Сердца в Атлантиде - Стивен Кинг Страница 106

Да, мы знали это слово. Само собой. Мы все время егопроизносили, добавляя тебя, твою собаку, пойди п…бись, с.., твою мать, да, мытак говорили. Но там, написанные черными буквами в пять футов высотой, былислова “Е… ый президент Соединенных Штатов!”. Да еще “ПРЕЗИДЕНТ-УБИЙЦА!”. Кто-тоназвал президента Соединенных Штатов киллером! Мы просто не могли этомуповерить.

Когда я шел назад из Холиоука, возле первой полицейскоймашины стояла вторая, и шестеро полицейских — почти весь состав чертовойуниверситетской полиции, прикинул я — пытались закрыть надпись большимпрямоугольником желтой парусины. Толпа роптала, потом насмешливо загудела. Полицейскиераздраженно оглядывались. Один крикнул, чтобы они расходились, чтобыпроваливали, им же всем есть куда пойти. Без сомнения, это было правдой, ноподавляющему большинству их нравилось стоять прямо здесь — во всяком случае,толпа почти не поредела.

Полицейский, державший дальний левый конец парусины,поскользнулся на снегу и чуть не упал. Кое-кто из зрителей зааплодировал.Поскользнувшийся полицейский оглянулся, и на мгновение его лицо налилось чернойненавистью. Вот тогда-то для меня все и начало по-настоящему изменяться, воттогда-то разрыв между поколениями начал по-настоящему шириться.

Поскользнувшийся полицейский отвернулся и снова началвозиться с парусиной. В конце концов она закрыла первый знак мира с “Е” в “Е…ЫЙДЖОНСОН!”. И чуть Настоящее Нехорошее Слово исчезло, как толпа сама началарасходиться. Снег сменился ледяной крупой, и стоять там было очень неуютно.

— Поостерегись, чтобы легавые не увидели спину твоей куртки,— сказал Скип, и я оглянулся. Он стоял позади меня в куртке с капюшоном,глубоко засунув руки в карманы. Дыхание вырвалось из его рта морозными клубами;его взгляд не отрывался от полицейских и еще видной части надписи “ДЖОНСОН!ПРЕЗИДЕНТ-УБИЙЦА! США, ВОН ИЗ ВЬЕТНАМА СЕЙЧАС ЖЕ!”. — Они решат, что это твоихрук дело. Или моих.

Чуть улыбнувшись, Скип повернулся ко мне спиной. Там на егокуртке ярко-красными чернилами был нарисован еще один воробьиный следок.

— Черт! — сказал я. — Когда ты успел?

— Утром, — сказал он. — Увидел у Ната. — Он пожал плечами. —Сильно! Нельзя было не перерисовать.

— На нас они не подумают. Ни на секунду.

— Да, пожалуй.

Вопрос был в том, почему они уже не допрашивают Стоука..,хотя и не придется задавать ему так уж много вопросов, чтобы узнать правду. Ноесли Эберсоул, заместитель по дисциплинарным вопросам, и Гаррстсен, мужскойдекан, с ним еще не разговаривали, то потому лишь, что они еще не говорили…

— Где Душка? — спросил я. — Ты не знаешь? Крупа уже сыпаласьвовсю, стучала по веткам деревьев и колюче секла каждый незащищенный дюйм кожи.

— Юный герой, мистер Душборн, присыпает песочком тротуары идорожки с десятком своих дружков из РОТС, — сказал Скип. — Мы их видели изгостиной. Они разъезжают в настоящем армейском фургоне. Мейлфант сказал, чточлены у них наверняка до того напряжены, что им неделю не придется спать наживоте. По-моему, очень даже неплохо сказано для Ронни.

— Когда Душка вернется…

— Угу, когда вернется. — Скип пожал плечами, будто говоря,что тут мы ничего сделать не можем. — А пока выберемся-ка из этого дерьма иперекинемся в картишки. Что скажешь?

Я хотел сказать очень много об очень многом.., а с другойстороны — абсолютно не хотел. Мы вернулись на третий этаж, и к середине дняигра снова была в полном разгаре. Пять квартетов разыгрывали “подпартии”, вкомнате плавал сизый дым, а кто-то притащил проигрыватель, так что мы моглислушать Битлов и “Роллинг Стоунз”. Кто-то еще принес исцарапанную пластинку “96слез”, и она без остановки крутилась по меньшей мере час: плачь, плачь, плачь.Из окна открывался широкий вид на Этап Беннета и Променад Беннета, и я всевремя туда поглядывал, не увижу ли, как Душборн и его дружки в хаки пялятся насеверную стену общежития, быть может, обсуждая, пустить ли в ход против СтоукаДжонсона их карабины или просто погоняться за ним со штыками. Но, конечно,ничего подобного они не сделают. Маршируя на футбольном поле, они могутвыкрикивать в такт шагам: “Убей конга! Вперед, США'”, но Стоук ведь калека. Онис радостью согласятся, чтобы его прокоммунистическую жопу просто вышибли изУниверситета Мэна.

Я этого не хотел, но не видел иного исхода. Стоук расхаживалс воробьиным следком на спине с самого начала занятий, задолго до того, как донас, остальных, доперло, что означает этот знак, и Душка это знал. Плюс Стоукне станет отрицать. С вопросами декана и заместителя ректора он поступит, каксо своими костылями — ринется прямо вперед.

Да и вообще все случившееся уже начало отступать куда-товдаль, понятно? Как лекции. Как Кэрол — теперь, когда я понял, что онадействительно не вернется. Как мысль о призыве и смерти в джунглях. Реальной жеи неотложной казалась необходимость выгнать из кустов эту чертову Стерву илисшибить луну, единым махом обставив всех за твоим столом на двадцать шестьочков.

Реальными казались “черви”.

Но затем произошло кое-что.

Около четырех часов крупа сменилась дождем, и к четыремтридцати, когда начало темнеть, мы увидели, что Этап Беннета залит водойглубиной в три-четыре дюйма. Почти весь Променад смахивал на канал. А под водойбыло ледяное тающее месиво вроде “Джелл-0”.

Темп игры замедлился: мы наблюдали, как бедняги, дежурящие впосудомойной, пробираются от общежитии к Дворцу Прерий. Некоторые — самыеразумные — шли напрямик вверх по склону, шлепая по быстро тающему снегу.Остальные брели по дорожкам, оскальзываясь на их предательской ледянойповерхности. От мокрой земли начал подниматься густой туман, и стало ещетруднее выбирать, куда поставить ногу. Один парень из Кинга встретил девушку изФранклина там, где дорожки сливались. Когда они пошли рядом по Променаду Беннета,парень поскользнулся и уцепился за девушку. Они чуть было не шлепнулись, новсе-таки сумели удержать общее равновесие. Мы зааплодировали.

За моим столом Ник, смахивающий на хорька приятель Ронни,сдал мне невероятные тринадцать карт, возможно, лучшие, какие мне когда-нибудьвыпадали. Такого случая сшибить луну у меня еще не было: шесть старших червей,практически без мелких. Король и дама пик плюс старшие карты остальных двухмастей. И еще у меня была семерка червей, пограничная карта, но удобная, чтобывсучить взятку зазевавшемуся игроку. Ведь никто не ждет, что ты рискнешьсшибать луну в партии без сброса.

Ленни Дориа для начала пошел со Шприца. Ронни тут жевоспользовался случаем избавиться от туза пик. Он счел, что ему подфартило. Ноя тоже был рад. Теперь мой пиковый марьяж оказался старшим в масти. Дамаозначала тринадцать очков, но если я правильно разыграю червей, очки эти вместоменя скушают Ронни, Ник и Ленни.