Проклятье Эвери - Анна Кривенко Страница 15

Кристофер удивленно выгнул бровь. Значит, Эвери так и не понял, кто сейчас перед ним?

— Отчего же? А я считаю, что Его Высочеству будет очень приятно познакомиться с таким талантливым юношей! Он лично имел возможность наблюдать за твоей стрельбой, и, могу сказать за него, он оказался весьма впечатлен…

Глаза Эвери потемнели, став из лазурно-синих темными и грозовыми. Он помрачнел лицом, сжал челюсти, а потом выдал твердо:

— Мне… очень приятно, что я смог впечатлить Его Высочество, но… это не имеет значения. Ни вы, ни он меня больше не увидите…

И развернулся, чтобы сбежать, но Крис молниеносно рванул за ним, неосознанно применяя магию, и успел грубо схватить мальчишку за локоть.

По его руке мгновенно прокатилась голубоватая изломанная молния, вспыхнувшая на одежде их обоих и едва не подпалившая ее. Эвери тоже ее увидел, и его большие синие глаза распахнулись так широко, как только было возможно.

Крис выругался, отпуская мальчика и стряхивая с себя остатки неожиданно выплеснувшейся магии. С чего вдруг он потерял над ней контроль? Кольцо на пальце едва заметно полыхнуло и обдало сильным жаром, а Крис хмуро сжал руку в кулак. «Наверное, аметист задело выбросом…» — подумал он и снова переключился на Эвери.

— Я не закончил разговаривать… — строго проговорил он, указывая мальчишке на кресло справа от себя. — И впредь никогда не смей прерывать разговор прежде, чем я тебя отпущу…

Тонкие бледные губы Эвери сжались в еще более тонкую полоску, как и кулаки, но ослушаться он не посмел. Крис отметил, что мальчишка вполне управляем, а значит, способен к обучению, что тоже его порадовало. Но выказывать слишком большое дружелюбие он больше не стал. Мальчик упрям и, наверное, напуган, поэтому стоит проявлять мягкость только при достаточном количестве властности и силы: другого языка четырнадцатилетний подросток не поймёт…

Кстати, о его возрасте…

Когда Эвери напряженно присел в кресло, принц уселся на стул, широко расставив ноги, обутые в высокие кожаные сапоги. После некоторой паузы Крис требовательно произнес:

— Твое полное имя, возраст и род занятий в этом замке…

Эвери скрипнул зубами, но потом с вызовом посмотрел Кристоферу в глаза.

— Я… не скажу! Вы… всего лишь наемник, поэтому у вас нет власти надо мной!!!

Ага! Значит, запуган отцом не менее, чем слуги.

— Почему твои родители прячут тебя? — продолжил допытываться Кристофер, игнорируя воинственность на лице мальчишки. От бури эмоций его черты стали еще острее, а в глубине глаз полыхали раздражение и гнев.

Эвери молчал.

— Ладно! — Крис решил пойти другим путем. — А если я пообещаю, что ничего не расскажу твоему отцу о нашем разговоре, ты ответишь мне?

И снова молчание. В воздухе почти физически чувствуется напряжение, от которого шевелятся волосы.

— Хорошо. Вообще никому не расскажу, даю слово чести!!!

Кристофер два раза ударил в свою грудь сжатым кулаком, и черты мальчишки мгновенно разгладились. В его взгляде появился интерес и удивление, и принц понял, что этот армейский жест, означающий нерушимую воинскую клятву, ему знаком.

— Вот видишь, я даже поклялся именем покровителя воинов — бога Рикшана. Такая клятва многого стоит — за ней стоит честь и достоинство мужчины!

В глазах Эвери вспыхнуло глубокое любопытство, и Кристофер про себя усмехнулся: его расчет оказался верным! Мальчика нужно заинтересовать, увлечь за собой, и тогда… он сам захочет открыть все свои секреты!!!

Жесткое противление Эвери действительно спало. Он переменился в лице даже более стремительно, чем можно было предположить.

— Мое имя Эвери Флюциус де Рошхэн. Мне… восемнадцать. И я… очень болен.

В пронзительно-синих глазах мальчишки проскользнула глубокая тоска…

Солнечный свет, бьющий из окна, потускнел, свидетельствуя о том, что уже наступал вечер. Пепел в камине давно остыл, напоминая об огне только легким запахом сожженной бумаги, но Эвери уже почти забыла о том, как распрощалась со своими привязанностями в лице любимых книг.

Не то чтобы ей полегчало: боль и ожесточение против всего мира по-прежнему крепко сжимали ее душу, напоминая о себе глубоким внутренним напряжением, но в последний час девушка смогла услышать столько нового и интересного, что ее состояние невольно изменилось, а в сердце вспыхнула глубокая и давно уже забытая любознательность.

Этот навязчивый и высокомерный наемник оказался не таким уж и отталкивающим, как ей показалось вначале. Сперва, несмотря на свою безумно привлекательную внешность, она посчитала его обычным горделивым мерзавцем — прихвостнем не менее амбициозного и избалованного принца Кристофера. Но сейчас, слушая истории из армейской жизни его отряда, Эвери так увлеклась и прониклась, что забыла обо всем на свете: она наклонилась ближе, широко распахнула глаза и даже приоткрыла рот, живо представляя в разуме описываемые сражения, военные хитрости и головокружительное изобилие драгоценной дани, которую победители сшибали с покоренных кочевников.

Крис следил за лицом «мальчишки» с глубоким удовлетворением. Тот оказался настолько захвачен его историями, что забыл о своей подозрительности и слушал принца с ошарашенно-счастливым лицом.

Узнав, что Эвери уже восемнадцать, он очень удивился. Субтильное, почти хрупкое телосложение и худоба никак не вязались ни с его реальным возрастом, ни с его боевыми навыками. Правда, мальчик был высок и очень гибок, что давало возможность надеяться на укрепление его тела в будущем.

Может, его еще и плохо кормят?

При мысли об этом в груди Криса вспыхнул яркий огонь негодования, тут же откликнувшийся в теле вспышкой разрушительной магии. Но эту вспышку он легко удержал: подобные проявления его магической сущности были частыми явлениями в жизни одаренного королевского отпрыска.

Нет, он не будет спешить, хотя хотелось тут же явиться пред очи негодного князя, схватить его за грудки и вытряхнуть из него всю правду по поводу Эвери. Но Крис не стал поддаваться своим порывам. Нужно действовать разумно и последовательно, ведь, несмотря на творящиеся в замке очевидные злодеяния, князь обладал довольно серьёзным влиянием в Ашерване и мог предъявить претензии самому императору.

Отец-император, конечно, никогда бы не стал на сторону своего подданного вместо сына, но мог бы запереть его во дворце и заставить взять пару десятков наложниц, якобы руководствуясь желанием остепенить «непокорного вояку».

Закончив последний рассказ улыбкой, Кристофер отметил про себя, что мальчик, при всей своей худобе, очень красив и где-то похож на девчонку, а уж золотые кудряшки, торчащие во все стороны вокруг узкого лица, и бездонные, как само небо, синие глаза вообще делали его похожим на существо, не принадлежащее к миру смертных.