Тайный час - Скотт Вестерфельд Страница 13

Джессика добралась до середины коридора и увидела, что дверьв спальню Бет приоткрыта. Джесс робко открыла дверь шире. Комнату сестрызаливало все то же сине-голубое сияние. Тут царило такое же безмолвие и всевыглядело таким же плоским, хотя по полу здесь в беспорядке уж точно быларазбросана одежда Бет. Сестренка до сих пор не добилась значительных успехов вделе распаковки вещей.

Бет лежала на кровати в неудобной позе. Со времени переездаона плохо спала и потому все время капризничала.

Джессика подошла к кровати и осторожно села на краешек,думая о том, как мало времени она уделяла Бет с тех пор, как они перебрались вБиксби. Младшая сестра еще за несколько месяцев до переезда начала хныкать, иобщаться с ней стало просто невозможно. Каждую секунду Бет боролась с мыслью отом, что ей придется уехать из Чикаго, и все члены семейства приобрели привычкудержаться подальше, когда она пребывала в дурном расположении духа.

Может быть, именно поэтому сновидение привело Джессику сюда.Она сама с трудом привыкала к жизни в Биксби и потому мало думала о проблемахсестренки.

Она протянула руку и нежно прикоснулась к Бет.

И тут же отдернула руку. От испуга у Джессики по спинепобежали мурашки. С телом сестры, лежавшей под одеялом, что-то было не так. Онобыло жестким и неподатливым, как пластмассовый манекен в витрине магазина.

Синеватый свет вдруг показался Джессике ледяным.

— Бет?

Сестра не пошевелилась. Джессика не могла понять, дышит лиона.

— Бет, проснись. — Ее голос сорвался с шепота накрик. — Хватит дурачиться. Пожалуйста!

Она схватила сестру обеими руками за плечи и стала трясти.

Тело под одеялом не пошевельнулось. Оно было тяжелым иокоченевшим.

Джессика взялась за край одеяла. Она не знала, так уж ли ейхочется увидеть то, что под

ним лежит, но остановиться она не могла. Она встала,боязливо отступила на шаг от кровати и отчаянно рванула к себе одеяло.

— Бет?

Лицо ее сестры было белым как мел и неподвижным, будто устатуи. Полуоткрытые глаза блестели, как зеленые стеклянные шарики. Бледнаяокоченевшая рука, похожая на белесую клешню, вцепилась в смятую простыню.

— Бет! — всхлипнула Джессика. Сестра непошевелилась.

Она подошла ближе и потрогала щеку Бет. Щека оказаласьхолодной и твердой как камень.

Джессика отвернулась и побежала прочь из комнаты. На бегуона чуть не упала, наткнувшись на сваленную горой одежду. Раскрыв дверь нараспашку,она опрометью помчалась по коридору к спальне родителей.

— Мама! Папа! — кричала она. Но как только онаподбежала к родительской спальне, крик умер у нее на губах. Дверь была закрыта.

Изнутри не доносилось ни звука. А ведь мать и отец должныбыли услышать ее крик.

— Мама!

Никто не отозвался. Что, если она откроет дверь, и окажется,что родители выглядят точно так же, как Бет? Представив отца и мать в видебелых замороженных манекенов — таких жутких, мертвых — Джессика замерла каквкопанная. Она уже успела поднести руку к дверной ручке, но не могла заставитьпальцы сжать ее.

— Мамочка? — тихо окликнула она.

Из комнаты не донеслось ни звука.

Джесси попятилась от двери. Ей вдруг стало страшно, чтодверь может открыться, и оттуда появится что-то жуткое. Нынешний ночной кошмармог приготовить какие угодно сюрпризы. Новый дом, с которым она толком неуспела познакомиться, теперь выглядел совсем чужим — синим и холодным, напрочьлишенным жизни.

Джессика развернулась и бегом бросилась к своей комнате. Наполпути ей пришлось миновать дверь в спальню сестры, которая так и осталасьоткрытой нараспашку. Джессика отвела взгляд слишком поздно — перед ней белойвспышкой успел промелькнуть неподвижный силуэт сестры, лежащей на кровати.

Джессика пулей влетела в комнату и, захлопнув за собойдверь, рыдая, рухнула на пол. Первый сон был таким красивым, но этот кошмароказался поистине ужасающим. Она хотела одного: очнуться.

Пытаясь совладать со страхом, Джессика решила попробоватьдогадаться, что может означать этот сон. Она настолько погрузилась всобственные проблемы, что не замечала очевидного.

Бет нуждалась в ней. Пора было перестать вести себя так,будто дурное поведение сестры — всего лишь некое неудобство.

Джессика села спиной к двери, подтянула колени к груди имысленно пообещала, что завтра с утра будет вести себя с Бет более ласково изаботливо.

Ей хотелось, чтобы сон поскорее закончился.

Она надеялась, что на этот раз в реальном мире от негоничего не останется. Ни промокшей водолазки, ни окоченевшей Бет. Толькоутреннее солнце и выходные.

Слезы катились и катились по щекам Джессики, а голубой сонокутывал ее. Ничто не менялось и не двигалось. Тихий холодный свет струилсяотовсюду и ниоткуда, все было объято полным, абсолютным безмолвием. Даже ночныхпоскрипываний и постанываний дома не было слышно.

Поэтому, когда послышался царапающий звук, Джессика сразуподняла голову.

За окном виднелся темный силуэт. Какой-то зверек по-кошачьирасхаживал по подоконнику взад и вперед, потом он остановился и поскребкоготками стекло.

— Киска? — проговорила Джессика голосом, охрипшимот рыданий.

На миг в глазах зверька отразился свет, и они озарилисьтемно-лиловой вспышкой.

Джессика с трудом встала. Ноги у нее затекли, их словноиголками кололи. Она осторожно и медленно пошла к окну, стараясь не спугнутькошку. Хоть кто-то оказался живым посреди этого страшного сна. Хоть кто-то неоставил ее наедине с безжизненным телом, лежащим на кровати в спальне Бет.Джессика подошла к окну и рассмотрела зверька.

Он был стройный и изящный, блестящий и черный. Под темной,как сама ночь, шерстью перекатывались тугие мышцы. Похоже, этот зверек былсильным, как лесной кот. Миниатюрный черный гепард. На миг Джессика дажеусомнилась, что это вообще домашняя кошка. Отец говорил, что в окрестностяхгорода водятся рыси и другие мелкие представители семейства кошачьих. Но этотзверек, прохаживающийся по подоконнику и поглядывающий на Джессику умоляющимиглазками цвета индиго, выглядел вполне ручным.

— Ладно, ладно, — сказала она.

Она открыла окно, решив: «Будь, что будет». Кошка впрыгнулав комнату, задела бедро Джессики, и девочка удивилась тому, насколько крепким итяжелым оказался зверек.

— Да ты просто-таки бойцовый кот, — пробормоталаДжессика, гадая, что же это за порода. Таких сильных кошек ей прежде видеть недоводилось.

А кошка вспрыгнула на ее кровать, обнюхала подушку,пробежала по кругу по смятому одеялу, а потом соскочила, мгновенно забралась водну из коробок и принялась там копаться.