Выйти замуж в борделе - Селина Катрин Страница 10

Кухарка приготовила для нас воистину обильный не то поздний завтрак, не то ранний обед. Я обнаружила на столе всё: от овсяной каши с мёдом и орехами до блинчиков с ягодной начинкой. После бурной ночи с танцами и плясками на сцене «Райского острова» плотно покушать вправду не помешало бы. В животе заурчало.

Оберан галантно отодвинул стул и дал мне присесть за стол. Всё-таки какой мужчина, какие манеры! Уж кто-кто, а он точно не будет вытягивать деньги из кармана моего отца. Может, повременить пока с разводом? Из мыслей меня выдернул бархатный голос моего супруга:

– … как вы понимаете, это совершенно неприемлемо, поэтому нам следует развестись в кратчайшие сроки.

– Ась? – Я хлопнула ресницами, так как всё прослушала.

Оберан скрипнул зубами, похоже, подумав, что я пытаюсь найти для себя выгоду:

– Вы же понимаете, что этот брак – фарс чистейшей воды. Да если кто-то узнает, что мы поженились в борделе, я уже не говорю о вашей профессии, то нас с вами поднимут на смех. Пострадает репутация моей семьи, пострадает бизнес. У меня есть связи, я готов попробовать договориться с королём об аннулировании этого брака, но чем меньше народу знает о том, что мы поженились, тем лучше. Я готов вам заплатить столько, сколько вы скажете, но, пожалуйста, и не показывайте никому брачную татуировку.

– А, да, конечно. – Слова Оберана вернули меня на землю. И о чём я только размечталась? Зачем мне этот мужчина, которого я совершенно не знаю? Мне и одной хорошо со своей маленькой практикой реставратора артефактов.

– И никакой работы, пока мы не развелись! – припечатал Оберан.

– Да у меня три клиента на следующей неделе! Они за месяц записывались! – возмутилась я, вспомнив, что со мной договаривались о реставрации музыкальной шкатулки, успокаивающей нервы, амулете здоровья в виде броши единорога и ремонте кристалла обогрева дома.

– Никаких клиентов пока вы – моя жена. В ваших же интересах как можно быстрее получить развод, раз вам так нравится ваша работа. – Оберан посмотрел на меня таким взглядом, что я тут же вспомнила, кем он меня считает.

На этот раз мне не захотелось ему говорить о моём истинном происхождении и образовании уже из чистого упрямства. Нет, раз он меня считает потаскушкой без гроша за душой, пускай так и думает. В конце концов, мне надоело, что все женихи, которых приглашал Леон в дом, видели вместо меня лишь мешок с деньгами, который они получат, взяв меня в жёны. Если я признаюсь, что на самом деле я дочь самого известного и богатого торговца пряностями и специями в Штолле, то отношение Оберана ко мне резко изменится. Не хочу этого. Не хочу, чтобы вместо меня он видел деньги семьи Трейтсов. По крайней мере, хотя бы раз в жизни кто-то будет видеть именно меня, а не мою фамилию.

Я кокетливо поправила прядь волос, представив, как вела бы себя настоящая девушка из кабаре и улыбнулась супругу, похлопав ресницами:

– Да, конечно, вы правы.

– Хорошо. – На лице Оберана промелькнуло облегчение. – Я рад, что вы весьма здравомыслящая особа и не закатываете скандалы. Идеально будет, если мы сможем развестись в течение недели, тогда мне не придётся придумывать оправдания для Нессы.

Я аж поперхнулась ложкой с кашей, когда услышала это имя. Нет, ну то, что со мной развестись хочет, – это, в целом, понятно. Но неужели он всё ещё собирается жениться на этой вертихвостке?

– Вы же вчера сказали, что она пошла на романтическое свидание с вашим дворецким и покрывала ваше имя всяческими оскорблениями, – опешила я.

На лице Оберана промелькнула какая-то странная тень непонимания, как будто бы он силился что-то вспомнить.

– Правда? Я такое сказал? Да быть не может… – забормотал он и почесал затылок, растрепав свои тёмные волосы. – Ванесса прекрасная образованная девушка из аристократической семьи. Она не могла всерьёз говорить обо мне плохие слова. Наверно, она говорила о ком-то другом.

– И о ком-то другом она сказала, что выйдет замуж, приберёт к рукам ваши деньги и заведет постоянного любовника? – Я удивлённо изогнула бровь, пододвигая к себе блинчики со сметаной и привычно берясь за приборы.

Так-так-так, кажется, эта история дурно пахнет. Чует моя печёнка, что не обошлось здесь без мощнейшего артефакта внушения или приворотного зелья. Последнее определить я, к сожалению, не смогу. Я не целитель и с зельеварением в университете у меня тоже как-то не заладилось. Да и любое зелье имеет свойство быстро перерабатываться и выводиться организмом. Одно дело, когда необходимо влюбить в себя человека на сутки или двое, совершенно другое – на полгода-год или сколько они там встречались…

Я прикрыла глаза и попыталась вспоминать, что было надето на Оберане сегодня утром, когда я перетянула одеяло на себя. Несколько секунд в голове всплывала лишь картинка его внушительного мужского достоинства, и мысли вильнули в сторону: а может, ну его, этот развод? Я сердито цыкнула на саму себя, потрясла головой и детально вспомнила, что ещё из украшений было надето на мужчине. Цепочек он не носил, я бы заметила, уши не проколоты, значит, остаются его перстни. Интересно, который из них? У него три перстня на левой руке и два на правой. Хм-м-м… Я скользнула взглядом по его рукам и уловила еле заметное свечение от кольца-печатка и ещё одного невзрачного колечка.

– Да вы просто ревнуете меня к моей Ванессе, вот и всё! Прекратите так о ней говорить! Она добрая, честная и очень отзывчивая. У неё масса достоинств! Вы просто её не знаете!

Я чуть было не подавилась от такого заявления, а потому отодвинула недоеденный блин со сметаной и машинально сложила приборы, как было принято складывать, когда уже поел, чтобы дать понять прислуге, что блюдо можно уносить.

Оберан проследил взглядом за моей тарелкой, нахмурился, явно пытаясь понять, что не так. Я мысленно дала себе пинка. Двуликий Бес. Да если я девица из крестьянской семьи, вынужденная скакать на сцене «Райского острова», то почему ела блины приборами, а не руками? И откуда мне знать, как складывать приборы? Сейчас вся моя липовая история отправится драконам под хвост.

– Ванесса?.. А фамилия у неё есть?

– Нет, она из крестьянской семьи, у неё нет фамилии, – недовольно ответил Оберан. – Но вы же тоже были просто Габриэллой до сегодняшнего дня. Разве это что-то меняет?

О, да, голубчик, ещё как меняет. Эта вертихвостка захотела не только твоё состояние, но и твою фамилию!

– Нет, разумеется, нет. Мне просто интересно, чьё место я случайно заняла. – Я пожала плечами и сделала как можно более наивное выражение лица. – Так на каком факультете она учится?

Теперь уже Оберан неожиданно отложил приборы:

– А я и не говорил, что она учится. С чего вы это взяли?

– Ну, как же? Насколько я помню, она не работает. Но вы упомянули, что у неё масса достоинств. Наверное, она очень умна и наверняка поступила в университет или академию. Разве нет? – Кажется, своими вопросами я разозлила Оберана и одновременно поставила его в тупик.