Крестовый поход - Дебби Виге Страница 13

— Да, знаю.

Антонио поднял голову и посмотрел на полную Луну в небе. Ведьмы поклоняются Луне, это один из многочисленных ликов Великой Богини. Для Антонио Луна была ликом Святой Девы. Но нынче ночью у нее было лицо Дженн.

«Я обещал ей, что никогда ее не покину», — подумал он.

В молодости он бросил Литу, свою первую любовь, и она умерла. И он поклялся, что никогда не сделает того же с Дженн.

«А вдруг Дженн сама бросила меня?»

«В таком случае она свободна».

Минут через двадцать они вернулись в машину, а через два часа уже въезжали на территорию университета. Эрико, Холгар, Джеми и Скай выскочили из часовни и побежали к фургону.

«Что-то случилось с самолетом, в котором летит Дженн», — подумал Антонио, опуская стекло и высовывая голову из окошка.

— Случилось что-нибудь с Дженн? — крикнул он.

— Да какая там Дженн, — заорала в ответ Скай, — хуже!

Во главе с Эрико они вернулись в часовню и собрались возле алтаря под распятием. Эрико считала эту скульптуру очень жуткой, страшней она в жизни ничего не видела. Она вообще не любила смотреть, как в страшных муках Иисус умирает на кресте, поэтому она повернулась к нему спиной и только тогда сообщила отцу Хуану страшную новость: за прошедшие двадцать четыре часа вампиры зверски убили трех Великих Охотников.

— Трех? — вполголоса переспросил потрясенный отец Хуан и перекрестился. — Que descansen en paz.

Антонио перекрестился следом за ним.

— Requiescat in расе, — как эхо, повторил он то же самое на латыни.

Да упокоятся их души. Все они отдали жизни во имя человечества. Но, в конечном счете, охотники дерутся за жизнь людей. В одиночку.

Скрипнув зубами от злости, Джеми перекрестился.

— Сообщение пришло по электронной почте, — слегка поклонившись, доложила Эрико отцу Хуану. — На мое имя.

В качестве Великого Охотника Эрико официально считалась командиром отряда.

— Как это случилось? — спросил отец Хуан. — Организованное нападение? Кто отправил сообщение, кто-нибудь из Великих Охотников?

— Организованное или нет, я не знаю. Возможно, вам тоже отправили такое же сообщение. А может, кто и звонил.

Сколько в мире всего Великих Охотников, никто не знал. Это держалось в тайне. Не существовало и союза Великих Охотников, как и союза их учителей или их представителей. Кое-кто из них решил открыться некоторым другим Великим Охотникам, другие сохраняли инкогнито. Скрытность давала им шанс продлить собственную жизнь. Великий Охотник саламанкийцев, избранный в прошлом году, не прожил и суток после того, как выпил священный эликсир. Вампиры устроили ему засаду, им не терпелось поскорей с ним расправиться. Проклятые преследовали всякого, кто, по их сведениям, специально обучался для того, чтобы воевать с ними. В частности, поэтому отец Хуан дал Эрико в подчинение отряд.

— Скорей всего, их предало собственное правительство, — отрубил Джеми, — чтобы умиротворить кровососов.

Он скроил гримасу, будто хотел сплюнуть на пол, но сдержался: Джеми никогда бы не позволил себе сделать это в храме Божием.

— Поэтому нам обязательно нужно быть вместе, — сказала Скай, нервно теребя нитку, торчащую на ее сером свитере.

— Ja, — согласился Холгар. — Держаться стаей.

— Не выйдет, — возразил Джеми. — Мы не звери. По крайней мере, все, кроме тебя.

И он фыркнул, глядя Холгару прямо в глаза.

«Даже говоря о гибели Великих Охотников, мы ссоримся», — печально подумала Эрико, но ничего не сказала.

— Я отслужу по ним мессу, — объявил отец Хуан. — Через час и приглашаю всех, кто хочет участвовать.

— Я буду вам прислуживать, — сказал Антонио. Эрико участвовать в этом очень не хотелось. Болели суставы, вымоталась до предела, и не было никакого желания думать сейчас о смерти, хватило того, что она только что видела. Но ритуал может послужить сплочению членов отряда, она понимала это и со вздохом размышляла, обязана ли она по долгу присутствовать на мессе.

Эрико оглядела своих товарищей и подчиненных. Они были сердиты и напуганы. Антонио закрыл глаза, на лбу собрались морщины, губы беззвучно шевелились. Он горячо молился. На секунду сердце ее смягчилось. Но сразу же снова отвердело. Ведь он же монстр. Чужак и в отряде, и в Академии. Но и на этот раз промолчала. «Никудышний из меня получился командир отряда». Она украдкой бросила взгляд на отца Хуана: тот испытующе глядел на нее.

«Неужели и он догадывается об этом?»

Эта война была не похожа на другие, поскольку у вампиров не было, как у нас, регулярной армии. Незаметные и грозные, казалось, они возникали из ничего, как туман; устраивая засады нашим солдатам, они перегрызали им горло. Единственной нашей надеждой в борьбе с ними были отряды особого назначения — подразделения «морских котиков» Соединенных Штатов, израильская Моссад и секретные подразделения спецназа Японии, Кении, Австралии и десятка других стран, боевой дух которых питался застарелым недоверием и ненавистью к вампирам. Было много обвинений в заговорах, коллаборационизме и секретных соглашениях с вампирами, заключаемых в обмен на защиту и покровительство. Вместо того, чтобы сплотиться единым фронтом против общего противника, человечество было разобщено.

И тогда за дело взялись мы.

Из дневника Дженн Лейтнер

Беркли, штат Калифорния

Дженн и Хеда

Во время похорон случилось маленькое чудо: дождь прекратился. Должен был идти, так всегда бывает в кино, когда хоронят близкого человека главного героя. А тут на небе ни облачка, и солнце светит так жарко, что у Дженн загорели руки. «Антонио давно бы не выдержал», — думала она. Дженн столько бессонных ночей провела на операциях по уничтожению вампиров, днем отсыпаясь, что для калифорнийской девушки казалась совсем бледненькой. Стоящая рядом с ней младшая сестренка Хеда выглядела бронзоволикой богиней с сияющей копной соломенных волос, загар которой подчеркивали сверкающие белизной зубы.

Провожающие в последний путь усопшего группами стояли вокруг открытой могилы. Большинство были одеты во все черное, и, несмотря на отсутствие дождя, это больше соответствовало ее представлениям о похоронах. Родители и их друзья, другие родственники, стареющие хиппи, которые хорошо знали и любили великого Чарльза Лейтнера — революционера для одних, террориста для других. Бабушка Дженн стояла одна, сохраняя горделивое выражение лица; взгляд отсвечивал сталью, твердый подбородок был высоко вздернут.

Дженн и Хеда стояли плечом к плечу, прижавшись друг к дружке, поддерживая друг друга. Прошло уже два года, но здесь мало что изменилось. «А кое-что никогда уже не будет прежним», — думала она, глядя на гроб. Пока Дженн была в Испании и училась на охотника, она много думала о своей семье. Через несколько месяцев мать простила ее за самовольный отъезд, по крайней мере, внешне, и стала посылать ей маленькие посылочки. С десяток писем прислала и Хеда. Но больше всего Дженн скучала по деду, папе Че. И вот теперь его нет.