Попаданка для императора змей - Ясмина Сапфир Страница 14

Терпение адельтаха давало одну трещину за другой, словно стекло после удара камня. Еще и еще, снова и снова.

Останавливало Рельгора лишь то, что это могло навредить Альве. Сделать ее мишенью для врагов императора Гардавии, поставить под удар. И ради того, чтобы этого не случилось, Рельгор терпел. Так, как еще ни разу не терпел воздержание в своей жизни.

А тут еще новые обстоятельства…

Переход между мирами и активация магии сказались на нари самым лучшим образом. Она стала еще свежее, помолодела. Глаз не оторвать. Вздох не сделать… Не уйти из комнаты, где оставалась она… Никак… Совершенно…

Зрачки нари приобрели золотисто-янтарный оттенок, а волосы… волосы сияли словно языки пламени. Грудь стала выше, а кожа нежнее и чище.

Рельгору приходилось прилагать титанические усилия, чтобы не залипнуть на Альву и не глазеть только на нее, весь день. Голова так и поворачивалась в ее сторону. Стоило перестать себя контролировать, как на губах появлялась глупейшая улыбка, а взгляд устремлялся к Альве.

Нари… Вот все, что наг хотел видеть, слышать, воспринимать.

Его рвали на части желания. Такие непривычно сильные, неподвластные разуму. Неправильные, но такие естественные!

Плюнуть на государственные дела. Забыть о проблемах. Все задвинуть назад…

Все рассказать Альве. Забрать. Оставить себе…

Отсылая землянку с Ренсвиллом, адельтах сам поражался – как еще держится… Уход Альвы дернул нервы с корнем. Так что эльдерт адельтах поморщился и едва не выдал себя мимикой.

В вены будто иголки насыпали, воздух словно превратился в битые стекла… Каждый вдох причинял боль.

Тело само рвалось в зевв, вслед за Ренсвиллом и Альвой. Уж он бы нагнал их без труда…

Рельгор начал понимать Эманора, который буквально сходил с ума, метался как полоумный без своей нари. Император и сам ощущал, что уже на грани. Еще немного – и он сорвется. Остановит Альву, вернет во дворец… И будь что будет.

Он пожертвовал бы всем. Всем, что считал таким важным и нужным в своей жизни еще нынешним утром… До знакомства с землянкой.

Государственными делами, порядком, который навел в Гардавии, местью мятежникам. Но единственное, чем он не мог рискнуть, пожертвовать – это Альва.

Поэтому Рельгор скрипнул зубами, до царапин на ладонях сжал кулаки и терпел, терпел как она удаляется. Физически и психологически. Как рвется невидимая нить понимания между ними. Как Альва ощетинивается, словно маленький земной ежик… Как она злится на Рельгора и Колхар его знает, что там себе думает.

Самым страшным оказалось не то, что нари ушла, а то, что она ушла в таком настроении… И расстояние между ней и нагом теперь измеряется не только расстоянием до Академии. Для аристократа Гардавии, что пользуется зеввами – преодолимым за считанные секунды. Фактически – ничего не значащим. Нет! Расстояние между Рельгором и Альвой теперь измеряется тем самым трудным, невероятно длинным путем, который придется проделать адельтаху, чтобы вновь сблизиться с Альвой. Вернуть себе ее доверие, внимание, симпатию…

А землянка напоследок так посмотрела… У Рельгора в горле пересохло. И вся его игра взглядами, в попытке не смотреть на нее слишком долго, слишком пристально, слишком откровенно и жадно… мгновенно рухнула.

Рельгор машинально двинулся к нужному зевву… Будто он больше себя не контролировал.

Его тело само рвалось к Альве. Эмоции шпарили так, что адельтах захлебывался в них, как в штормовом море… Он просто не мог и дальше противиться этой разлуке… Хотя нари исчезла с глаз всего пару секунд назад.

Вдыхать ее запах, что еще наполнял тронный зал, чувствовать аурой остатки ее энергетики. Такой теплой, уютной, такой родной… Ее чувствовать, Колхар и его приспешники! И отпустить с таким настроением… С таким мнением о себе…

Рельгор решительно приблизился к зевву…

Занес ногу и отпрянул, будто очнулся.

Вот же, Колхар и его приспешники! Что же он творит на эмоциях!

Эльдерт адельтах даже не представлял, что минутная разлука с нари так вывернет его наизнанку. И все тысячелетние настройки, привычки рассыплются в прах. Самоконтроль вельможи Гардавии, императора, способного в лицо улыбаться врагам на приемах, бровью не повести, понимая, что именно они только и ждут, чтобы всадить ему нож в спину, вдруг начал таять как весенние льдины.

Ему было нужно вновь оказаться рядом с Альвой. И неважно, что она делает, говорит. Он бы все принял. И гнев, и ласку, и оскорбления, и нежности. Из ее рук он принял бы все…

Адельтах вздохнул: тяжело и обреченно.

Ладно. Он это переживет. Вот разберется с мятежниками… От мыслей, что именно они стоят между адельтахом и его нари в голове помутилось. Захотелось рвануть на балкон и выкрикнуть: «Ну, кто там желает старые законы и нового императора? Выходи! Сразись со мной как мужчина с мужчиной!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А потом сминать в кольцах внутренности врага в кашу и упиваться его болью и страхом…

Разлука с нари – вот что сделало из Рельгора убийцу. Садиста и безумца в одном лице.

Слуги помогали ему и остальной свите одеться. Стражники заспешили на посты. А кто-то – на отдых, согласно их расписанию. Советники рассеялись. Рельгор бесцельно метался по залу, пока не вернулся Ренсвилл и тут же сообщил:

– Объявляй брачный отбор императора! Я сам сообщу об этом народу. Прямо сейчас, в приветственной речи!

Генерал удивленно сморгнул, однако спорить не стал.

Рельгор выдохнул и двинулся к самому большому балкону здания. Он выходил на главную площадь столицы Гардавии. Отсюда императора могли видеть все самые родовитые аристократы. Прямо из окон и с балконов своих замков. Народ слушал правителей с площади.

Все остальные жители Гардавии смотрели Рельгора по тэннору – изобретению людей из смежных с империей нагов стран. Попаданцы часто сравнивали тэнноры с компьютерами. А магию, что транслировала туда речи императоров и другие важные события – с телевидением. Прямой трансляцией.

Ренсвилл следовал за своим императором, как всегда: в бой и в мирный поход.

Белая брусчатка уже скрылась из виду – площадь сияла бронзой, золотом и чешуйками. Народ уже столпился в ожидании речи императора. На балконах и в окнах белокаменных замков, что окружали Тектан Изертах – Площадь согласия, если переводить на общепринятый в измерении язык, застыли представители всех самых родовитых фамилий Гардавии.