Игра на жизнь, или Попаданка вне игры - Ирмата Арьяр Страница 14

«Разве можно задушить духа, любитель парадоксов?»

«Еще как можно! То есть нельзя… Тьфу ты, я с тобой совсем запутался. От меня разит, как от розового куста! Какая гадость! А чистая вода в мире закончилась?»

«Не ворчи, привереда. Сейчас протру чистой водой».

И правда, разлившийся в воздухе насыщенный, густой запах роз и меня может довести до головной боли.

«Этот позор уже так просто не протереть. Лучше искупать! — Капризный Аркус выдвинул новое условие. — Купаться! Я сто лет не купался!»

Тащить эту каменюку в ванную? Потакать капризам? Ну уж нет!

«Иначе помогать не стану, разбирайся сама со шкатулкой и посланием!» — заявил шантажист.

Папа учил меня никогда не поддаваться шантажистам. Ни при каких условиях. Потому я закрылась плотными ментальными щитами, молча взяла свежий платок, смочила его из кувшина для умывания чистой водой и снова протерла чеер-шар. Тщательно, но так, как простой каменный мяч, без всякого почтения.

Закончив, я вернулась к столу и занялась неприступной серебряной твердыней. Покрутила шкатулку. Потрясла. Внутри что-то глухо стукнуло. Еще один чеер? Как же до тебя добраться?

Я погладила пальцем искусную гравировку, украшавшую крышку — нахохлившегося ворона, сидевшего на рукояти воткнутого в камень меча. Неожиданно ворон расправил крылья и, повернув голову, цапнул меня клювом за палец до крови.

«А если шкатулка отравлена?» — мелькнула паническая мысль.

Страх снес мои внутренние щиты, и я услышала вопль Аркуса: «Дура-баба! Кольцо приложи! Да к ранке прикладывай, а то окочуришься тут, а я опять молчи сто лет, не с кем поговорить будет в этом трясогузкином гнезде!»

Значит, и правда шкатулка отравлена! Я не могла пошевелиться, отстраненно, словно издалека, наблюдая, как цепенеет тело, как равнодушие охватывает мою душу, как сорвавшиеся капли крови растекаются по желобкам гравировки, и рисунок вспыхивает ярким алым огнем. Чувствовала, как в глазах темнеет и все подергивается черной дымкой, в которой мелькают огромные невидимые крылья пришедших по мою душу стражей, и слышится сначала тихий шелест, а потом оглушительный, нарастающий лавиной тронувшихся с места горных снегов.

«Кольцо с Оком Истины! Приложи к ране!» — взорвался в голове крик Аркуса.

Я вскрикнула, стряхивая оцепенение. И почувствовала, каким горячим стало кольцо, а камень, налившийся золотым огнем, снова пульсирует, как сердце, и этот жар разгоняет мою загустевшую кровь.

«Ни при каких обстоятельствах не снимай мое кольцо», — снова вспомнила я предупреждение Дэйтара.

Снимать и не требовалось. Камень сам изгонял из меня отраву.

«Все хорошо, Паноптес-Аркус, — мысленно успокоила я духа. — Видишь? Я же таинэ, мне не нужно прикладывать камень, чтобы вытянуть яд».

«Просто было бы быстрее, неосторожная леди Кьорвей», — пробормотал дух.

И я странным образом почувствовала его облегчение и радость, что все обошлось. Наверное, потому, что я и сама была счастлива. Правда, меня накрыла запоздалая волна озноба и прошиб холодный пот.

Почему Таррек не предупредил о ловушке? Не знал? Или…

Тем временем крышечка перестала светиться и открылась с тихим щелчком.

Внутри на шелковой подушечке лежала подвеска, парная к моему колечку — серебряный ворон с чеером в когтях.

«Покажи мне! — потребовал Аркус. Я вынула подвеску и продемонстрировала чеер-шару. Дух одобрил: — Будь осторожна, клюв у него тоже отравлен. Но он твоей крови уже попробовал и признал хозяйку, больше не цапнет. А вот кому другому не поздоровится. В случае опасности — дополнительный защитник. Ценит тебя твой таир. Бережет. Хвалю. Теперь прицепи вороненка куда-нибудь. Чем ближе к голове, тем лучше: меньше помех для связи и меньше вероятность случайно потерять».

Легко сказать — прицепи. Как? Ох уж эти мужчины! Разве додумаются они, что к подвеске нужна цепочка? Вот куда мне цеплять чеер? Он же испортит любой бриллиантовый гарнитур! И для того чтобы приделать ворона к серьге, мне нужны ювелирные щипчики, дабы отогнуть кольцо крепления.

«Ну что тут думать? — не выдержал Аркус. — Поднеси его к любой своей безделушке, он сам найдет, как зацепиться. И отцепится, едва ты прослушаешь послание».

Ладно, Дэйтар. И прочие мужчины. Беру свои слова обратно.

«Леди Кьорвей, — вдруг забеспокоился дух. — Ты ведь не перестанешь со мной разговаривать после того, как я обучу тебя слушать чееры?»

Я подавила Тиррино желание повредничать в отместку.

«Конечно, не перестану, Аркус».

«Паноптес-Аркус, — напомнил дух, — у нас секретный канал, его никто не услышит».

«Паноптес-Аркус». — Мне ведь что, мне не жалко.

Подойдя к зеркалу, я поднесла подвеску к алмазной серьге в правом ухе. Ворон охотно уцепился клювом за камушек и повис.

«Что теперь?»

«Теперь возьмись за него правой рукой, подойди к моему чеер-шару и положи на него левую ладонь», — скомандовал Аркус.

Пришлось присесть на корточки. Так я и застыла на полу в нелепой позе, держась одной рукой за ухо, другой — за каменный шар. Только бы Светара не вернулась в самый неподходящий момент.

«Есть! Начинаем, леди. Сначала спроси у него имя и секретную фразу, чтобы убедиться, что это не фальшивка».

«Но Дэйтар не передавал мне никаких секретных шифров!»

«Какая ты недогадливая дева. Можно использовать любую фразу, которую мог знать только твой таир. Твое любимое блюдо на завтрак, например».

«А если он не помнит?»

«Вспомнит! Секретные послания имеют несколько уровней защиты. Чеер отправит импульс, и этот толчок вскроет спящее воспоминание, если оно существует. Если нет, ты просто не получишь ответ и будешь знать, что послание — подлог. И просто не раскроешь его. Мало ли какая ментальная ловушка может быть в нем замаскирована!»

Продуманная система, восхитилась я. А перед глазами вспыхнула картинка: яркий пейзаж Нижнего мира, куда провалились после поцелуя мы с Дэйтаром в королевском парке, огромный демон с рогами и крыльями, вспыхнувшая электрическими разрядами защитная сфера и мой жених, заслонивший меня от чудовища.

«Готова? — Аркус словно почуял момент. А может, тоже увидел картинку. — Начинаю!»

Я кивнула. Губы почему-то пересохли — разволновалась. Сжала двумя пальцами подвеску.

«Спроси: какие два слова сказал Дэйтар демону в Нижнем мире?»

«Ты уверена?»

Нет, конечно. Но, как назло, на ум больше ничего не приходило. Воспоминание было настолько ярким, что затмило остальные. И обескураженная синяя морда демона виделась, как наяву.

В голове загудело:

«Он сказал крылатому на священном языке два слова: „гахрр-арр“ и „кейр“, прекрасная леди».