Проклятье Эвери - Анна Кривенко Страница 14

Однако он сразу характеризовал чтеца, оставившего их тут, как юного и безнадежного романтика, жаждущего настоящих приключений и… любви!

Крис почти засмеялся, представив, насколько нужно быть еще навивным ребенком, чтобы впечатляться подобным.

Принцу прямо-таки не терпелось увидеть, как золотоволосый паренёк усядется в кресле и с наслаждением погрузится в это глуповатое чтиво, поэтому он решил укрыться где-то поглубже, за стеллажами, чтобы долгожданного посетителя библиотеки ненароком не спугнуть.

Вскоре появились слуги, принёсшие Крису обещанный плед и сладости, и принц настоятельно потребовал, чтобы его не беспокоили до самого вечера.

Поклонившись, перепуганные слуги поспешили удалиться, а Кристофер де Вуаллин, третий принц империи Ашерван, принялся терпеливо ждать…

Эвери, чувствуя, как ее душа рвется на части, вбежала в свою комнату и замерла посреди нее, тяжело дыша.

Прежние обиды на родителей и сестру поднялись в ней с новой силой.

Почему она вынуждена постоянно терпеть одиночество и наказания, тогда как сестра получает самое лучшее в жизни??? Это несправедливо!!! Она ведь тоже… девушка!

«Ты парень! Запомни это раз и навсегда! — послышался в голове строгий голос отца. — Ты родился в большом проклятии, и только мужская сущность убережет это проклятье от распространения. Или ты хочешь погубить свою собственную семью???».

Плечи Эвери бессильно опустились. Она проклята. Она — парень…

Глаза наполнились редкими для нее слезами, но девушка поспешно затолкала их обратно.

«Мужчины не плачут!» — снова голос отца в голове, и ей стало просто невыносимо находиться в этой комнате-тюрьме…

Повинуясь душераздирающему чувству безысходности, Эвери выскочила из своих покоев и бросилась прямиком по неосвещённому мрачному коридору, ведущему в библиотеку.

Но читать она сейчас не собиралась.

Ворвавшись в полутёмное помещение, хранящее в себе ароматы книжного клея, чернил и приятных для нее воспоминаний, девушка первым делом рванула к столику со своими любимыми книгами и замерла прямо перед ним.

Грудь ее тяжело вздымалась, кулаки были сжаты. Ей надоело мечтать, а потом терпеть боль и разочарование. Она устала постоянно сожалеть о своей непонятной странной участи, устала болезненно реагировать на чужие насмешки и унижение. Отныне она хотела стать подобной камню, чтобы ничто больше не могло поколебать ее душу.

«Мужчина — это скала, — и снова ненавистный голос отца настойчиво вещает в разуме. — Он должен быть бесчувственным, как кусок гранита, ведь в жизни имеет значение только одно — сила! А эмоции — это слабость и удел женщины, которой ты не являешься!».

Именно это говорил родитель всякий раз, когда собирался выпороть Эвери за очередную провинность. Именно эти слова как никогда подходили сейчас к ее настроению…

«Я не мужчина, но и не женщина. Я просто… — Эвери не могла подобрать слов, — я просто… некто, кто больше не хочет ничего желать…».

Лицо ее сделалось холодным и отстраненным. Взяв в руки свои любимые книги, она развернулась и подошла к неразожженному камину, прячущемуся в нише напротив единственного в библиотеке огромного окна. Одним движением она отправила чужие труды в черный зев очага и стремительно высекла искру из подготовленного для этого кремня.

Книги вспыхнули, словно сухое дерево, и их мгновенно обуглившиеся страницы ознаменовали для Эвери какой-то крутой поворот в жизни.

Больше никаких страданий, пустых мечтаний и слез.

«Стану, как этот кремень…» — подумала она, разглядывая неказистый камень в руке…

Иногда люди, пытаясь сбежать от страданий, выбирают путь потери самого себя, превращаясь в пустые бесчувственные тени…

***

Кристофер смотрел на пылающее пламя и не мог понять, чему он сейчас стал свидетелем.

Тот, кого он так упорно ждал, действительно появился: голубоглазый юный блондин влетел в библиотеку, словно ураган. Его щеки были красными, кулаки судорожно сжаты, и Крис даже задержал дыхание, наблюдая за ним из-за плотно стоящих стеллажей.

Вопреки ожиданиям, мальчишка не стал усаживаться в кресле и с упоением читать. Вместо этого он взял книги со стола и решительным движением бросил их в камин.

Но больше всего принца поразило даже не это, а какое-то глухое отчаяние, прячущееся в его глазах. Казалось, этот ребенок вот-вот взвоет или расплачется, но он лишь замер изваянием, не моргая и не шевелясь, пока огонь жадно пожирал остатки книжных корешков.

Что же с ним произошло?

Кристофер разглядывал угловатый профиль парнишки и его высокую, худую, как жердь, фигуру, и чувствовал, что в глубине его сердца что-то происходит. С самой первой встречи мальчик показался ему кем-то особенным, хотя и довольно дерзким. Но теперь даже характер его был вполне объясним, ведь он оказался не сыном крестьянина или охотника, а отпрыском самого князя. Впрочем, все прелести подобного происхождения, похоже, его все же миновали, ведь даже слуги говорили об Эвери де Рошхэн с великой долей пренебрежения.

Но почему? Действительно ли он болен?

Принцу безумно хотелось это разузнать.

Он решил, что дал Эвери уже достаточно времени на свои внутренние переживания, поэтому осторожно вышел из своего укрытия и сделал несколько шагов нему.

Мальчишка вздрогнул, а потом стремительно развернулся, молниеносным движением, как заправский воин, выхватывая припрятанный в сапоге кинжал.

Крис не удержался от улыбки: наблюдать за ловкостью мальчика было очень приятно. Он, как неогранённый алмаз, сиял и притягивал взгляд, и в разуме принца все сильнее зрело одно твердое решение.

Кристофер поднял вверх руки, показывая, что ничем не угрожает сорванцу, и тот хмуро выпрямился, пряча оружие за поясом. На лице Эвери застыло напряженно-раздраженное выражение, и он мимолетно покосился на остатки сожженных книг, мгновенно выдав свои мысли.

Крис, как ни старался, не мог не зубоскалить, видя, как на ладони чувства и мысли этого лохматого златокудрого ребенка. Он раздражен, что кто-то оказался свидетелем его слабости, и он недоволен, что его уединение так грубо прервали. А мальчишка с характером! Что ж… тем приятнее будет его обучить и взрастить из него настоящего сильного воителя.

Да, Кристофер уже почти всё решил.

Но прежде… он должен узнать, за что Эвери де Рошхэн так сильно унизили в его собственной семье.

— Вот мы и встретились снова… — проговорил принц, сцепляя руки за спиной и держа осанку императорского отпрыска. Эвери наблюдал за ним исподлобья и был натянут, как струна. — Я уже знаю, что ты — Эвери де Рошхэн. А меня зовут…

— Не стоит! — высокий, но с легкой хрипотцой голос мальчика прозвучал, как удар хлыста. — Нам не стоит знакомиться с вами! Мой отец этого не одобрит. Боюсь, вам следует забыть о том, что я существую. И принцу вашему ничего не говорите обо мне…