Последняя игра - Дэвид Эддингс Страница 107

– Я это знаю, – признался он. – Пошли,Гарион? Оказавшись в коридоре, Белгарат принялся хихикать.

– Что тут смешного? – спросил Гарион.

– Я ждал этого момента много месяцев, – ответилего дед. – Видел ты ее лицо, когда она наконец поняла, что произошло? Всеэто время она бродила с видом благородного самопожертвования, а теперь вдругобнаружила, что оно было совершенно не нужно. – На его лице мелькнулаядовитая усмешка. – Знаешь, твоя тетушка всегда была несколькосамоуверенной, даже слишком. Может быть, для нее было полезно некоторое времядумать о себе как о простом человеке. Это может расширить ее кругозор.

– Она права, – рассмеялся Гарион. – Тыужасный старик!

Белгарат усмехнулся:

– Каждый старается как может.

Они прошли по коридору к королевским апартаментам, где ужебыли разложены одежды, которые Гариону предстояло надеть для свадьбы…

– Дедушка, – сказал Гарион, присаживаясь, чтобынадеть башмаки, – я хотел бы спросить тебя кое о чем. Перед самой смертьюТорак взывал к своей матери.

Белгарат кивнул.

– Кто же его мать?

– Вселенная, – ответил старик.

– Не понимаю.

Белгарат задумчиво почесал свою короткую седую бороду.

– Насколько я понимаю, каждый из богов возник как идеяв голове Ала, отца всех богов, но только Вселенная произвела их. Все это оченьсложно. Я и сам не все понимаю. Как бы то ни было, умирая, Торак обратился ктому единственному, кто, как он считал, все еще любил его. Он ошибался,конечно. Ал и другие боги продолжали любить его, хотя и знали, что он сталсредоточием зла. А Вселенная скорбела по нему.

– Вселенная?

– Разве ты не почувствовал этого? Помнишь тот момент,когда прекратилось всякое движение и погасли все огни?

– Я думал, что это ощутил только я.

– Нет, Гарион. На один-единственный момент погасли всеогни во Вселенной и все перестало двигаться – все и везде. Это Вселеннаяскорбела по своему сыну.

Гарион поразмыслил над этим.

– Но он ведь должен был умереть, правда? Белгараткивнул:

– Это был единственный способ все вернуть на правильныйпуть. Торак должен был умереть, чтобы все события стали развиваться, как им ипредназначено. Иначе все в конечном счете обернулось бы хаосом.

Внезапно странная мысль пришла в голову Гариона.

– Дедушка, – сказал он, – а кто же Миссия?

– Не знаю, – ответил Белгарат. – Возможно,просто странный маленький мальчик. А возможно, и нет. А теперь тебе, наверное,лучше начать переодеваться.

– Я стараюсь не вспоминать об этом.

– Но послушай, это же самый счастливый день в твоейжизни.

– Действительно?

– Тебе поможет, если ты все время будешь твердить себеэто.

Со всеобщего согласия для проведения церемонии бракосочетанияГариона и Се'Недры был избран алгос Горим. Хрупкий благочестивый стариксовершил путешествие из Пролги короткими, легкими переходами. Сначала егопронесли на носилках через пещеры в Сендарию, потом в карете короля Фулрахапривезли в город Сендар, а оттуда – кораблем в Райве. Известие о том, что богалгосов – отец всех богов, подобно грому средь ясного неба потряслотеологические круги.

Стали совершенно не нужными целые библиотеки напыщенныхфилософских трактатов, а священнослужители теперь повсеместно пребывали всостоянии шока. Гродег, Верховный жрец Белара, упал в глубокий обморок, когдаему сообщили эту новость.

Высокое духовное лицо, здоровье которого уже было подорваноранами, полученными в битве у Талл Марду, не смог спокойно перенести этот последнийудар. Когда он очнулся от обморока, его последователи увидели, что Гродег впалв детство, и теперь он проводил целые дни в окружении игрушек и ярких обрывковтесьмы.

Как и полагалось, королевская свадьба проходила в тронномзале райвенских королей, все приглашенные собрались там. Король Родар был впунцовом одеянии, король Энхег – в голубом. На короле Фулрахе были коричневыеодежды, а на короле Чо-Хэге обычные для олгаров черные. Хранитель трона райвеновБренд, лицо которого после смерти младшего сына стало еще угрюмее, порайвенскому обычаю был одет в серое. Присутствовали также и другие лицакоролевских кровей. Рэн Борун XXIII, на котором красовалась золотая мантия, былнеобычно весел, когда болтал с бритоголовым Сэйди. Для всех оказалосьнеожиданностью, что они так хорошо понимают друг друга. Перспективы, которыесоздавала новая ситуация на Западе, импонировала им обоим, и они явно были напути к достижению какой-то договоренности. Король Кородаллин в пурпурномодеянии стоял вместе с другими королями, хотя и говорил мало. Удар по голове,полученный им в битве у Талл Марду, отразился на его слухе, и в обществемолодому королю Арендии было явно не по себе.

В самом центре собравшихся монархов стоял король Гар ОгНедрака Дроста лек Тан в совершенно непривлекательном желтом дублете. Нервный,вспыльчивый король недраков говорил короткими, отрывистыми фразами, а смеялсяпронзительным смехом. Король Дроста в тот вечер заключил много договоров,некоторые из которых он даже намеревался соблюдать.

Белгарион Райвенский, конечно, не принимал участия в этихразговорах, как, наверное, и надлежало ему.

В это время ум райвенского короля был занят совершеннодругим. Одетый с головы до ног в голубое, он нервно шагал по прихожей, гдевместе с Леллдорином они ожидали фанфар, которые должны были призвать его втронный зал.

– Хотел бы я, чтобы все это поскореезакончилось, – заявил он уже в шестой раз.

– Имей терпение, Гарион, – опять посоветовал емуЛеллдорин.

– Что они там делают?

– Возможно, ожидают сообщения, что ее высочествоготова. В этот особый момент ей придается гораздо большее значение, чем тебе.Так всегда на свадьбах, насколько тебе известно.

– Счастливчик ты. Вы с Арианой просто сбежали ипоженились без всей этой суеты. Леллдорин уныло рассмеялся.

– Я не избежал этого, Гарион, – просто на какое-товремя отсрочил. Все эти приготовления вдохновили мою Ариану. Она хочет, чтобы унас была настоящая свадьба, как только мы вернемся в Арендию.

– Почему свадьбы оказывают такое странное воздействиена женский ум?

– Кто знает! – пожал плечами Леллдорин. –Женский ум – загадка, и ты в этом скоро убедишься.