Зверь - Евдокия Гуляева Страница 9

Искать кухню долго не пришлось, я отлично запомнила дорогу. На огромной кухне хозяйничала баба Маша. Я тихонько подошла и, улыбнувшись ей, села рядом на ближайший стул за барной стойкой. Передо мной тут же возникла тарелка с дымящейся кашей.

— А где… — начала я.

— Мальчики уехали по работе рано утром, — перебила меня баба Маша.

«Мальчики! Она называет этого монстра — мальчиком?!»

Я взялась за ложку и зажмурилась от удовольствия, когда первая порция каши растеклась сладостью у меня на языке. Дальше ела уже не думая, быстро, мысли были заняты только одним — побегом. Сейчас, когда «мальчики» уехали, у меня появился шанс! Глаза лихорадочно заблестели… мой шанс на побег. Я его не упущу!

— И не думай, — прервала мои мысли баба Маша. — Найдет. Накажет. Лучше оставь эти бредовые идеи. Саша сам отпустит тебя, дай ему время. Это все вообще на него не похоже. Он никогда до этого не привозил девочек с аукциона силком. Ему это не нужно. Тем более что ты его совсем не заинтересовала! Что ты боишься?! Поработаешь со мной месяц-другой, не попадаясь ему на глаза, и он забудет о тебе, а потом и вовсе домой отпустит, да еще и денег на дорогу даст. Ты сама-то откуда?

— Я из Новосибирска. А мы сейчас где? — не поняла я ее вопроса.

— В столице, девочка.

Ого! Ничего не помню! Как везли… Это же прошел не один день в дороге! У меня как провал в памяти… Чем нас пичкали? Явно какими-то транквилизаторами!

— Могу я связаться по телефону с родными? Они же меня ищут! Мама, наверное, уже с ума сошла от неизвестности.

— Мне по этому вопросу указаний не давали, поэтому, давай подождем Сашу. У него и спросишь. Хорошо? Телефон по квартире не ищи, они закодированы. Позвонить без его ведома никому и никуда не получиться.

Да, план побега временно, дал сбой. Тут нужно все четко обдумать.

— И думать здесь нечего, — как будто читая мои мысли, начала опять баба Маша. — У него в этом городе все схвачено. И мышка мимо не пробежит. Вокзалы, аэропорты… Даже если найдешь денег на билет, не уедешь. А если и уедешь, то недалеко. До ближайшего поста ДПС и ссадят. А вот потом… даже подумать об этом страшно. Мой мальчик иногда может быть жестоким… Не зли его.

— А вы как здесь? Давно? — решила сменить тему я.

— Я-то? Уже лет десять у него на службе. Как заехал за мной в дом престарелых, забрал к себе, так и прижилась тут, работая. Порядочный он, мальчик мой.

Как она про него! С заботой, лаской! Видно сразу, что мне в побеге не союзник.

— Ты ешь давай, сейчас врач придет.

Домой «мальчики» так и не вернулись ни сегодня, ни завтра… Неделя моего пребывания здесь подходила к концу. Освоилась, помогая бабе Маше по хозяйству. На кухню она меня не пускала — это ее вотчина, а вот уборкой занялась я. Двухэтажный пентхаус был огромен, поэтому, когда я заканчивала с работой, уже был поздний вечер. В тот первый день, меня все-таки осмотрел врач, выписал лекарства, и я потихоньку начала приходить в себя. Мне привезли немного вещей, наверное, баба Маша кого-то попросила, дали униформу, в которой я и находилась все рабочее время.

Я уже начала привыкать, что вечерами, после всех домашних хлопот, мы с бабой Машей, садились за барную стойку и пили чай на кухне. Этот ежевечерний ритуал меня успокаивал, придавал сил и уверенности.

За очередной чашкой чая я, подперев голову руками, посейчас слушала ее байки, сидя на барном стуле за стойкой. Как была весь день в уже привычной для меня серой униформе. Волосы распустила, и они свободными кудрями рассыпались по плечам и спине… Слушая очередной смешной рассказ в ее исполнении, я заливисто смеялась, пока не услышала звонкий сигнал лифта… двери разъехались в стороны, впуская в квартиру Его в компании уже привычной охраны…

Я, быстро спрыгнув со стула, побежала к себе в комнату. Лишь бы только не встречаться с ним! Уже в комнате, забежав и прислонившись к двери, я поняла, что второпях так и оставила свои рабочие и единственные балетки там, у стула, где сидела, поджав ноги.

«Ничего, вот все уснут, вернусь и тихонько заберу…»

Не знаю, сколько прошло времени, но проснулась я от порыва ветра, который ворвался в приоткрытое окно и сейчас забавлялся со шторой, играя ей. Наверное, на улице начинается первая гроза. В начале мая грозы — частые гости. Надо бы закрыть панорамное окно в гостиной, ведущее на террасу, которое с вечера я оставила открытым, иначе, завтра все будет в пыли. Да и балетки забрать, которые бросила на кухне…

Встала. Надела на себя единственное платье униформы и очень тихо, на носочках, прошла мимо комнаты бабы Маши, которая находилась по соседству с моей спальней и вышла на кухню. На улице уже совсем стемнело и, в тусклом свете приглушенных ламп над барной стойкой, я, нагнувшись, рукой нащупала свою обувь. Не утихающий ветер все сильнее трепал шторы в гостиной и я направилась к окну, чтобы прикрыть его, когда меня остановил тихий голос из угла комнаты:

— Не трогай…

Я резко обернулась на голос и увидела, что в кресле, том самом, черном, стоящим в углу сидел Он — Зверь. Тусклый свет ламп чуть попадал на его ноги — все остальное было в тени, но мои глаза уже привыкли к темноте, и я смогла разглядеть сидящего напротив меня мужчину.

Он был полуодет. Без пиджака. Его рубашка была расстегнута до пояса. Галстук валялся все тут же, на полу у его ног. В руках у него был стакан, который был почти допит. Судя по янтарному цвету напитка — виски, предположила я.

— Подойди, — тихо приказал он мне.

Я посмотрела в сторону на коридор, из которого вышла, мысленно считая расстояние до двери своей комнаты.

«Что, если сейчас убежать и попытаться закрыться там?»

— Не советую сегодня меня злить, — коротко бросил он.

Повернувшись к нему, сделала несколько несмелых шагов вперед…

— Еще ближе… — шепнул он, похлопав подлокотник кресла, показывая мне, насколько близко я должна к нему подойти.

Этот жест — похлопывание — вывел меня из себя.

«Как собаку подзывает», — подумала я. Но подошла, встряхнув головой и упрямо подняв подбородок, глядя прямо на него.

«Я не покажу ему свой страх… пьян»

— Значит, ты целка, — констатировал он.

«Откуда он узнал?» — пронеслось в голове, а потом вспомнила, как неделю назад ко мне приходил врач и делал полное обследование.

«Доложили уже…» — подумала я.

Зачем ему я?! Надежда, вспыхнув огненным факелом, осветила все внутри меня, принося с собой лучик-шанс на то, что что такие, как я, ему не интересны: нечего не чувствующие, не умеющие… но тут же погасла, когда я увидела пустое, абсолютно равнодушное выражение его глаз.

— Мне абсолютно безразличен факт твоей девственности. Я трепета от этого не испытываю, возни только больше с целками поначалу. Не стой, раздевайся…