Шмяк! - Терри Пратчетт Страница 12

— Да? — Фред Колон навострил уши. — И что за секрет?

— Понятия не имею. Пейзаж изо-ображен во всех подробностях. Может быть, поза одного из участников битвы указывает на тайную пещеру. Теории есть на любой вкус. Разные странные люди, с довольно неприятным, очень целеустре-емленным, выражением лица, приходят сюда с рулетками, но вряд ли они хоть что-нибудь обнаружат.

— Может, один из таких и спер картину? — предположил Шнобби.

— Сомневаюсь. Это довольно замкнутые личности, которые приносят с собой сандвичи и фляжку и торчат в музее целый день. Они обожают анаграммы и тайные знаки, и у каждого — своя те-еория и уйма прыщей. Вред они причиняют разве что друг другу. И потом, за-ачем им красть картину? Нам приятно, что ею интересуются. Сомневаюсь, что кто-нибудь из подобных индивидуумов пожелал бы забрать ее домой, поскольку она слишком велика, чтобы поместиться под кроватью. Знаете, Плут писал, что иногда ночью слышал крики. Предположительно, шум битвы. Очень, очень печально…

— Такую картину точно не захочешь вешать над камином, — согласился Фред Колон.

— Вот именно, сержант. Даже е-если у кого-нибудь найдется камин длиной в пятьдесят футов.

— Спасибо, сэр. А, еще кое-что. Сколько в музее входов?

— Три, — подумав, ответил сэр Рейнольд. — Но два всегда заперты.

— Но если бы тролль…

— Или гномы, — подсказал Шнобби.

— …или, как указывает мой младший коллега, если бы гномы попытались вынести картину…

— Горгульи, — с гордостью сказал сэр Рейнольд. — Две горгульи постоя-анно наблюдают за главным входом, сидя на крыше до-ома напротив, и еще по одной охраняют боковые двери. А днем здесь везде сотрудники, разумеется.

— Может, вам это покажется глупым вопросом, сэр, но вы везде поискали?

— Персонал искал все утро, сержант. Сверток должен быть очень большим и тяжелым. В музее полно скрытых закоулков, но картину непременно заметили бы.

Колон отсалютовал.

— Спасибо, сэр. Мы тут немножко оглядимся, если вы не против.

— Ага… поищем амфоры, — добавил Шнобби Шноббс.

Ваймс поудобнее устроился в кресле и посмотрел на проклятого вампира.

Салли выглядела лет на шестнадцать — с трудом верилось, что она не намного младше Ваймса. У нее были короткие волосы (раньше Ваймс у вампиров такого не видел); она походила если не на мальчика, то, во всяком случае, на девушку, которая не прочь сойти за мальчика.

— Прошу прощения за это… замечание, — сказал он. — Неделя выдалась тяжелая, и с каждым часом легче не становится.

— Не надо так пугаться, — произнесла Салли. — Если угодно, происходящее нравится мне ничуть не больше, чем вам.

— Я и не пугаюсь, — отрезал Ваймс.

— Извините, мистер Ваймс. Но от вас пахнет страхом. Не слишком сильно, — добавила Салли. — Так, чуть-чуть. И ваше сердце забилось быстрее. Прошу прощения, если обидела. Я просто хотела, чтоб вы успокоились.

Ваймс откинулся на спинку стула.

— Лучше не пытайтесь меня успокоить, мисс фон Хампединг, — сказал он. — Когда кто-то это делает, я начинаю нервничать. Покой, видимо, мне просто не завезли. И попрошу не обсуждать мои запахи. Кстати, я — командор Ваймс либо — сэр. Но не «мистер Ваймс».

— А я предпочитаю, чтобы меня называли Салли, — сказала вампирша.

Они посмотрели друг на друга, в равной мере сознавая, что дело не клеится, и сомневаясь, что ситуацию можно как-то исправить.

— Итак… Салли… вы хотите стать копом? — начал Ваймс.

— То есть стражником? Да.

— В вашем роду были стражники?

Стандартный первый вопрос. Всегда полезно узнать, не впитал ли новобранец, так сказать, с молоком матери каких-нибудь представлений об обязанностях стражника.

— Нет, только кровопийцы, — ответила Салли.

Вновь последовала пауза.

Ваймс вздохнул.

— Слушайте, я хочу знать ровно одну вещь, — сказал он. — Вас уломали Джон Никакой-Не-Вампир Смит и Дорин Подмиггинс?

— Нет, — возразила Салли. — Я сама к ним обратилась. Между прочим, я тоже не думала, что будет столько шуму.

Ваймс удивился.

— Вы подали заявление в Стражу!

— Да, но я не понимаю, почему ко мне… такой интерес.

— Я тут ни при чем. Это все ваша Лига воздержания.

— Правда? Но это вашего патриция Ветинари цитируют газеты, — отрезала Салли. — Якобы в славные традиции городской Стражи входит дискриминация по видовому признаку.

— Ха! Да, да, на мой взгляд, все стражники равны, но славные традиции Стражи, мисс фон Хампединг, преимущественно заключаются в том, чтобы укрываться от дождя, клянчить дармовое пиво с черного хода и вести двойную бухгалтерию!

— То есть вы меня не примете? — уточнила Салли. — А я думала, вы не отказываетесь от кандидатов. Послушайте, я, вероятно, сильнее любого из ваших стражников, исключая троллей, я неглупа, готова работать как вол, и у меня идеальное ночное зрение. Я могу быть полезна. Я хочу быть полезна.

— А вы умеете превращаться в летучую мышь?

Салли, казалось, была шокирована.

— Что? Ну и вопрос.

— Не исключено, что наименее сложный, — сказал Ваймс. — И потом, это уж точно может оказаться полезным. Так умеете или нет?

— Нет.

— Ладно, проехали…

— Я умею превращаться в стаю летучих мышей, — продолжала Салли. — В одну-единственную мышь — слишком трудно, потому что резко меняется масса тела, и, кстати, все равно не получится, если ты воздерживаешься. Лично у меня от этого болит голова.

— Каково было ваше последнее место работы?

— Я нигде не работала. Я занималась музыкой.

Ваймс просветлел.

— Правда? У наших ребят была идея устроить сводный оркестр…

— Кто-нибудь здесь играет на виолончели?

— Боюсь, что нет.

Ваймс побарабанил пальцами по столу. В любом случае она еще не схватила его за горло, не правда ли? В том-то, конечно, и проблема. Вампиры просто душки… до той самой секунды, когда они внезапно перестают ими быть. Но, по правде говоря, сейчас Ваймс вынужден был признать: ему недоставало стражников, способных твердо держаться на ногах и договаривать фразы до конца. Проклятая усталость брала свое. Он постоянно держал патрули на улицах, просто чтобы приглушать кипение. Пока, конечно, обходилось случайными потасовками, камнями, разбитыми окнами и беготней, но снежный ком рос и рос, уподобляясь лавине на склоне. В такое время горожанам необходимо видеть стражников. Стража создает иллюзию того, что мир не сошел с ума.