Танец Арлекина - Том Арден Страница 12

Вольверон улыбнулся. Разве существовала земля за западными островами? А Ксал уже заговорила голосом пророчицы — таинственным и глубоким:

— Смешай этот песок с землей из-под корней деревьев Диколесья, полной спор, перегноя и крылышек жуков…

— И совиного помета?

— Да. Перемешай, как следует, чтобы получилась густая, мягкая мазь. Приятная на ощупь, прохладная.

— Хорошо. Хорошо. Ксал предупредила:

— Но в свое время, Сайлас, не раньше. Когда это станет действительно необходимо.

Она говорила легко, непринужденно, стараясь скрыть боль, но это ей не слишком хорошо удавалось. То, что видела Ксал, глубоко проникло в её душу — гораздо глубже, чем все, что она знала раньше.

Старик почувствовал это и торжественно кивнул:

— Я исполню свою роль, Ксал.

Снаружи послышались взрывы смеха. Зеваки кричали: «Ура!» Кукольный спектакль близился к развязке. Вот-вот должна была произойти последняя битва между Красномундирниками и Синемундирниками. Однако закончиться она должна была не так, как все произошло на самом деле.

Пьяные голоса одобрительно ревели.

— Пойду, поищу дочку. Не следовало мне бросать ее, — сказал Вольверон и убрал мешочек в карман балахона.

— Приведи её ко мне. Позволь, я предскажу её судьбу.

— Ксал, она еще совсем малышка, — мягко проговорил Вольверон. — Не стоит.

Сводные брат и сестра обнялись. Они стояли около занавеса, расшитого звездами. Ксал задумалась: видит ли Сайлас звезды? Ведь она и не представляла, что это такое — видеть, не имея глаз.

— Порой они меня так пугают, — призналась Ксал, когда толпа взревела, приветствуя гибель Синемундирников. — Сомневаюсь, что им хочется справедливости. Наверное, им просто хочется смерти. Смерти, смерти и еще раз смерти.

— Разве ты не знала, что это именно так? Ксал крепко сжала руку брата.

— Сайлас, пойдем с нами. Мы сможем позаботиться о тебе. И о девочке.

— Мы — создания Диколесья, Ксал.

Гадалка печально кивнула. Брат был прав. Увы, и её порой терзали сомнения. Но какое она имела право сомневаться? Все только начиналось.

Начиналось сейчас.

Откинув занавес крючковатыми пальцами, увешанными кольцами, Ксал тут же вскричала, ухватив за руку какого-то зеваку:

— Добрый господин! Позволь, я предскажу тебе будущее!

— Отвяжись, старая ворона!

— Подходите, подходите! Вижу, вижу, у вас еще остались серебряные монетки!

— Дочка! Дочка! — кричал меж тем Вольверон.

Толпа уже разлучила сводных брата и сестру. Сайласа окружили. Старик крепко сжал свой посох. Он тряс головой, словно пытался оживить свою способность видеть во мраке.

Небо заволокли тучи. Да-да, наверняка небо заволокли тучи.

— Безглазый Сайлас! — выкрикнул чей-то грубый, жестокий голос.

— Безглазый Сайлас!

— Безглазый Сайлас!

Эту дразнилку Вольверон слыхал и раньше. В другое время он бы с грустью подумал о той жестокости, которую, увы, взрослые успели привить детишкам, но сейчас он молча пробирался сквозь толпу в поисках дочери.

— Дочка! — крикнул он вновь. — Дочка!

— Ну и куда же она подевалась, а? Я тебя спрашиваю, Боб!

— Нам её не найти, Полти.

— Чего ты там бормочешь?

— Я говорю: не найти нам ее.

— «Не найти нам ее», — передразнил Полти. — Какой же ты, Боб, зануда! Эй, Тил, а ты что скажешь?

— Можешь обыскать меня, Полти.

— Чего-чего? Так она у тебя?

— Нет! Я пошутила!

Но Полти подскочил к Тил и повалил её на землю. Девочка закричала.

— Полти, ну чего ты… — вяло запротестовал Боб.

Дразнить слепого старика — это было так, легкая забава. Теперь детские шутки кончились. Толпа расступилась. Некоторые зеваки хохотали. Другие смотрели на детей неодобрительно. Боб в полной растерянности глядел на Полти и Тил, барахтающихся в пыли. Где же Лени? Где Вел? Будь Боб постарше и посильнее, он бы непременно вмешался, оттащил Полти от девочки. Но Боб был маленький, тощий и слабый, как и Тил, а Полти — большой, крепкий и сильный.

Тил закричала громче — Полти принялся рвать на ней платьице. Правда, звук рвущейся ткани несколько охладил пыл мальчишки. Он отпустил девочку и, ухмыляясь, отряхнул штаны.

— Ты куда пялишься, Боб, а?

Боб смотрел на Тил, а та — на свое платье. Мать сшила ей это платье специально к ярмарке. Глаза девочки наполнились слезами.

— А она сама ляпнула, что монетка у нее!

— Н-не надо, П-полти! П-пошутила она, а т-ты… — заикаясь, проговорил Боб.

— Опять ты за свое, Боб? Эй, вы, а вас где носило?

Вопрос был адресован Лени и Велу, которые, держась за руки и хихикая, пробирались сквозь толпу.

— А мы у предсказательницы были, — гордо сообщила Лени. — И знаешь, что она нам сказала, Полти? Она сказала, что мы с Велом никогда-никогда не расстанемся, всю жизнь будем вместе, вот как! Она сказала, что мы будем неразлучны даже в Царстве Вечности!

Полти это сообщение нисколько не заинтересовало.

— Так у вас, оказывается, еще денежки завалялись? — прошипел он, прищурившись. — И вы помалкивали?

Подумать только — истратили деньги на визит к предсказательнице! А Полти мог бы употребить их с большей пользой — добыл бы себе приз на пирамиде кокосовых орехов. Полти выругался и с досадой пнул ваганский фургон. Можно было, конечно, пнуть Лени или Вела, но Лени была девочкой довольно крепкой, а Вел… Вел был сыном кузнеца и силой не уступал Полти.

— Это кто там балуется? — послышался голос из фургона. Полти ухмыльнулся, еще раз пнул фургон и пустился наутек, позвав ребят за собой.

Их было пятеро, и они называли себя Пятеркой, а иногда — Пятеро из Ириона. Полти — мальчишка с морковными волосами — сразу стал их предводителем. Командовать он умел. Правда, порой Лени и Вел как бы забывали про это. Неразлучная парочка. Иногда они забывали обо всем на свете, даже о Полти. А Полти этого терпеть не мог — чтобы о нем забывали.

Полти заявлял, что он — самый сильный в Пятерке. С ним никто не спорил, так как Вел ни за что не полез бы к нему первым. Да и вообще Полти все побаивались, не забывая о том, чей он сынок. Полти жил в богатом доме. Его родителей знали и уважали все. Вот только другие дети не завидовали Полти. Они знали, как жестоко наказывает его отец, как он его колотит и хлещет розгами. Вот и сегодня Полти наверняка выпорют за то, что он пошел на ваганскую ярмарку. Досточтимый Воксвелл был очень суров. Бывало, Пятерка отправлялась купаться, а Полти плавал в рубашке. И все знали почему.