Ярость драконов - Эван Уинтер Страница 14

– Он должен сбросить разъярение, – ответила другая Одаренная, – не то Нсия умрет.

Одаренные переживали напрасно. Ингоньяма, взревев, убил еще одного и отступил, после чего возникло еще две вспышки света. Первая охватила его тело и исчезла вместе с его яростью. Он съежился, уменьшился ростом и силой.

Вторая вспышка появилась на плато, из полуоткрытого дверного проема одного из брошенных домов. Горнист, словно только этого и ждал, издал два резких звука, и группа хедени ринулась к дому.

Оставшиеся добили Ингоньяму. Закололи его копьями, зарубили топорами. Вскрыли живот, отрезали голову и подняли ее над собой.

У Амары в глазах выступили слезы, а Одаренная, стоявшая рядом, произнесла проклятие и воздела руки к небу. Когда из-под рукавов ее одеяния показались запястья, Тау услышал рев дракона.

Тот облетел круг, Одаренная дернула пальцами, и дракон, дохнув огнем, устремился к хедени, бежавшим к дому. Самые медленные из них погибали в пламени, когда зверь проносился мимо, но некоторые все-таки добежали, вошли в дом и вышли с тем, что искали. Хедени поймали Одаренную.

– Нсия! – вскрикнула Одаренная, связанная с драконом.

Нсию вывели из строения, выпростав что-то блестящее из ее одеяния. Это был нож. Хедени было слишком много, и сопротивляться не имело смысла, но Тау все равно удивился, что она даже не попробовала.

Вместо этого она попыталась схватиться за клинок и вонзить его себе в грудь, но один из врагов оказался быстрее. Он ткнул ей в руку копьем, и нож выпал из онемевших пальцев. Она было открыла рот, чтобы закричать, но один хедени ударил ее в висок, она обмякла и упала на руки хедени.

Когда ее понесли к командиру с обожженным лицом, Тау посмотрел на небо. Дракон выходил на очередной круг над селением, но явно не успевал. Горнист, стоявший рядом с командиром, протрубил последнюю ноту к отступлению. Налет на Дабу завершился еще внезапнее, чем начался.

Несколько Избранных торжествующе закричали. Большинство местных были в безопасности, Ихагу продержались до прихода военных, и Избранные в очередной раз отбились от врага. Ликование почти заглушило звуки удушья.

Это была одна из Одаренных. Не та, которая задела Тау своим ослабляющим ударом, и не та, что направляла дракона. Эта Одаренная тихо стояла в окружении солдат, вдали от сражения. Сейчас она содрогалась в конвульсиях и кашляла кровью, ее кожа покрывалась волдырями, которые тут же лопались. Ее словно разрывало изнутри. Как ту хедени, которую поймал и пытался допросить Джабари.

Один из воинов взял ее за руку и осторожно помог прилечь на землю. Остальные окружили ее плотнее, полностью закрыв от Тау. Но он слышал, что с ней происходило. Она умирала, и Тау было сорвался с места в ее сторону, желая помочь, но ему на плечо легла рука.

– Нет, – сказал ему отец. – Это касается только Одаренных.

– Она умирает.

Звуки, издаваемые Одаренной, стихли.

– Идем, – сказал отец. – Мы победили.

Тау видел лицо хедени – он переживал мгновение, когда убивал ее. И в его сне она не умирала молча. Она кричала, оглушая его, сокрушая своей ненавистью. Он проснулся около полудня, не уверенный, что вообще спал хоть чуть-чуть.

– Тебе будет не по себе, – сказал ему отец, разжигая костер в их хижине. – Во время боя у тебя вскипает кровь и тело делает все, чтобы ты не останавливался. Когда опасность проходит, оно успокаивается. – Он предложил Тау вареных овощей. Тау отмахнулся.

– Ешь, – сказал Арен. – У тебя сегодня тренировка.

Тау не хотелось на тренировку. Он даже думал, что было бы недурно вообще больше никогда не прикасаться к мечу.

Арен, должно быть, заметил что-то в его лице, потому что отвернулся от Тау и уставился в гущу варева на дне котелка.

– Хотелось бы мне дать тебе больше, – проговорил он. – Хотелось бы… – Его голос надломился, и он провел по губам тыльной стороной ладони, будто вытирая грязь, которой там не было. – Тау… знаешь, мне придется на тебя надавить. У тебя скоро испытание на Ихаше, и я хочу подготовить тебя к этому. Я уже и забыл, насколько все может быть плохо. Забыл, как мало отношения к этому имеют формы мечей, упражнения или приемы.

Арен протянул руку, почти положив ее Тау на плечо. А потом резко опустил и сжал кулак.

– Я учу тебя убивать, – сказал он. – А нужно научить, как быть достаточно хорошим воином, чтобы выжить.

Тау кивнул. Вот чего хотел его отец.

– Отныне и до испытания тренировок будет в два раза больше. К дневным добавим еще утренние. У меня есть свои обязанности, поэтому по утрам ты будешь заниматься с Нкиру и кем-то из хороших мечников. – Арен велел Тау поесть и вышел.

Тау есть не стал. Он должен был встретиться с Джабари, поэтому поднялся, застегнул портупею и взял меч. Перед сном Арен заставил его вычистить оружие, но Тау до сих пор видел это. Видел на нем все пятна крови.

Когда Тау явился на дневную тренировку, Джабари уже дрался в боевом кругу.

– Тау! – тут же воскликнул он.

– Рад встрече, нкоси.

– На меня будто гора свалилась. Еле с кровати встал. Болело даже в тех местах, про которые я вообще не знал. – Малый Вельможа улыбнулся. – Хотя за это я уже мог бы и не переживать, потому что утром надо было встречаться с мамой. Думал, она меня убьет.

– Но не убила? – поинтересовался Тау, вызвав смех.

– Арен уже успел доложить ей. Она была зла, очень зла, но все-таки гордилась мной. Ты бы видел Лекана! Ему пришлось стоять рядом с мамой и слушать, как она меня хвалит. Вид у него был такой, будто вот-вот стошнит. – Джабари просиял. – Я же могу и привыкнуть к этому геройству. Джабари Онаи и Тау Тафари, самые грозные воины Избранных!

– Твои бы слова да Богине в уши, – ответил Тау, поднимая тренировочный меч и входя в боевой круг.

Джабари улыбнулся.

– Вот бы мы всегда были такими молодцами в ее глазах, – проговорил он нараспев и бросился в атаку. – Держись!

Учить их никто не пришел. Арена и его людей ждало несколько дней хлопот, за которые им и всему феоду предстояло оправиться после налета. Арен всегда говорил, что самая тяжелая часть битвы – это та, что начинается после.

Обязанностью инколели было также посещать дома тех, кто ушел к Богине. Тау не хотелось представлять, как он заходит к родным Тендаджи. Как он говорит жене Тендаджи, что та больше никогда не увидит своего мужа.

– Что тебя гложет? – спросил Джабари.

Потные, они сидели на границе боевого круга. Джабари превзошел Тау, и в этом не было ничего необычного. Необычной была легкость, с какой ему удалось это сделать.