Проект «Омега» - Джеймс Паттерсон Страница 10

Клык ласково гладит меня по голове и откидывает с шеи волосы. У меня перехватывает дыхание, и каждой клеточкой я чувствую движение его руки. Осторожно и нежно он ведет пальцами по моей шее и медленно движется вниз вдоль спины. Я замираю от удовольствия.

Наконец, немного очнувшись, нахожу в себе силы спросить:

— Что ты такое делаешь?

— Помогаю тебе изменить образ мыслей, — шепчет он прямо мне в ухо. А потом наклоняется, поднимает мне голову и целует.

В тот момент я не могу изменить или не изменить образ мыслей. У меня просто нет никаких мыслей. Как только губы Клыка коснулись моих губ, меня замкнуло, и все мысли разом испарились. Губы у него теплые и упругие, а рука нежно поддерживает мне шею.

Однажды раньше, на берегу океана, я его поцеловала. Но тогда я думала, что он умирает. И тот поцелуй был мгновенным. Всего какая-то секунда. А этот… длится и длится.

У меня кружится голова, и дыхание не перевести. Кажется, прошел час, пока мы, наконец, смогли друг от друга оторваться. Оба судорожно хватаем ртом воздух, и я пристально смотрю ему в глаза, как будто надеюсь найти в них ответы сразу на все вопросы.

Чего, конечно же, не произойдет. Все, что я в них увидела, это отблески пламени нашего костра.

Клык смущенно закашлялся. Похоже, что он удивлен не меньше меня. ЭТО застало нас обоих врасплох.

— Забудь о своем предназначении, — голос его еле слышен. — Давай просто жить вместе, и чтоб стае было тепло и безопасно.

Какая же все-таки это заманчивая идея. Или, по крайней мере, какой заманчивой она мне сейчас кажется. Можно жить, как Тарзан и Джейн, слившись с природой — ла-ла-ла — раскачиваясь на лианах, срывая бананы и кокосы…

Тарзан, Джейн и их команда мутантов!

Клык чертит у меня между крыльев медленные теплые круги. И от этого, от мерного потрескивания огня, от вдруг свалившегося с плеч дневного напряжения я совсем теряю голову и ни о чем не могу думать.

Что он от меня хочет? — спрашиваю я себя. Я почти что уверена — сейчас загундосит мой Голос, который наверняка не постеснялся подслушать и подсмотреть всю эту неловкую и конфузную сцену.

Клык растирает мне шею. Я устала до бесконечности и в то же время до предела возбуждена. И как только он наклоняется меня снова поцеловать, я вскакиваю на ноги.

Он вопросительно на меня смотрит.

— Я… я не уверена… что… — смущенно бормочу я.

Как тебе, дорогой читатель, нравится моя способность отчетливо и остроумно сформулировать мысль?

Явно перегнув палку, я выбегаю из пещеры и стрелой несусь вперед, в ночь, раскрывая крылья и чувствуя, как ветер жжет мне лицо.

Клык не бросился мне вдогонку. Но, обернувшись назад, в проеме пещеры я вижу его высокий, стройный черный силуэт, четко очерченный на фоне огня.

Неподалеку я наткнулась на неглубокую укромную выемку в скале. Упала в нее в слезах, в смущении, совершенно сбитая с толку. И в то же время потрясенная и окрыленная надеждой.

Вот тебе, дорогой читатель, полный перечень подростковых радостей мутанта в бегах!

Что теперь будет делать Клык? Не писать же в блог о том, как Макс бросилась со скалы, только бы с ним еще раз не поцеловаться? Он звезданул кулаком в каменную стену и, глядя на свои мгновенно вспухшие и содранные в кровь костяшки пальцев, скорчился от боли и досады на собственную глупость.

Он присыпал костер, оставив только горсть тлеющих красных углей на случай, если она вернется и не сможет найти вход в пещеру. Впрочем, и то, и другое маловероятно.

Клык разбросал камни, расчистил на полу площадку по своему росту и улегся, слегка почесывая крылья о мягкий песчаник.

Ему не хотелось проверять блог — когда он смотрел в последний раз, его прочитали уже почти миллион человек. Точнее, восемьсот тысяч. Ему сейчас вообще ничего не хотелось. Только лежать и думать.

Про Макс.

Боже, до чего же она упрямая! И крепкий орешек. И зажатая. И от всех закрывшаяся. Разве что когда она обнимает Ангела или ерошит волосы Газману. Или, когда так осторожно пододвигает к Игги поближе ровно то, чего ему не хватает, что он никогда о ее помощи даже и не догадывается. Или, когда она заботливо расчесывает Надж ее спутавшуюся гриву. Или, разве что иногда, когда она на него, Клыка, смотрит…

Он крутится с боку на бок на жестком каменном полу, и яркие картинки воспоминаний проносятся у него перед глазами: Макс смотрит на него и смеется, Макс прыгает с обрыва, раскрывает крылья и взмывает в небо. Такая сильная, такая красивая, что у него дух захватывает.

Макс с каменным лицом дает в морду ирейзеру.

Макс, целующаяся на крыльце Анниного дома с Сэмом.

Скрипнув зубами, Клык снова перевернулся на спину.

Макс, целующая его, до полусмерти избитого Ари на берегу океана.

И вот только сейчас, здесь, всего какой-то час назад, ее губы, мягкие и нежные, прижатые к его губам.

Как бы ему хотелось, чтобы она была сейчас рядом! Если не близко-близко к нему, то хотя бы просто здесь, в пещере, чтобы он мог слышать, как она дышит.

Заснуть без этого ему сегодня будет трудно.

Надж порядком надоели жаренные на костре сосиски и топленый зефир. Поэтому, пока Клык не забрал с собой компьютер и пока их чуть не забили насмерть ирейзеры-роботы, она читала в Интернете туристские кулинарные рецепты.

Там-то Надж и выяснила, что на костре можно приготовить удивительные вещи, например запечь в фольге на углях полный обед. В следующий раз, как только представится возможность, надо непременно раздобыть маленькую сковородку. Не займет же она слишком много места. Вот будет у них сковородка, Игги тогда что угодно приготовить сможет. В животе у Надж заурчало при одной мысли о кулинарных талантах Игги и о нескончаемых возможностях сковородки.

— Что это так вкусно пахнет? — любопытствует Ангел, подойдя поближе к костру и наклонившись над огнем. — Ты для этого фольгу раздобыть хотела?

— Угу, — Надж сосредоточенно тыкает острой палкой в завернутый в фольгу пакет.

В следующую минуту солнце погасло.

Они обе задрали головы к небу, а Игги и Газ даже перестали играть в трик-трак.

Ангел так быстро втянула в себя воздух, что было похоже, будто засвистел паровоз. А Надж, наоборот, окаменела — ни охнуть, ни вздохнуть. Ни слова вымолвить, ни пошевелиться.

Сотни тех летающих роботов, которых с легкой руки Газзи они прозвали флайбоями, закрыли небо над их каньоном и уже заходят на них с двух сторон. «Те, что спаслись в прошлый раз, наверное, привели подкрепление», — думает Ангел. И на этот раз их в десять раз больше.