Некробудни. Смерть — не оправдание - Купава Огинская

Глава 1. Сложности

Было уже далеко за полночь, когда карета наконец въехала в город, поскрипывая износившимися рессорами. Соседка напротив меня тихо всхрапнула и забормотала что-то во сне, крепче прижимая к животу корзинку.

Из другого угла ей невнятно ответил мужской голос. Они еще не знали, что спокойствие их продлиться от силы минут сорок, после чего придется просыпаться и выбираться из теплого нутра кареты прямо в зябкую, осеннюю ночь.

Окраина утопала в темноте — фонари в этой части города отключали после одиннадцати вечера. Потому первое свое впечатление о месте, в котором мне предстояло работать, я могла составить лишь по щедро освещенным центральным улицам, где мягкий свет отражался в глянцево-черной глади дорогих витрин и бесконечно множился.

Чем ближе к центру мы подъезжали, тем ровнее становилась дорога и тише размеренный скрип рессор.

Возница остановил лошадей посреди каретного двора и сильно стукнул в переднюю стенку, разбудив и женщину напротив меня, и мужчину в дальнем углу.

— Приехали! — раздалось зычное с улицы, и возница первым спрыгнул на землю.

Распахнув дверцу, я глубоко вздохнула — морозный воздух обжигал легкие — и неловко вывалилась из кареты. Поежилась, осматриваясь.

За высокими, двустворчатыми воротами каретного двора, виднелись теплые отсветы фонарей, а позади меня, над низким крыльцом станции тускло мерцал светильник. Других источников света здесь не было и большая часть двора просто тонула в темноте.

Дожидаясь, пока остальные пассажиры выберутся из кареты, чтобы спокойно достать свой чемодан, я подошла к вознице.

— Скажите, как пройти к кладбищу?

Он с недоверием покосился на меня. Поскреб заросшую щеку и махнул рукой на запад, скомкано объяснив куда идти и где поворачивать.

А когда я, с трудом вытащив чемодан, направилась в указанном направлении, озабоченно окликнул.

— Девка, слышь, ты же не помирать туда идешь?

Женщина с корзинкой, шедшая чуть впереди, обернулась, посмотрела на меня диковато и засеменила быстрее. Я ей еще утром не понравилась, когда подсела в их карету на постоялом дворе. Тощая, бледная, с темными кругами от долгого недосыпа под глазами… очень подозрительная.

Перехватив чемодан двумя руками, я обернулась к возничему.

— Я ваш новый некромант.

Он больше ничего не сказал, но я видела, краем глаза, как поднялась его рука, рисуя в воздухе обережный знак.

Каретный двор располагался в центре города, невдалеке от отелей и постоялых дворов, кладбище же находилось на территории промышленного района, отделяя бедные кварталы от всего остального города.

Дорога была долгой. Мимо красивых зданий, через большой парк, по широкому мосту.

Пару раз я сворачивала не туда, невольно продлевая свой путь. Чемодан оттягивал руку.

Поездка утомила меня, но сегодняшний день окончательно вымотал.

Мы должны были приехать задолго до заката, я бы успела посетить местную канцелярию, передать направление, подписать договор найма, может быть, встретиться с кем-то, кто объяснил бы мне местные правила.

Вместо этого мы семь часов простояли на мосту из-за случившейся там аварии и кругом опоздали.

Единственное что мне оставалось — надеяться, что хотя бы в домик некроманта я попасть смогу.

Кованные, высокие ворота кладбища притаились между двумя промышленными зданиями. От одного из них сильно пахло краской, перед дверью второго светлели рассыпанные опилки. А между ними тянулся широкий проход к черным воротам с прутьями в виде костей. Сквозь просветы в высокой изгороди виднелись залитые лунным светом надгробия.

— Интересное соседство, — пробормотала я, стараясь удобнее перехватить чемодан. Это был не центральный вход, но замка на калитке, проделанной в левой створке ворот, не было. На мое счастье.

Она легко распахнулась, стоило только толкнуть. Широкая дорога, мощеная плиткой, постепенно сужалась, плитка их темной становилась серой, а вскоре и вовсе пропала, сменившись хорошо утоптанной дорожкой, петлявшей между могил.

Домик я решила искать вдоль изгороди, направо от входа. И не ошиблась, лишний раз убедившись, что города могут разительно отличаться друг от друга, но кладбища везде одинаковые.

Издалека мое новое жилище выглядело неплохо. Небольшой, аккуратный домик, одноэтажный, с двускатной низкой крышей.

Лишь подойдя ближе я смогла разглядеть в каком плачевном состоянии он находился.

Когда профессор направлял меня сюда, предупредив, что городской некромант выполняет работу и за кладбищенского сторожа, я была уверена, что жить буду на кладбище, как и всякий сторож.

Но этим домиком не пользовались многие годы, он обветшал, зарос паутиной и мхом, оконные рамы рассохлись, дверь перекосилась.

Опустив чемодан на землю в нескольких шагах от крыльца, я размяла плечи, присматриваясь к своему жилищу.

Держалась я лишь на оптимистичной надежде, что все не так уж плохо и мне просто кажется, что домик вот-вот развалится. Из-за долгого путешествия, сложного дня и коварства луны, светившей как-то неправильно.

— По крайней мере, внутрь я точно попаду, — попыталась подбодрить себя, ступив на первую, скрипучую ступень.

Дверь упрямо не поддавалась несколько минут, а когда я все же смогла ее немного сдвинуть, подло рухнула на меня, больно задела по голове и плечу, и улетела в засыхающие заросли какой-то травы.

Я осталась без двери, но старалась не расстраиваться.

С каждой минутой делать это становилось все сложнее.

Пол в некоторых местах прогнил и обвалился в погреб, стекло в окнах так заросло пылью и паутиной, что я серьезно сомневалась в возможности его отмыть. Потолочные балки стонали, когда я ходила под ними, будто каждый мой шаг по ненадежному полу приближал их падение.

До рассвета оставалось еще часов пять, до начала работы городской канцелярии… может быть шесть. А то и все восемь, если работники здесь к своим обязанностям относились так же, как в Валграде.

У меня еще было время для отдыха, но не было никаких условий.

От кровати остался лишь стальной, проржавевший каркас, с топорщащимися в разные стороны, лопнувшими пружинами. В провалившемся сиденье кресла что-то копошилось. Я надеялась, что это просто крысы.

Моя новая жизнь, в качестве городского некроманта не задалась с самого начала.

Для того, чтобы оценить весь ущерб, что нанесло домику время и людское безразличие, было еще очень темно, сидеть на крыльце и жалеть себя — очень холодно.