Ричард Длинные Руки - бургграф - Гай Юлий Орловский Страница 15

Я пробормотал:

— А с виду... гм... человек семейный, домашний. — Она оживилась, глаза заблестели.

— Да, он очень семейный! Всегда с таким удовольствием возвращался. И всегда говорил, что нет на свете места лучше, чем родной дом и родная семья. В последний раз обещал, что как только завершит эту сделку, то осядет и будет заниматься только садом. А то насадить насадил, а за ним уход тоже нужен...

— Да, — согласился я, — ужас, как всё запущено.

После супа был каплун с салатом, налим тушеный и великолепный пирог с черникой. Я в самом деле ощутил голод, хотя намеревался после сытного завтрака лишь пощипать, как принято у аристократов, чуточку одного, чуточку другого, а всё прочее, дескать, уносите слугам, но разохотился так, что сожрал всё, даже тонкие косточки молодого каплуна схрумал, как пес, оставив только заостренные осколки не крупнее спички.

Она счастливо хлопотала у стола, очень довольная, что может кормить мужчину, это первейшая женская обязанность — накормить, хорошо накормить, я допил чай из душистых трав и прямо посмотрел на хозяйку.

— Счастлив тот, кому удалось уговорить вас выйти за него замуж. Мне кажется, такой дом мог выстроить только счастливый человек...

— Не знаю, — ответила она со вздохом. — Иногда он выглядел очень счастливым. Но не всегда... Он очень любил это место. Я сперва не понимала, смеялась над его прихотью поселиться у моря. Для нас, уроженцев степи, здесь не совсем... уютно.

— А потом? — Она вздохнула:

— Потом я ощутила нечто... Здесь свое очарование, совсем не то, что в наших степных просторах. Видите наш сад? Там больше тысячи деревьев, я даже не знаю, сколько на самом деле... но если в степи разнообразия лучше не искать, то здесь чуть ли не каждое дерево дает свои плоды. Не такие, как на соседнем. Правда...

— Что?

Она вздохнула снова:

— Я бы всё оставила и поселилась в другом городе, тихом и спокойном, если бы могла... Мне никогда не нравилось, когда море так близко. Но муж обожает, если море рядом.

Я отводил взгляд, язык не поворачивается брякнуть, что муж не вернется. Оттуда не возвращаются.

— Госпожа Амелия... — Она поспешно кивнула:

— Можно просто Амелия, ваша милость.

— Хорошо, — согласился я, — просто Амелия... Мой корабль будет готов к отплытию не раньше, чем через неделю. Всё это время придется торчать в этом, как вы говорите, очаровательном городе. В гостинице готовят неплохо, но там слишком шумно. Я не люблю вскакивать среди ночи от того, что под окнами очередная драка. Дрались бы молча, а то... Словом, у вас мне понравилось. Я предпочел бы остановиться в таком тихом доме. И еще мне чудится, вы даже готовите намного лучше, чем в гостинице. В цене, думаю, сойдемся...

В подтверждение я бросил на стол пару золотых монет. Ее глаза округлились, на блестящие желтые кружки смотрела неотрывно. Я сохранял вид толстого и богатого, наконец она сказала с неуверенностью:

— Не знаю, удобно ли это...

— Вы просто сдаете комнату, — сказал я. — У вас их достаточно. Я плачу за чистую комнату, постель с чистыми простынями и хорошую домашнюю еду. Разве не останавливаются знатные люди у своих друзей, предпочитая их общество гостиничному люду?

Она в нерешительности кивнула:

— Да, но знатные у знатных... — Я прервал:

— Знатные останавливаются не у знатных, а там, где удобнее. Обычно у знатных условия лучше, потому их и предпочитают. Но у меня в этом городе друзей нет, даже знакомых нет. Зато вижу, что у вас чисто, уютно, а обед очень хорош. Всё, без возражений! Я занимаю у вас лучшую комнату. Ну, которая для гостей. Кстати, возьмите еще пару монет. Купите на рынке лучших продуктов.

Она возразила:

— Ваша милость, здесь слишком много!.. — Я отмахнулся:

— Ну что вы все спорите? Женщина должна быть мягкой и пушистой.

Она упрямо покачала головой:

— Я куплю из тех денег, что вы уже дали. А эти заберите. Даже знатные люди в золоте всегда нуждаются.

— Только не я, — светло ответил я и улыбнулся, я ведь в самом деле богат, хотя никогда об этом не задумывался. — Я как раз не нуждаюсь.

— Почему? — спросила она в удивлении. Я пожал плечами:

— Человек без амбиций. Не набираю армий, не строю поместий и замков, не держу богатых любовниц. Всё, что мне надо, это чистая комната, чистая постель и хорошая еда... о чем мы уже договорились! Вы пока приберите мою комнату, а я пройдусь по городу.

Я был уже у двери, когда она сказала мне в спину:

— Сеньор...

Голос звучал странно, я оглянулся, она смотрела мне в глаза с немой надеждой и ожиданием.

— Сеньор... вы очень добры к нам.

Похоже, хотела сказать что-то другое, но смогла только вот так, я отмахнулся:

— Да пустяки.

Она не сводила с меня напряженного взгляда:

— Сеньор...

— Да?

— Почему вы так добры к нам?

Я улыбнулся как можно беспечнее:

— Долг рыцаря — защищать женщин.

Ее веки не дрогнули, продолжала рассматривать меня пристально и настороженно.

— Когда благородные рыцари произносят слово «женщины», подразумевают благородных дам. Простолюдинки для них... не совсем женщины, которых обязаны защищать. А вы защитили меня уже второй раз.

Я поморщился, никому не нравится, когда замечают то, что хочешь скрыть, ответил с графской небрежностью:

— А почему благородному рыцарю не защитить одинокую женщину? Особенно если подворачивается повод дать оплеуху не просто так, а за правое дело?

Она произнесла медленно, как мне почудилось, всё же с некоторым разочарованием:

— Так это просто совпадение?

— Конечно, — заверил я. — Через неделю я буду далеко-далеко от этого города. А единственными спутниками будут вечно пьяные моряки и рыба за бортом корабля... Говорят, еще там морские дивы с вот такой грудью и рыбьими хвостами.

Я улыбнулся ей снисходительно-покровительственно, она в ответ улыбнулась тоже, мягко и по-женски. у нее хоть и нет хвоста, но вот грудь на месте, морские дивы позавидуют.

— Как скажете, сеньор...

Уже возле дверей я повернулся и хлопнул себя по лбу:

— Ах да! Еще со мной будут два моих верных спутника. — Она вскинула брови.

— Для них тоже приготовить комнаты? — Я покачал головой.

— Не стоит, пожалуй. Один предпочтет спать у моей постели, вот такие у него причуды, а второй и вовсе предпочитает конюшню, где хорошо и вкусно пахнет сеном.

Она поняла, заулыбалась. Я кивнул и вышел, на крыльце задержался, давая глазам привыкнуть к яркому солнцу, что бьет прямо в лицо.