Всегда возвращаясь домой - Урсула Ле Гуин Страница 100

Однако же кое-кто из людей больше склонен думать, а не верить слепо. Им все интересно, и они спрашивают, кто же он, тот, кого мы приветствуем, благословляем, кого просим о благословении? Сама ли это скала, или солнце само по себе, или же все остальные вещи? Может, и так. В конце концов, мы все живем в таком доме, который сам себя создал и сам наводит в себе порядок. Почему же душа должна чего-то бояться в своем собственном доме? Чужих здесь нет. Стены этого дома — жизнь, двери его — смерть; и мы, трудясь, входим и выходим из него.

По-моему, это друг друга мы приветствуем, благословляем и помогаем. И это друг друга мы поедаем. Мы одновременно и сборщики, и то, что собирают. Мы строим и разрушаем; мы создаем и уничтожаем и сами бываем уничтожены; мы рождаем человека и убиваем людей, мы берем кого-то за руку и тут же эту руку выпускаем. Люди, способные думать, и другие животные, растения, камни и звезды, все мыслящие существа или те, за которых мыслит кто-то другой, думая о них, те, которые способны видеть сами или те, которых видят другие, те, которые содержат что-то или сами содержатся в чем-то — все мы обитатели Девяти Домов Бытия, танцующие один и тот же танец. Это моим голосом говорит Голубая Скала, и слово, что произнес я, стало ее именем. Это моим голосом говорит Вселенная, и слово, которое она произносит, когда я слушаю ее, — это я сам. Да славится Бытие. И я не знаю, к чему она, эта слепая вера.

И я думаю так: испуганный, я буду верить в чью-либо помощь; ослабев, я буду благословлять того, кто сильнее; страдая, я постараюсь выжить. Я думаю, что следует идти именно этим путем: попросив о помощи, я умолкну и стану слушать. Я никому не стану прислуживать, но не стану и запирать ни одну из своих дверей. И я думаю, что, следуя этому, проживу в Долине так хорошо, как сумею, и умру здесь, тоже как сумею, войдя в открытую дверь.

Запись сделана на клочке грубой бумаги, найденном возле хейимас Унмалина, неподалеку от одного из пастбищ 1. Что-нибудь остроконечное, но округлой формы, типа стручков.

2. Несколько осколков неглазурованной посуды из красной глины.

3. Тонкая медная проволока, накрученная на деревянную палочку.

4. Искусственные или естественные предметы цилиндрической формы, любые, какие найдутся, но по крайней мере с одним широким концом и не имеющие сквозного отверстия.

5. Какая-нибудь записка или пометки чернилами на плотной бумаге.

6. Маленькие диски, способные отражать свет.

7. Семена чиа или мертвые муравьи.

8. Молодой осел.

9. Дождь.

Некоторые замечания, сделанные в разговоре Со мной одним старым человеком из Дома Змеевика, Жителем Кастохи по имени Грецкий Орех Из дома На Том Конце Моста, И записанные с его разрешения Уже по одной только вороньей походке можно догадаться, что они связаны с такими вещами, какие всем нам знать необходимо. Но они вовсе не желают рассказывать об этом.

Ну а походка гусей приводит вас к мысли, что уж эти-то не знают ровным счетом ничего, верно? Но когда вы видите гусей в полете или же слушаете, как они переговариваются на воде, собравшись в большие стаи, хотя они и в полете тоже непрерывно переговариваются — они вообще говорят почти так же много, как люди, и знают гораздо больше людей о дикой стороне этих гор — так вот, когда вы видите их в полете, видите, как они пишут в небесах какие-то слова, то просто мечтаете научиться читать то, что они там пишут!

Не все камни одинаково чувствительны. Большая часть базальтов, например, ко всему равнодушны. Базальты ни к чему не прислушиваются. Они, возможно, все еще думают о том огне, что пылал в темноте. Камень-змеевик, напротив, чрезвычайно восприимчив и чувствителен. Он происхождением своим обязан как воде, так и огню, он двигался вверх, всплывая меж других пород камней, чтобы выбраться на поверхность, на воздух, и он всегда на грани надлома, разрушения, обращения в прах. Змеевик всегда слушает и говорит. А вот кремень — камень странный. Он всегда накрепко заперт. Песчаник — это камень для наших рук, они друг друга отлично понимают. У нас здесь, в Долине, известняков нет; лишь Искатели порой приносят отдельные куски известняка. Насколько я сумел понять по этим кускам, известняк — камень смертный и обладающий разумом; это камень, созданный из наших жизней. Говорят, что в тех местах, где земля в основном состоит из известняковых пород, реки текут как бы сквозь нее в подземных пещерах и не выходят на свет. Любопытное, должно быть, зрелище. Я бы хотел повидать такие пещеры. Гранит с Гор Света — это некое содружество камней, очень красивых и сильных. Когда в нем есть вкрапления слюды, то слюдяные блестки сверкают, как солнечный свет на поверхности моря, и это совершенно замечательное зрелище! Обсидиан — это, конечно же, стекло, того же происхождения, что и пемза и застывшая лава, которой много в окрестностях Ама Кулкун. Они все имеют свойства стекла — режущие края, текучесть, — и все они задерживают свет. Это опасные камни.

В общем, камни живут не так и не с такой скоростью, как мы. Однако можно найти себе камень — большой валун или маленький агат в ручейке — и смотреть на него внимательно, касаясь его ладонями или держа в руках, прислушиваться к нему или даже немножко с ним разговаривать или напевать, что-то ему объясняя или, наоборот, сидя неподвижно и молча, и тогда тебе до какой-то степени, возможно, удастся проникнуть в душу этого камня, и камень тоже отчасти проникнет в твою душу, если, разумеется, ты ее для него раскроешь. Камни по большей части живут долго. Они существовали за много тысячелетий до того, как мы нагнали их на этом пути, и будут жить очень долго после нас. Некоторые из них очень стары, это внуки тех камней, которые впоследствии стали Землей и Солнцем. Даже если бы мы ничего больше не могли узнать у них, одного этого уже было бы достаточно — их долгого, долгого века. Но в камнях заключено гораздо больше — огромные запасы знаний и то, что можно понять только с помощью камней. Они помогут людям, которые с удовольствием работают с ними, внимательно изучают их и относятся к ним разумно, с должным уважением и осторожностью.

Из библиотеки Общества Черного Кирпича в Синшане Существуют души, о которых слышало большинство людей и о которых суеверные люди непременно порасскажут вам столько, что совсем заговорят; но чем более достоверные сведения хочет разум получить о душах, тем труднее человеку разумному вообще говорить о них. Очень трудно познать душу; она сама знает, что можно дать узнать о себе. Образы — это способ познания души. Слова — это образы образов. У самой глубокой из душ, например, такой образ: она пахнет подземным царством и похожа на жука, на крота или на черного червя. Иногда ее называют еще душой черного жука, или черным шнурком, или душой смерти. Это не тень и не образ тела — как и само тело, живое или мертвое, отнюдь не является образом души. Душа черного жука ест экскременты, а испражняется пищей. Когда остальные души бодрствуют вместе с телом, эта душа обычно спит и пробуждается, когда они ложатся спать; они расходятся, даже не взглянув друг на друга. Когда умирает плоть, оживает душа-смерть. Эта та часть существа, которая все забывает. Именно она совершает ошибки, порождает несчастные случаи и множество снов. Говорят, она живет в фундаменте всех Девяти Домов. Она нежно принимает свое тело после его смерти и уносит во тьму. Когда дождь падает на оставшуюся после кремации золу, душа-смерть может даже подняться наверх и подышать воздухом. Она слепа и невероятно богата. Если вы спуститесь туда, где она обитает, то получите многочисленные дары. Проблема только в том, как все это унести с собой. Если говоришь с глубинной душой, то лучше всего закрыть глаза; а когда от нее уходишь, не оглядывайся назад! Когда дождь падает на погребальный костер, души смерти выползают на поверхность, поднимаются в воздух, и воздух темнеет от множества этих душ. Обычно они поднимаются на поверхность в самом начале сезона дождей, когда ночи становятся все длиннее, а в воздухе вечно висит дымная пелена. Как раз в это время строится Дом Воссоединения. Члены Общества Черного Кирпича надевают воротник или даже куртку из кротового меха, когда они поют свои песни, или учат умирать, или предаются видениям. Черный шнурок может быть повязан вокруг локтя танцовщика из этого Общества, или обхватывать ему грудь или голову. Черный Жук может показать им путь к познанию. Но путей познания этой души не существует. Эта душа самая сокровенная и спрятана глубже всех. Человек умирает, чтобы ее достигнуть.