Инкуб. Строптивая добыча - Анна Вьюга Страница 16

Поскольку удовлетворение интереса инкуба, как правило, не занимает продолжительного времени, финансовые бреши, нанесённые собственникам, не бывают сильны достаточно, чтобы возбудить сколько-либо масштабные протесты против подобных обычаев».

Леди Мэри Сазерленд. Отрывок из трактата «Об инкубах».

Мне повезло, что я так рано проснулась – обитатели особняка леди Ормунд ещё спали сном младенца после танцев до утра, когда я тихо-тихо, оправдываяпрозвище, пробиралась в свою комнату. По дороге мне встретился кое-кто из слуг, конечно, но что мне до их неодобрительных взглядов? Главное, чтоб не донесли о моём «аморальном» поведении хозяину, но на такой случай у меня заготовлено железное оправдание. Он же сам меня отправлял на поиски дочери? Ну так я проявила всё своё рвение, чтобы исполнить его волю. Аж до самого утра искала, каждый кустик в сыром и грязном парке обшарила.

Дверь Лили была рядом с моей. Я осторожно подёргала – заперто. Выходит, вернулась раньше меня. Это хорошо. Это значит, что увольнение в ближайшее время мне всё-таки не грозит.

В своей комнате я уселась на край постели, чувствуя себя какой-то потерянной, и сначала не знала, что делать. Спать ложиться смысла нет – скоро собираться к отъезду. Хозяева планировали выехать обратно в «Печальные ивы» около полудня. Занятий сегодня, понятное дело, никаких не будет – после бала юным леди предписывалось как следует отоспаться, чтобы не портить цвет лица. Гувернанткам цвет лица блюсти не полагалось, так что с меня непременно спросят, чтобы и лошади готовы, и карета запряжены, и провизия с собой, и всё прочее в порядке, за чем я обязана была проследить к тому моменту, как хозяева проснутся и чаёвничать изволят.

А значит, в данную минуту у меня образовалась совершенно незапланированная дыра в расписании – когда и спать ложиться поздно, и собираться еще рано.

Серый предрассветный сумрак сменялся утренним, а я всё сидела на краю постели, не зная, куда себя деть и чем занять мысли.

В моей комнате без меня никто не топил камин, и было зябко.

Наверное, лучше совсем не знать тепла, чем мёрзнуть, когда его потеряешь.

Я, наконец, очнулась и убрала подальше вещи, которые продолжала неловко держать в руках – свёрнутое шерстяное одеяло, сюртук и зонт. Понятия не имею, зачем притащила сюда. Ведь дворецкий Ормундов сказал мне, что инкуб покинул дом ещё ночью. Можно было просто выбросить. Наверное, рука не поднялась портить хорошие вещи.

А интересно, где он сейчас? Чем занят?.. Хотя – что это ты, Эрнестина! Инкуб ведь по-прежнему голоден. Ты-то не покормила досыта. Значит, наверняка шляется где-то в поисках «основного блюда». Одними десертами сыт не будешь.

Я сердито зашвырнула всю эту кучу барахла в самый дальний угол, отёрла губы и решительно поднялась, чтобы упаковывать саквояж.

В последующие две недели обстановка в «Печальных ивах» была довольно странная.

Лили дулась и капризничала больше обычного, срывая на мнедурное настроение. Маменька, устав от собственного чада, ссылалась на головную боль и чаще закрывалась в своих покоях, попивая там чаёк с пирожными. Зато у мистера Льюиса настроение было отменное, он ходил по дому, насвистывая, и даже сунул мне пару лишних монет «на ленты», пока супруга не видела. А слуги шептались по углами постоянно пытались подкараулить меня и выведать, «что с хозяевами стряслось».

В общем, всё вверх дном, весь привычный уклад «Печальных ив» полетел в тартарары – а всё по вине одного наглого… стоп. Я пообещала себене вспоминать ни под каким предлогом.

Правда, как только первая досада улеглась, я исполнилась даже своего рода благодарности к нему. Всё-таки Велиар сдержал слово и не стал преследовать меня дальше. Наверное, это редкость для инкуба.

Чик!

Я срезала секатором очередную ветку низкорослого барбариса, который подстригала за домом. Здесь я могла отдохнуть немного от своих дорогих работодателей с их слишком дорогой для моих нервов дочуркой. К тому же, физические нагрузки на свежем воздухе хороши для здоровья. А погода этим утром пусть и прохладная, зато солнечная. Хоть и приходится сгибаться в три погибели, всё лучше, чем выслушивать очередное нытьё Лили. Тем более, что миссис Льюис всячески поощряет любые мои увлечения, которые позволяют сэкономить на другой прислуге.

Чик!

Ещё один сучок падает вниз.

А пожалуй, я хотела бы когда-нибудь снова увидеться. Просто, чтобы узнать, как он живёт. По-прежнему ли у него такие одинокие глаза, когда он не улыбается.

Когда-нибудь, через много-много лет. Когда состарюсь, стану морщинистой и некрасивой, и мне не нужно будет опасаться его поползновений.

Чик!

Вот подковыляю к нему такая, кряхтя и держась за поясницу, протяну зонтик, который по-прежнему как дура храню в своём шкафу, и спрошу…

Чик!

…А помните, сударь, как однажды вы повстречали на балу в Кроуфорде неприметную гувернантку? Как называли её Мышкой, как целовали на конюшне словно одержимый, и говорили под дождём странные слова…

Чик!

…А он мне скажет – что вы, сударыня, вы сошли с ума! Я не целуюсь, вы меня с кем-то спутали! И вообще понятия не имею, о чём вы говорите. Мало ли всяких Мышек, Заек и Котиков я встретил за все эти годы… А я ему – ах ты, сволочь инкубская, подавись ты своим зонтом и чтоб тебя…

- Смотрю, радикулит вас уже не мучает? Мисс Браун.

Я едва не отрезала себе палец секатором.

Разогнуласьсо скоростью распрямлённой пружины. И застыла, позабыв дышать, не в силах обернуться.

- О, и очки уже не пригождаются. Молодеете просто на глазах. А ведь мне давно говорили, что воздух деревни действует благотворно, да я не верил.

Насмешливый вкрадчивый голос – будто прямиком из моих снов. Тех самых, которых я предпочитала делать вид, что нету.

Я с трудом сообразила, что он говорит. Когда же это получилось, покрылась мурашками от страха. Метнулась к плетёной изгороди, что была прямо за кустарником, поспешно сдёрнула с неё шаль и надетые на колышек очки. Поскорее экипировалась и тогда только позволила себе обернуться.

Велиар стоял шагах в пяти позади меня, сложив руки на груди и небрежно опершись на угол сарая плечом.

Весь его вид светского денди, в начищенных до блеска сапогах до колен, белых бриджахи ярко-синем сюртуке настолько выбивался из окружающей обстановки, что я даже растерялась. Может, уже грежу наяву?

А потом выражение его лица неуловимо изменилось.

Он выпрямился и вцепился в меня взглядом.

- А знаете, моя милая мисс Браун… я только сейчас сообразил. Я ведь впервые вижу вас при ярком освещении.

Его настырный взгляд, хищный инкубовский взгляд, скользил по мне сверху вниз, тщательно ощупывая. Завершив свой путь, вернулся снова к лицу. И там остановился.