… сколько оргазмов она испытала с ним? Воронцов не был эгоистом, и если растратил упаковку презервативов, то девушка явно с пользой провела вчерашний вечер.

Два раза раз в клубе, а потом здесь на кровати. Потом он сходил в туалет, намереваясь одеться и уйти, но вместо этого вернулся из ванной с баночкой детского масла, а она не отказалась продолжить. Он развел ее ноги и языком довел до того, что она согласилась на куда большее, чем он даже рассчитывал. Вчера ему снесло голову, не иначе. Почему же он отлично помнит ее вкус, запах, но так смутно лицо? Черт бы побрал эту избирательную мужскую память.

Член снова закачался. Вот и ответ. Во время вчерашних подвигов Воронцов мозгом не пользовался, это точно.

А еще совершенно точно то, что он ее снова хочет. Вот такую, пусть и с коробкой на голове и в бабушкином балахоне. Он-то знает, что и под тряпками, и под картоном скрывается куда больше, чем можно было бы представить. Да, это утро, но не только утро. Ведь он остался у нее в квартире на ночь, чего никогда себе не позволял с другими. Даже от Снежаны он всегда уезжал домой. А здесь раслабился, остался, словно хотел продолжить.

Только кто же она такая, черт побери?!

Господи, ну хотя бы трусы ему можно было оставить?

И почему, спрашивается, мужчины совсем не испытывают стыда, когда остаются без нижнего белья? Только… выпячивают всячески причину для гордости. Простыня так выразительно топорщилась на этом флагштоке, что даже через хлопок простыни можно было разглядеть жилки, мягкие очертания головки и…

Так, Оля! Разглядеть-то можно, но не нужно, Оля! Не нужно на его член так пялиться, как будто лучше члена ты в своей жизни не видела!

Да. С коробкой, пожалуй, психанула. Но ничего не смогла с собой поделать, когда услышала, как Воронцов заворочался в спальне, Оля поняла, что скорее под землю провалится, чем появится перед ним такая, как есть. Вчера в темноте клуба он мог ее не узнать, но уж при дневном-то свете оставаться неузнанной невозможно.

Спешно высыпав овсяные хлопья в пакет, Оля ножом вырезала в опустовшей картонной коробке кривые дырки для глаз. Кое-как натянула шмотки, которые валялись на антресолях в прихожей, а все рука не поднималась выбросить. В них Оля передвигалась по стройке, когда клуб переживал реконструкцию после смены ди?ректора. Бегала тогда полная надежд, что смена интерьера и новый ди?ректор, безусловно, только к лучшему. А оно вон как вышло.

В первый же день и «Уволена!»

А во второй проснулась в одной постели с голым боссом и приятной тянущей болью между ног. Черт возьми, что ни день, то новые сюрпризы!

Оля снова скосила глаза. Член Воронцова явно жил собственной жизнью: Оля и не знала, что этот орган у мужчин такой подвижный и деятельный. Казалось, помаши ему ручкой, и он тоже ответит. Раньше ее как-то не тянуло рассматривать достоинства других мужчин.

Раньше ведь как с другими было? «Тебе хорошо? Ага, крошка, вот так, еще, давай, ага. Ох, я все. А ты?…» Эти неловкие движения, притирка к партнеру и почти всегда слишком быстрый финиш. «О, малышка, спасибо, это было чудесно, ну я пошел». Только врожденная вежливость не позволяла Оле ответить грубо.

А вот Воронцов ее вчера удивил. Удивил и удовлетворил. Приятно знать, что такие инициативные и выносливые мужчины все-таки существуют. Жаль, что они достаются каким-то другим женщинам.

Даже жаль, что вчера Оля не смогла себя проявить, как следует. Наверняка, Алексей Воронцов навидался в постели партнерш куда опытнее нее. Она ведь вчера… Вроде бы пыталась сделать ему минет? Одно слово «пыталась» уже достаточно обрисовывает ситуацию.

Трезвой она бы справилась лучше, эффектней. Виртуозней! Вечная отличница она хотела добиваться сногсшибательных результатов во всем.

Во всем, без исключений. Пусть и в постели.

Тем временем, Воронцов попытался удобнее устроиться в кровати с привязанными к изголовья руками. А ведь затекли, наверное… Но лучше не развязывать. Целее будет.

— Еще вопросы ко мне будут? — хмуро спросил он.

Ни дать, ни взять царь на аудиенции.

— А ты спешишь куда-то?

Оля не узнала собственный голос.

Ее злило, что Воронцов развалился в ее постели так вальяжно, как будто это не его держат в заложниках. Так разве можно вести себя, когда ты без одежды и связан в кровати в доме совершенно незнакомой женщины? Где его инстинкты самосохранения?

Член снова дрогнул.

Ах ну да, вот и все инстинкты.

— Абсолютно свободен до вечера, — и голос у него хриплый, низкий, бархатный, так что по спине табун мурашек туда-сюда несется. — У тебя что, есть предложения, как скоротать время получше?

Он что, соблазняет ее? Серьезно?!

У Оли, как говорится, все упало. Почему он хочет ее даже в таком виде? Это уже ни фига не доставляет радости, выходит, он просто такой озабоченный, что ему все равно кого и в каком виде трахать. Даже с коробкой на голове и в рваных тряпках.

— Есть варианты! — рявкнула Оля. — Буду ждать слесаря!

— А зачем нам слесарь? — приподнял темную бровь Воронцов.

— Замок заклинило, — соврала Оля. — Из квартиры не выйти.

— Развяжи меня, и я сам посмотрю, что там у тебя с замком случилось.