Ярость драконов - Эван Уинтер Страница 13

Отец Тау желал ему равносильного пути, доступного Меньшим. Он хотел, чтобы Тау прошел испытание на Ихаше, обучился в ближайшей из двух боевых школ для Меньших и стал служить в армии, в точности как сам Арен. Служба вознесла Арена так высоко, как только мог мечтать Низший Мирянин, – он возглавил Ихагу своего феода.

До того, как родился Тау, его отец обучился на Ихаше, сражался как один из них и отслужил шесть обязательных военных циклов. Как раз на последнем цикле службы он встретил и полюбил Имани Тафари, красивую и своенравную Высшую Мирянку. Он стал за ней ухаживать, а когда его служба подошла к концу, они сбежали в Керем, чтобы избежать гнева ее отца, который осудил бы выбор дочери.

В Кереме оценили то, что Арен служил в Ихаше, и его назначили вторым командиром Ихагу, служивших умбуси Онаи. Его жена добилась большего – она заняла высокое положение в крепости.

Вскоре после этого родился Тау, но уже в первые циклы его жизни Имани надоела жизнь Мирянки. И она ушла от Арена. Бросив и Тау.

Потеряв любимую женщину, Арен посвятил себя двум целям – воспитанию Тау и стремлению стать лучшим воином в феоде. Со временем он встал во главе Ихагу, а когда подрос Джабари, умбуси попросила Арена его обучить.

После того, как Лекан, ее первенец, провалил испытание, она не могла позволить себе нанять для Джабари тренера из числа Индлову. А отец Тау, пусть и значительно уступал Индлову, был лучшим из воинов. Арен принял предложение не раздумывая. Обучение Джабари позволило ему проводить время и с Тау.

Тау знал, что это было лучшее, что Арен мог ему дать, чтобы поставить на путь к светлому будущему, но сейчас, в горящем селении, окруженном мертвыми и умирающими, ему с трудом верилось, что на этом жестоком пути, который заготовил ему отец, было хоть что-то светлое.

Зури цокнула бы языком, закатила бы глаза. С тех пор как она стала Служанкой, у нее становилось все меньше времени и еще меньше терпения, чтобы выносить приступы жалости к себе, что случались у Тау. И все же, закатив глаза, она бы улыбнулась, и все сразу стало бы хорошо. С ней всегда становилось хорошо, думал он, когда над плато раздался звук горна, вырвав его из плена воспоминаний и возвратив в кошмар Дабы.

На дальнем краю селения в горн протрубил хедени. Он дал еще три коротких сигнала и один подлиннее – Тау молился, чтобы это была команда отступать. Но похоже, что-то было не так. А именно – человек, стоявший за горнистом.

– Что это? – спросил Джабари, и Тау вздрогнул. Он не слышал, как тот подошел.

– Там, за тем, который с горном, – сказал Тау. – Мне кажется, это их инколели.

– И на кого похож?

– Он высокий, почти как Малый Вельможа, крепкий. Одежды больше, чем они носят обычно, и у него костяное копье. Он… он обожжен, не просто проклят. Похоже, выжил в пожаре. У него половина лица изуродована.

– Они не уходят.

Джабари был прав. Они не уходили. Они поступали совершенно наоборот.

Хедени, заслышав горн, сгрудились, но не стали бросаться ни на баррикады, ни на войска, что им противостояли. Все как один, они напали на Разъяренного Ингоньяму, не обращая внимания на прочих воинов рядом с ним.

– Останови их, Амара! – сказала ближайшая к Тау Одаренная другой женщине в черном одеянии.

Та, которую звали Амарой, подняла руки, целясь мимо Тау в атакующих хедени.

– Они слишком далеко. Не долетит, – сказала она.

– Давай, чтоб тебя! – крикнула первая Одаренная, и Амара подчинилась.

Из ее пальцев поплыла энергия, словно пульсирующие волны тепла, которые становились гуще, удаляясь. Ослабление, подумал Тау с любопытством, а в следующий миг энергия задела его, и мир исчез.

Однажды, совсем юным, Тау спускался по утесам Керема на пляж. Он был с другими мальчиками, и один из них сказал ему войти по пояс в океан. Он отказался, и его назвали трусом.

Тогда Тау вошел в воду на четыре шага, и вода окутала его колени, сбив его с ног.

Его затянуло под воду, и океан принялся яростно его избивать. Выжил он только потому, что был отлив и возле берега было неглубоко. Остальные мальчишки взялись за руки, чтобы до него дотянуться, и вытащили из бурлящих волн.

Получив удар от Одаренной, он почувствовал себя так, словно тонет в океане. Будто тело Тау разбилось на куски, и весь мир обернулся вокруг него, вращаясь. Когда же вращение прекратилось, стало еще хуже.

Тау увидел Дабу, но все было по-другому. Цвета стерлись – селение, земля и небо были множеством разных оттенков серого. Тау хлестал неестественный ветер, завывая, заглушая прочие звуки, а все, что находилось дальше чем в двадцати шагах, скрывал непроницаемый туман.

Тау видел, судя по всему, других людей, которые стояли рядом, но то, что он видел, словно не имело смысла. Люди, во всех возможных степенях отчаяния, светились золотом. Тау посмотрел на себя. Он тоже светился, и его свечение привлекло что-то из мглы.

Существо было скрыто покровом и трудно различимо, но Тау видел более чем достаточно. Оно бежало на двух ногах, покачиваясь и удерживая равновесие с помощью двух дубинообразных рук, таких длинных, что доставали до земли. У него было плоское лицо и красные глаза, кожа казалась пораженной болезнью, а изо рта текли слюни.

Гневное чудовище заметило Тау и издало рев. Тау не мог заставить себя сдвинуться с места, и оно ринулось на него – вынырнуло из дымки и потянулось бесформенными руками. У Тау подкосились ноги, он открыл рот, чтобы испустить крик, упал и полетел вниз, сквозь землю, через мглу, туда, где его было не достать.

Втянув воздух, пепел и запах крови, Тау пошатнулся. Он стоял на коленях, и в нем бился страх, не похожий ни на что испытанное ранее. Он чувствовал, как теплая влага пропитала его штаны – он обмочился. Но ему было все равно, он и не мог с этим ничего поделать. Главное, он не рухнул в разворошенную в битве грязь.

Воины рядом с ним пребывали в похожем состоянии, и уголком глаза Тау заметил, что многие хедени тоже распластались на земле.

– Тау? – Это был отец.

– Да? – отозвался Тау.

– Расслабься. Сейчас пройдет. Все пройдет.

У Тау стучало в висках, но он все же взглянул на Одаренных. Амара по-прежнему посылала волну искривленной энергии. Отец вытащил его, и Тау понял, что он успел как раз вовремя. Волна ослабления, направленная Амарой, затащила душу Тау в темный мир, где до него чуть не добрался один из демонов.

В голове у него была каша, но Тау будто бы все понимал. Одаренная стремилась поразить как можно больше хедени, чтобы Ингоньяме удалось бежать. Но ее усилий было недостаточно. Она постоянно промахивалась, и Ингоньяма, истекая кровью из сотни ран, видел, что на месте каждого убитого им появлялось еще двое хедени.

– Я больше не могу убивать, – воскликнула Амара. – Не могу!