Воины Нав - Виталий Дубовский Страница 16

Он прошелся по залу, грустно осматривая мозаику стен. Давно его не беспокоили столь мрачные мысли. Нужно было принять решение и убедить в нем Совет, дабы не возникло и тени сомнения в том, что война началась.

Дверь распахнулась, и в зал стали входить Древние. Все они на вид были пожилыми мужами со спокойными, бесстрастными лицами. Правитель был единственным среди них, кого Боги удостоили привилегии Нового тела. Нынешнее тело было уже третьим в этом тысячелетии. Правитель никак не мог привыкнуть к этому новому возрасту. Уры заняли свои места, приготовившись услышать причину столь спешного созыва.

— Приветствую вас, Великие Уры.

— Приветствуем тебя, Правитель.

Он прошелся по кругу, не поднимая глаз, остановился в центре и тихо прошептал:

— Сегодня мне явился Перун. Он говорил со мной.

На бесстрастных лицах Древних отразились удивление и растерянность, столь несвойственные их расе. Последний раз Перун являлся тысячелетие тому.

Никто не мог и подумать, чтобы Правитель лгал — такими вещами не шутят. Но почему же никто из Древних ничего не почувствовал? Правитель продолжил, повышая голос:

— Чернобог начал войну. Сегодня его хитрые демоны уже собирают армию, чтобы разрушить Великий Асгард!

Между Древними начались удивленные переговоры: как, когда, где эта армия? Правитель повысил голос до оскорбительных интонаций:

— Вы смеете сомневаться в словах Перуна-Громовержца?!

Все замолчали и опустили глаза. Он попал в точку. Теперь время объявить им свое решение:

— Немедля удвоить имперскую армию. Утроить! Разослать вербовщиков по царствам и княжествам. Завербовать в Сварожью Дружину еще пять тысячных отрядов конных воинов из племен баеджиртов и ургов, — его распоряжения изливались словно бурная горная река, — армию ратников удвоить, набрав отроков из рассенов. А теперь о вас, Великие Уры. Ваша жизнь течет спокойно и размеренно. Вы ежедневно обучаете волхвов, но ограничиваете их в знаниях.

В зале раздались возмущенные возражения Древних. Правитель вновь повысил голос:

— Сегодня я не потерплю возражений! Вы заигрались в своих интригах и помыслах. За последние столетия Империя очень ослабла. Почему последние выпуски волхвов столь слабы в боевой магии? Не лукавьте, я проверял их знания. Вы хотите быть Богами в глазах обычных смертных? Вы боитесь учить Великому Искусству? Вы ослабили мощь Дарийской империи! Посему, мой наказ таков: у вас есть тридцать дней для того, чтобы доучить последний набор. Времени недостаточно для всесторонней подготовки, но это наш единственный шанс одержать победу в битве. Я все сказал. А теперь уходите, я хочу остаться один.

Древние быстро покидали зал, их прячущиеся взгляды свидетельствовали о том, что Правитель был прав. Он вздохнул. Стареют Уры, а вместе со старостью приходит немощь тела. Завидуют они ему, воля Богов сыграла злую шутку. Получив знания и умение менять тела, он потерял бывших братьев. Уже тысячелетие Боги не являются им, словно забыв о существовании своих ставленников. Люди стали жить самостоятельно, вспоминая о Богах лишь в тяжелые времена. Вроде бы ничего не изменилось, так же почитают, так же приносят дары к святилищам. Но порок стал править их помыслами. С опаской, с оглядкой на Богов, но предаются ему смертные. Стоит лишь пройти Злу по такому полю, и соберет оно богатый урожай. Необходимо что-то предпринимать. Нельзя сидеть в Асгарде в ожидании вражеской армии. Правитель встал и вышел из зала:

— Стража! Воеводу Януша ко мне!

…У Малюты шла кругом голова. Вот уже седмицу он бродил по окрестностям Асгарда и каждый день диву давался. Дарийцы были очень богаты, жили в домах, выложенных из камня, одевались в красивые дорогие одежды, носили украшения. Золотом здесь блистали на каждом шагу. Малюте казалось, что он попал в Ирийский сад. Да, может, и древлянские святорусы жили да не тужили, коли б войн со степняками не терпели. Молодцы дарийцы, хорошо обустроились. От княжеств, где царят бедность и разбой, их отделяют суровые Рипейские перевалы, за ними стену неприступную воздвигли, и лишь потом начинались пастбища. Никакой кочевник их скотине не страшен. А у древлян? Стада вывели на пастбище и озираются, чтоб степняки враз не нагрянули. Да, молодцы дарийцы.

Малюта подошел к местному торгу. Распрощавшись давеча с купцом, он получил от него хорошую оплату. Пришло время рубаху новую прикупить, да и сапоги уже снашиваются. Он пошел рядами, стараясь не выказывать на лице удивления. Городские — народ ушлый, им только дай понять, что товаром заинтересовался — мигом обдерут. А удивляться было чему. Таких изделий, кои творили местные ремесленники, на родине древлян не делали. Не зря Некрас, расторговавшись, решался на столь тяжелый переход. На дарийских товарах можно было хорошо заработать. Вот взять, к примеру, те же одежды: работа тонкая, нитка в нитку вышивка. А надеваешь — словно по тебе сшита и телу приятна, не то, что родные полотняные рубахи. А уж что здесь из металлов делали, так кузнец Шептун собственные клещи бы съел от зависти. Только мечей им таких не выковать, ведь не зря его Шептуном прозвали. Он не просто коваль, с железом разговаривает, и оно его понимает. И закаляется оно так, как ему говорит Шептун. Кудесник. А здесь все иначе — оружия на торге не увидишь. Зачем оно дарийцам? Не с кем им воевать. Зато утвари железной, ножниц овчинных, ножей разных, казанов для очага — глаза разбегаются. Торг был многолюдным и шумным. Располневший вермен продавал великолепные ковры, расхваливая их тонкую работу. Весело переговариваясь, молодицы столпились возле лавки с украшениями. Разноцветные бусы, обручи, браслеты притягивали женский глаз. Ушлый лавочник весело перебирал бусы:

— Эй, красавица, глянь, как бирюза переливается. Блестит на солнце, что твои глазки, носить будешь как принцесса из сказки. Не скупись на золотой, у меня все каменья настоящие, с самой реки Магры добытые. Примерь, пусть подруги скажут, как все тебе к лицу.

А вот и кони добрые на продажу выставлены. Малюта заиграл желваками. С самого сватовства на коня не садился, обозлился он на Богов. С купцами, где на телегах путешествовал, где пехом шел. А тут глянул, и сердце сжалось. Не виновато животное в его бедах, ничем не виновато. Устал Малюта без коня мыкаться. Подошел ближе, приглядываясь. Кони стояли привязанные у стойла, всхрапывали, помахивая хвостами, отгоняли слепней-кровососов. Малюта прошелся вдоль стойла. Заметив его интерес, подошел торговец:

— Чего парень ищешь? Коня али кобылу?

Малюта молча подошел к гнедому жеребцу, придержал за узду, похлопал по справной шее. Конь, фыркнув, ткнулся мордой ему в руку в поисках сладости.

— Хорош. Как кличут?

— Да никак пока не кличут. Молодой еще, два годка ему. Только давеча объездили, еще под хозяином не хаживал.

Малюта наклонился, пронырнув под стойлом, и стал осматривать жеребца. Зубы молодые, крепкие, коренники не сточены, видать, не врет торговец. Жеребец нервно перешагивал с ноги на ногу, застоявшись в стойле. Мышцы бугрились, переливаясь под блестящей шкурой.