Когда возвращается радуга. Книга 2 - Вероника Горбачева Страница 10

Казалось, Ирис некогда было вздохнуть. Отбор книг и рукописей, сверка их с каталогом, сортировка и нумерация ящиков, в которые они запаковывались, особая укладка гербариев, анатомических муляжей, образцов эликсиров, целительных порошков и мазей, медицинских артефактов — всё это требовало личного присмотра, несмотря на то, что было отобрано, несколько раз проверено и одобрено при жизни самим эфенди. В основной своей массе. Но неутомимый учёный, до конца своих дней занимающийся исследованиями, всё добавлял к имеющемуся списку новые и новые пункты. И нынче его джаным сбивалась с ног, разыскивая дополнения, обнаруживая очередную неучтённую стопку книг или склянку с вытяжкой из какого-то редкого корня и, порой, плача над этими предметами, всё ещё, казалось, хранящими тепло суховатых ловких пальцев, одинаково умело владеющих пером и скальпелем…

А, в общем-то, рыдать приходилось теперь всё реже. Даже по ночам. Она просто проваливалась в сон, набегавшись за день, беспредельно вымотанная… Даже валиде-ханум, однажды зашедшая к невестке, чтобы поворковать с внучкой, застала там Ирис, покачала головой и заметила, что усиленная скорбь может отвлечь душу усопшего от вкушения покоя и райских радостей, а потому — нелишне было бы молодой вдове взять себя в руки. Узнав об истиной причине недосыпа и бледности, она прислала в помощь Ирис не кого-нибудь, а хазнедар-уста, свою экономку. Та, хоть и мало разбиралась в науках, зато прекрасно поняла, что основной причиной, тормозящей сборы и сеющей хаос, являлась атмосфера уныния и скорби в доме. От бесконечно причитывающих стареньких служанок и садовника было мало толку, хозяйство было запущено, некому даже было пожать чай гостье, а в помощниках у хозяйки остались лишь Али да тщедушный мальчишка-славянин… Жалея осиротевшую прислугу, Ирис не решалась повысить голос, и сбивалась с ног, пытаясь управиться со всем сразу.

Железной рукой Элмас-ханум порядок был восстановлен. Слуги пристыжены и направлены к выполнению своих обязанностей, из гильдии Плотников и краснодеревщиков согнан целый сонм работников, занявшихся паковкой ценного груза совершенно бесплатно — всего лишь за разрешение валиде беспошлинно вывозить Гильдии свои товары в Европу. Приглашённый кади заверил вступление Ирис во владение новой собственностью и оформил вольную на единственного в доме раба — Назара. А поскольку молодая вдова не могла предугадать, когда вернётся из долгого путешествия — она оформила на «внучатого племянника» доверенность на содержание дома, закрепив при этом право за всеми слугами проживать здесь, сколько душе будет угодно. Конечно, на то наследство, что оставил каждому покойный хозяин, можно было приобрести небольшой собственный домик; но пожилым людям так трудно сниматься с насиженного места!

Постепенно в уютном старинном особняки воцарился почти прежний покой. Не хватало лишь одного — Хозяина. Его мягкой уверенной поступи, негромкого смеха, ласкового прищура…

Рыжий Кизилка, за три года вымахавший из меховой рукавицы в средних размеров пушистую хвостатую шубу, неделю после кончины любимого Вожака тосковал, затем обжил опустевшую комнату — и с тех пор спал исключительно на хозяйской постели, занимая большую половину узкого скромного ложа. Кота не тревожили и не гнали. Все помнили, как старый лекарь любил читать написанные за день труды юной супруге и её свирепому зверю, и теперь, когда Кизилка, вытянувшись на узкой кушетке, блаженно жмурился и тарахтел, словно огромная рыжемордая цикада, казалось, что он до сих пор внимает знакомому голосу.

И вот, наконец, настал тот день, когда и Рыжекудрая Ирис, и ага Али-Мустафа, поклонившись, доложили великому султану, что у них всё готово для отбытия в далёкую Франкию. Двух месяцев не прошло после распоряжения Хромца, а груз был надёжно упрятан в трюмах, команды галеаса и кораблей сопровождения приведены в готовность и ждали сигнала к отплытию, денежные дела улажены, список сопровождающих лиц обговорен… С Ирис ехали Мэгги, и верный Али. И уж конечно, Кизил, ибо только хозяйка могла справиться с этим зажравшимся и избалованным вседозволенностью кабаном, по чистому недоразумению всё ещё считавшимся котом. Впрочем, вдвоём с великаном-нубийцем они представляли собой лучшую охрану для юной путешественницы.

Ещё раз бегло зачитав список наследия учёного, Солнцеликий удовлетворённо кивнул.

— Али-Мустафа…

Ага почтительно поклонился. Сняв с безымянного пальца перстень с изумрудом, султан протянул его Наставнику Янычар:

— Прими мою благодарность. И в придачу к ней — назначение куратора Школ в Бурсе и Эдирне. Там давно не хватает твёрдой руки. Я бы отправил тебя сопровождать твою родственницу, но… ты нужен мне здесь. Вдову Аслан-бея будут сопровождать франкские послы, а тебя я пошлю во Франкию позже, когда ты справишься с одним моим поручением. Подожди меня здесь. Мне нужно сказать несколько слов наедине твоей… хм… тётушке.

От этих слов у Ирис заледенел живот, будто она наглоталась кубиков прессованного снега из гаремного погреба. Пока султан беседовал с её «племянником», она уже мысленно видела себя покидающей дворец и летящей в порт с такой скоростью, будто за ней гналась стая диких пустынных собак. Скорее! Прочь из Константинополя! Прочь… от этого рысьего взгляда, жёлтого и голубого, от недоброго хищного прищура, от…

Слова султана застали её врасплох.

Она судорожно вздохнула.

Нужно собраться с силами — и выдержать это испытание. Надеясь, что оно — последнее.

— Следуй за мной, — коротко бросил султан. Кивнул согнувшемуся в поклоне аге. Слуги, ловившие на лету мысли повелителя, распахнули перед ним и гостьей широкие двери.

Ирис без труда подлаживалась под лёгкую хищную поступь Хромца и… недоумевала. Страх отступил. Да, она постоянно ждала от Повелителя какого-то подвоха, но… С того дня, как её мудрейший покровитель покинул этот мир, прошла не одна неделя, и если бы Тамерлан каким-то чудом узнал о её происхождении и хотел бы расправиться — у него было на то время.

Правда, в случае с Гюнез он не торопился, и даже дал той надежду…

Ирис поёжилась, словно холодное лезвие ятагана уже коснулось её шеи.

Но тогда к чему было затевать все эти сборы? Или… От ужасной догадки она едва не споткнулась. Что, если вместо неё просто-напросто отправят другую? Слуг можно заменить, послам сказать, что по какой-то причине вдова не смогла поехать, а вместо неё направят, например… ту же Нергиз, книжницу и поэтессу, что замужем сейчас за внуком ученика эфенди, и не хуже её, Ирис, сможет разобраться в фолиантах и снадобьях, и рассказать о них всё учёным из университетов… От собственных предположений ей стало дурно.

Куда они идут? И почему так долго?

В этой части дворца ей ещё не доводилось бывать. Судя по длине пройденного пути, по тому, что они миновали несколько длинных открытых галерей — Хромец мог запросто её вывести за пределы Гаремного двора, и теперь увлекал по направлению к внешней стене, ближе… к Босфору?

Ещё немного — и у неё отнимутся ноги.

Стражники — не евнухи, но настоящие грозные воины, усатые, мужественные, отсалютовали пиками, пропуская их в просторный зал. Вперёд метнулся юноша с факелом, прикоснулся к жаровне в углу — и по множеству фитилей, вьющихся вдоль колонн, пробежал животворный огонь, зажигая светильники.