Театральная сказка - Игорь Малышев Страница 12

– Добро пожаловать в Засценье! – радостно произнёс человек в колпаке.

– Что?… Какое Засценье?… – одновременно спросили Мыш и Ветка.

– Друзья мои! Это лучшее место на земле, и раз уж вы пришли сюда, то скоро в этом убедитесь.

Возле костра стоял большой, сплошь покрытый цветами и ещё не раскрывшимися бутонами куст дикой розы.

– Смотрите, какие цветы! – Гном осторожно наклонил ветку, понюхал. – Обожаю. «Роза пахнет розой…» Знаете, откуда это?

Он выжидающе посмотрел на детей.

– Кажется, Шекспир. «Ромео и Джульетта»? – поколебавшись, ответил Мыш.

– Точно, – радостно подтвердил Гном.

– При чём тут Шекспир? Что вообще происходит? – спросил мальчик. – Куда исчезла стена? Я ведь раз сто был рядом с ней, трогал, ощупывал, а теперь…

– А теперь вы в Засценье, – терпеливо повторил Гном. – И оно бесконечно, как бесконечен театр и человеческая фантазия.

– Совсем ничего не поняла… Можно как-нибудь без загадок?… – сказали вместе Мыш и Ветка.

– Но вам интересно? – спросил Гном.

– Да, – согласились дети.

– И страшно, наверное?

Дети замялись, переглянувшись.

– Ничего, это как раз обычное дело, – беззаботно подмигнул он.

Весёлость неожиданным образом шла донкихотовскому лицу Гнома.

– И что же мы должны делать в этом твоём Засценье?

– Во-первых, оно такое же ваше, как и моё. А во-вторых, прежде всего вам необходимо предстать перед Дионисом.

– Пред кем? – с недоверием спросила Ветка. – Богом театра?

– Именно. Надеюсь, он разрешит вам бывать здесь. И в каком-то смысле станет вашим проводником.

– Проводником куда?

– Не знаю, тут всё только от него зависит, – пожал плечами Гном. – Но уверяю, это будут чрезвычайно увлекательные путешествия. И помните, из каждого вы должны что-то принести. Ради этого всё и происходит.

– Что принести?

– То, чего у вас нет.

Дети переглянулись.

– Да, Альберт говорил что-то подобное, – вспомнила Ветка. – Я ещё подумала, что он малость не в себе из-за мамы и всех этих проблем с театром.

– А что с его мамой? – спросил Гном.

– Она болеет, – коротко сообщил Мыш.

Лицо Гнома посерьёзнело, он отвёл взгляд в сторону, задумался.

– Так что мы должны принести из-за сцены? – вернула его девочка к предмету разговора.

– Да всё равно что. Неважно. Хотите, приносите предметы. Или просто чувства и ощущения. Да хоть запахи. Сами поймёте, короче.

Дети выглядели ошеломлёнными.

– И что, нам прямо сейчас идти к Дионису?

– А чего ждать-то?

– Только… – Ветка посмотрела на Мыша.

– Как же мы пойдём, если там сейчас продолжается спектакль? – спросил мальчик. – Зрители ждут…

– Спектакль? – замахал руками Гном. – Не бойтесь и не переживайте. Никто и не заметит вашей отлучки.

– То есть… – начал Мыш.

– …пока мы здесь, там время остановилось? – досказала его мысль Ветка.

– Совершенно верно.

– Так не бывает, – твёрдо сказал Мыш. – Это противоречит здравому смыслу.

Гном наклонился, заглянул ему в лицо.

– А бывает так, чтобы стена была, а потом вдруг – раз! – и исчезла?

– Со мной, по крайней мере, такого не случалось, – признался Мыш.

– Вот видишь, – примирительно сказал человечек в колпаке. – Идите! Перед вами столько всего… – он с лёгкой завистью покачал головой.

– А ты не пойдёшь с нами?

– Нет, – с сожалением признался Гном. – Я существо рубежа. Могу привести вас сюда, но не более. Дальше мне нельзя. Я слишком привязан к тому миру, откуда вы пришли. Хотя и туда мне тоже нельзя. Так и живу, между мирами. Ни там ни сям. Впрочем, это всё неважно и вас не касается. Вперёд!

Дети сделали несколько шагов, когда Гном окликнул их:

– Стоп, стоп! Разволновался и совсем забыл… Вернитесь, сделайте одолжение.

Он отломил от розового куста шип, взял руку Мыша и неожиданно сильно уколол его в указательный палец.

– Ммм! – воскликнул мальчик. – Аккуратней, больно же!

– Да ладно тебе. Комар больней кусает.

Гном выжал каплю крови. Та набухла, выросла до размера божьей коровки и упала в траву. Гном проследил, как она скатилась по листу, впиталась в землю. Удовлетворённо кивнул, подозвал Ветку. Та подала ладонь с лёгким страхом, но укол приняла без звука. Ещё одна капля упала вниз.

– Вот и всё.

– Что это за кровавые жертвоприношения? – спросила Ветка.

Гном поглядел на шип и отбросил его в сторону.

– Засценье пускает к себе только в том случае, если вы что-то отдаёте ему.

– И двух капель крови достаточно? – уточнил Мыш.

– Вполне.

Ветка от нетерпения пританцовывала на месте.

– Идём же! Идём! – она схватила Мыша за локоть.

Гном посмотрел им вслед.

– Засценье и существует только потому, что вы ему что-то отдаёте.

Дети шли, и лес неуловимо менялся. Широколапую сумеречную русскую лиственность сменила прозрачность южных рощ. Это уже никак нельзя было назвать лесом, такой простор и открытость были вокруг. Редко стоящие оливы с мощными дуплистыми стволами оставляли открытым достаточно неба, но вместе с тем и давали густую, приятную коже тень.

Вдали послышался неясный гомон.

– Тс-с-с! – приложил к губам палец Мыш и замер.

Из-за деревьев доносились хохот, женские взвизги, мощный и не всегда стройный хор. Земля под ногами еле заметно вздрагивала, и казалось, что эти еле уловимые сейсмические волны идут с той стороны, куда направляются дети.

– А Дионис-то, похоже, не скучает, – заметила Ветка.

– Бог вина как-никак. Зачем ему скучать?

Бог раскинул свой лагерь посреди оливковой рощи. В центре бивуака [3] на ступенчатом постаменте, укрытом коврами, стоял его трон. Или, правильнее будет сказать, нечто, похожее разом на трон и диван.

Бог лежал, опершись локтем о поручень, и гладил за ухом устроившегося рядом с ним леопарда. Ещё один хищник покоился у бога в ногах, третий расположился у подножия постамента.