Принц Севера - Гарри Тертлдав

I

Джерин Лис окинул взглядом новые бревна частокола, окружавшего Лисью крепость. Даже после пятилетнего выветривания они отличались от остальных. Те, старые, покрывал зеленоватый раствор, изобретенный волшебником Сиглорелом, дабы не позволить Баламунгу, магу трокмуа, сжечь все вокруг. Средство подействовало, однако Баламунг все равно убил Сиглорела. Джерин и сам немного разбирался в колдовстве, но до мастерства покойного южанина ему было далеко.

Перед этими новыми бревнами, прямо на земле, сидели, образуя круг, вассалы Лиса. Четырехлетний сын Джерина Дарен бегал от одного к другому, восклицая:

— Можно мне бросить кости? Можно мне их бросить?

Кубики, вырезанные из кости, были в руках у Драго Медведя. Громко смеясь, он протянул их Дарену. Мальчик бросил их в середину игрального круга.

— Ха, двенадцать! Такое никому не перебить! — сказал Драго. Он сгреб выигрыш и обратился к Джерину: — Мальчишка приносит удачу, господин.

— Рад это слышать, — коротко ответил Джерин.

Каждый раз, глядя на сына, он невольно вспоминал его мать.

Женившись на Элис, он был уверен, что боги ниспослали ему вечное блаженство. Так он считал до того самого трехлетней давности дня, когда она сбежала со странствующим коновалом. Одному богу известно, в какой именно части истерзанных северных земель она обретается и как живет.

Лис поддел ногой комок грязи. Возможно, если бы он заметил, что она несчастлива, он сумел бы что-то исправить. А может, она просто устала от него. С женщинами такое случается, впрочем, как и с мужчинами.

— Великий Даяус свидетель: уже поздно, и ничего не изменишь, — пробормотал он.

— Поздно для чего, капитан? — пробасил Вэн Крепкая Рука, выходя из конюшни.

Чужеземец был выше шестифутового Джерина на целых шесть дюймов, и в два раза превосходил его шириной плеч. А выкрашенный в красный цвет конский хвост, который великан носил на шлеме вместо пера, делал его еще выше. Как обычно, его бронзовые латы были начищены почти до зеркального блеска.

— Для того, чтобы заставить имперские войска прийти сюда, к нам, — ответил Джерин.

Он скрывал сокровенные мысли даже от близких друзей. Вэн сплюнул на землю.

— Вот чего заслуживают твои имперские войска. Эти мерзавцы опоздали уже пять лет назад, когда прогнившая империя Элабон закрыла все проходы на север, вместо того чтобы помочь нам отбиться от натиска трокмуа.

— Даяус свидетель — их помощь весьма пригодилась бы нам в ту пору, — отозвался Джерин. — Она и сейчас весьма кстати, если бы они прибыли и если бы…

— И если бы не пытались при этом наложить лапу на то, что принадлежит тебе, — закончил за него Вэн.

— Да, верно, — коротко согласился Джерин: он был склонен к сдержанности в выражении своих чувств.

Чего нельзя было сказать о Вэне. Силач фыркнул.

— Хэ! «Верно», говорит он. Ты думаешь, император Элабона сильно обрадовался бы, узнав, какой титул ты тут себе присвоил? Знаешь, что он сделал бы с тем, кто величает себя принцем Севера, если бы ему удалось его схватить? Он пригвоздил бы тебя к кресту. Чтобы вороны садились тебе на плечи и клевали твои глаза — вот что.

Поскольку Вэн был абсолютно прав, Джерин слегка сменил тактику спора. Когда они с приятелем начинали бороться, он поступал точно так же: использовал хитрость против силы и массы. Как в борьбе, так и в споре подобный метод иногда срабатывал, иногда нет. Он сказал:

— Я не единственный в северных землях, кто взял себе новый титул с тех пор, как Элабон оставил нас. При распятии у меня будет неплохая компания.

— Это уж точно, — сказал Вэн. — Как величает себя сейчас Араджис Лучник? Великим князем, вот как. Ха! А он просто барон, выскочка, как и ты. Есть еще пара-тройка таких же элабонцев и столько же трокмуа, которые перебрались на южный берег Ниффет с Баламунгом и осели здесь после гибели колдуна.

— Знаю.

Джерину это совсем не нравилось. На протяжении двух столетий река Ниффет служила границей между цивилизованной империей Элабон, вернее, ее более грубым приграничным вариантом с одной стороны, и лесными варварами — с другой. Теперь же эта граница оказалась нарушена, а Элабон предоставил северные провинции самим себе.

Вэн ткнул Джерина в грудь мозолистым указательным пальцем.

— Вот что я скажу тебе, капитан. Твой титул самый пышный, поэтому и крест у тебя будет самым высоким.

— Я вполне обойдусь без такой чести, — ответил Лис. — К тому же мы с тобой занимаемся пустой болтовней. Элабон никогда не вернется на эту сторону гор. Чего мне действительно следует опасаться, так это свар с моими соседями, особенно с тем же Араджисом. Он самый сильный из них.

— Йо, он почти так же могуществен, как ты, капитан, хотя и не так хитер.

— Хитер?

Поскольку Джерин получил прозвище Лис именно за изворотливый ум, он не мог не согласиться с Вэном. Поэтому снова сменил тему:

— А почему ты до сих пор продолжаешь звать меня капитаном? Разве такого уважения заслуживает принц Севера?

— Я буду звать тебя так, как мне вздумается, — резко ответил Вэн, — и если когда-нибудь твоему высочеству это перестанет нравиться, я соберусь и уеду. Иногда мне кажется, что мне следовало это сделать давным-давно.

И великан покачал головой, удивляясь, что после стольких лет вольных странствий, кажется, начинает пускать где-то корни.

Джерин так до сих пор и не выяснил, из каких земель он родом. Вэн никогда не рассказывал о своей родине, хотя в его арсенале имелось бесчисленное множество историй о тех местах, где он побывал. Но уж элабонцем он точно не был. Прекрасным представителем этой породы являлся сам Джерин. Смуглый, длинноносый, с вытянутым лицом, карими глазами, черноволосый и чернобородый (местами, правда, уже с серебром седины).

Вэн, напротив, был светловолосым и белокожим, хотя загар к нему приставал. Цвет его яркой бороды балансировал где-то между желтым и оранжевым. Короткий и некогда прямой нос несколько портил заработанный много лет назад шрам, а в ярко-голубых глазах обычно светилось озорное лукавство. Женщины находили его восхитительным и неотразимым. Но не всегда. Иногда и наоборот.

— Дайте мне бросить кости! — пищал в стороне Дарен. — Дайте!

Вэн рассмеялся, услышав эти слова.

— Может, мы сами бросим кости ближе к вечеру, а, капитан? Посмотрим, кто отправится ночью к Фанд?

— Не так громко, — шикнул на него Джерин и оглянулся, дабы убедиться, что их общая пассия не слышит. — Нам обоим не поздоровится, если она узнает, как мы делаем. Это все нрав трокмэ. — Он покачал головой.

Вэн рассмеялся еще громче.