Мой злодей. Книга 2 - Мария Власова Страница 10

Девушка хотела оспорить мои слова, но под моим взглядом не выдала и звука, а всего лишь кивнула. Она поспешила в карету, пока Арман не сдвинулся с места. На него я подчеркнуто не смотрела, так же, как и на злодея, чтобы не видеть его довольную рожу.

– Я был о вас лучшего мнения, – сказал на прощение Арман и явно хотел добавить что-то вроде «дура», но не стал.

Он повернулся, чтобы уйти, но меня разозлили, брошенные на прощанье его слова.

– Я тоже, – выпалила ему в спину.

Спасаешь тут его ценой свой шкуры и, возможно, невинности этого тела, а он ещё и оскорбляет меня! Такой же неблагодарный спасенный, как и второсортный злодей. Арман остановился, но не обернулся, сел в карету, и они уехали. Как только карета покинула территорию особняка, я облегченно вздохнула, но, по всей видимости, слишком рано.

– У вас к нему чувства, не так ли? – спросил прямо Анри, и я замерла, хотя до этого обернулась, чтобы включить на спинке другой режим.

Переключатель щёлкнул, я ловко развернула коляску, проигнорировав его вопрос.

– Анна, – холодно позвал он, но я проигнорировала это чужое для меня имя.

– Вы что-то говорили об ужине, я безумно голодна! – заверила его и с разгона взяла планку в две низкие ступеньки. Шикарное кресло, просто волшебное, обязательно заберу его с собой.

Виолет де Мате ждала гостей. Закадычные подруги всегда собирались по понедельникам пить чай и обсуждать светские новости Романии. Девушка любила, когда посиделки устраивались именно в ее доме и, конечно же, каждый раз тщательно готовилась к этому событию. Новое платье от Армана, но не слишком шикарное, чтобы Сюзанна не почувствовала себя на ее фоне деревенщиной. Нет, чтобы такое случилось с Лафает – это немыслимо, но Виолет начала замечать, что первая красавица страны начала носить одно и то же платье больше одного раза, что для леди было просто непристойно. О причине, по которой Сюзанна неожиданно для всех сменила драгоценные колье на жемчужные безделушки и давно не обновляла гардероб, Мате догадывалась. Первая красавица Романии попала в немилость герцога. Когда подружки собирались, она часто рассказывала, насколько жесток с ней герцог, и как сильно она ненавидит новую герцогиню. С беременностью герцогини положение Сюзанны пошатнулось, и от одной мысли об этом Виолет не могла сдержать улыбку. Напевая какой-то мотив, Мате подобрала к своему коралловому платью украшения из розовых опалов в золотой оправе — ещё один способ испортить Лафает настроение.

Первой, конечно же, прибыла Раколетта, она никогда не опаздывала и всегда отличалась излишней пунктуальностью, а с недавних пор ещё и нервозностью. Ее неестественно бледное лицо, вместо того чтобы делать из нее леди, выставляло напоказ ее курнейские корни, что подчёркивали и густые, почти сросшиеся брови.

– Виолет, рада видеть тебя, – сухо поздоровалась барышня, кивая прислужнице – миловидной курнейской девушке, чтобы та отдала подарок – корзину с экзотическими фруктами.

– Рада тебя видеть, дорогая, – улыбнулась Виолет, поправляя кудряшки, и добавила, изобразив волнение: – Как там твой отец?

При упоминании о своем отце Раколетта замерла и заметно задрожала. Мате с трудом удалось скрыть улыбку, когда девушка ответила, что с отцом все хорошо.

Конечно же, все не было хорошо, земля слухами полнится, а слух о плохом здоровье и возможной замене посла давно ходил. У курнейцев если ты стар, то должен отправиться на священную гору в Мертвый лес, чтобы там умереть, не мешая потомкам. Хотел ли такой для себя участи Фабиант? Конечно, нет, как и его семья, большую часть времени прожившая здесь, в Романии, а не на своей родине. Участь посла была печальной, но участь Раколетты ещё хуже. Единственный ее шанс остаться здесь – выйти замуж и отказаться от родины, но проблема в том, что без тестя в виде посла курнейцев никому она не нужна. Стоит Раколетте вернуться на родину, ее выдадут замуж, и о возвращении в Романию она может забыть навсегда. Слухи о курнейцах ходили такие, что мужа из их народа пожелает разве что совсем отчаянная девушка. Вот и получалось, что Раколетте Фабиант можно разве что посочувствовать, но Мате эта искренняя эмоция свойственна не была.

Следом за Фабиант прибыла Кортни Фант, в ужасном бордовом платье и таким количеством косметики на лице, что Мате сразу поняла: девушке опять досталось от матери. Старшая Фант была жестокой женщиной, Виолет искренне радовалась, что ее родительница подобными чертами не обладает. Ее мать предпочитает воспитанию своих детей светские рауты и прогулки с десятком ее любимых собак. Леди Мате никогда не была рада обществу своих детей, по поводу чего ни Виолет, ни ее старший брат – Артур, не волновались. В их семье действует только одно правило: не порочить имя семьи Мате и не мешать семейному делу – производству оружия. Мате давно и успешно поставляют оружие Мостовому альянсу втайне ото всех.

– Прекрасно выглядишь сегодня, Кортни, – улыбнулась Мате, особо не скрывая в голосе иронии.

Фант напряженно кивнула, решив не следовать этикету и не обмениваться любезностями. Она молча прошла в гостиную, даже не одарив подарком хозяйку, но Виолет было все равно, для нее жалкий вид подруги – лучшая награда.

Сюзанну пришлось ждать, она явилась хмурой и очень задумчивой, на слова Виолет даже не обратила внимания. Оказавшись в гостиной, девушка сразу направилась к креслу возле окна и шахматному столу. Обычно в шахматы играли исключительно мужчины, для леди такое занятие не свойственно, но у Лафает были довольно странные предпочтения. В доме Мате в шахматы играл отец Виолет, но даже он порой ломал голову, решая партии, которые оставляла после себя дочь герцога. Все подруги Сюзанны в курсе: если она сразу садится за стол, то значит что-то идет не по плану, и девушка пытается решить реальные проблемы, передвигая фигуры по шахматному полю. В такие моменты девушку лучше не отвлекать, иначе можно ее случайно разозлить, и никого ужасней и мстительней, чем Сюзанна Лафает в гневе, нет.

– Что это с ней? – шепотом спросила Кортни у остальных подруг.

– Наверняка калека что-то опять натворила, – пренебрежительно фыркнула Раколетта, залпом выпивая бокал шампанского.

Упоминание об их недавней проблеме в виде родственницы Лафает всем испортило настроение.

– Сейчас даже не ужин, а ты уже пьешь, – ухмыльнулась, наблюдая за подругой, Виолет. – Это такой обычай курнейцев?

– Конечно, как и месть. Представляешь, что будет с твоей семьей, если я шепну кое-кому из своих о том, кто поставляет Мостовому альянсу оружие, что сгубило тысячи курнейцев? – дала отпор Раколетта, так что Кортни даже присвистнула от такой откровенной угрозы.

– Видно перспектива стать настоящей дикаркой так тебе понравилась, что ты решила подобным поступком завоевать себе имя на родине? – ничуть не прониклась угрозой Мате.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Девочки, прекратите, – попыталась их успокоить Кортни, но таким тоном, словно ждет не дождется, когда те перейдут к активным действиям.