Надежда после жизни - Рина Кумихо Страница 17

— Не сплю. Замерзла?

— Нет.

— Врешь.

— Не вру.

— Врешь. И я это чувствую. Дай мне сюда свои руки, — берет мои ладони в свои и греет их своим дыханием. Мне уютно и тепло. Инстинктивно прижимаюсь к парню, чтобы согреться.

Я улыбаюсь и мне становиться не по себе.

— Спи, — гладит меня по голове Роб. — все будет хорошо.

— Спокойных снов.

— И тебе.

Я закрываю глаза и отдаюсь во власть Морфею. Сон накатывает мгновенно.

* * *

Просыпаюсь я от того, что мое тело горит, а к спине прижимается Роб.

Я отстраняюсь и вылезаю из мешка, шатаясь и едва держась на ногах.

Мне плохо. Я не знаю, что происходит со мной.

Держась за холодные стены пещеры, я подбираюсь к выступу и выглядываю вниз. Никого нет. Вся земля покрыта утренним туманом.

Под моей рукой плавится камень. Я плавлюсь вместе с ним. Изнутри. Мое тело горит.

— Надежда! — входит в пещеру отец. Он, скорее всего, совершал обход. Он жив, а значит, у нас есть шанс прорваться к первому гетто. Это радует.

Отец подхватывает меня в тот самый момент, когда я готова рухнуть на камни.

Наши голоса и шум будят Робина и Несс. Они с ужасом подлетают к нам, не зная, чем они могут помочь.

— Что случилось? — кричит Несс.

— Нам надо быстрее уходить. Мы должны как можно быстрее добраться до первого гетто! — дает ей ясный ответ отец.

— Что с ней? — гладит меня по волосам Роб, когда отец укладывает меня на спальник.

— Видишь? — тычет он в стену, где видны подтеки оплавленного камня. Такого просто не может быть. Не должно. Но оно есть. К сожалению.

— Это…?!

— Надежда. Она сделала это. Скажи мне, что-то подобное было и с тобой? — кивает он на Робина.

— Верно. Но ей тогда стало не так плохо. Я не знаю, почему она так…

— Никто не знает. Идемте, нам надо спешить, пока военные дают нам шанс.

Несс злится, но молча собирает вещи.

— Идемте!

Робин понурив голову бредет за отцом. Я едва могу разглядеть его; мое сознание покидает мое тело. Мы выходим из пещеры.

— Она сильная. Не переживая, Граф, Надежда справиться. Но только я не уверен в том, примет ли она свои особенности…

— Что с ней? Ты можешь сказать конкретно?

— Сейчас? Нет, не могу. Но могу сказать, что она — идеальное оружие! Восхитительное и неповторимое. И я тебе это сейчас объясню. Пойдем, — слышу я разговор двух мужчин, одним из которых является мой отец.

Я дожидаюсь пока хлопнет дверь. Решаюсь открыть глаза. Я нахожусь в стерильном помещение, которое ярко освещено софитами. Во все углы понаставлены приборы, которые фиксируют малейшие изменения в… моем теле?

Я подключена к ним и руки раскинуты в разные стороны; они покоятся на специальных подставках.

Интересно, если я повытаскиваю все эти иголки, то останусь ли я в сознании?

Решаю попробовать. Получается и я могу встать с кровати.

На мне самая стремная одежда, которую я могла когда-либо представить: ночнушка, что завязывается сзади. Медицинская фигня, что скрывает все спереди, но открывает интересный вид на твой зад.

Меня начинает злить все происходящее со мной. Я решаю разобраться с этим раз и навсегда. Но сперва нужно найти свою одежду. Я не собираюсь сверкать голым задом перед всеми.

Руки наливаются силой, а глаза горят яростью.

Я выхожу в коридор. Всюду снуют больные, такие же как я, и врачи, что косятся на меня как на ненормальную. Я все еще в этой больничной рубашке с завязками на спине.

— Где у вас одежда больных? — останавливаю я одну из женщин, что одета в белый халат. У нее очки сползли прямо к крыльям носа и выглядит она высокомерно. Но мне на это плевать. Видимо, пока я была в отключке, то моя сила успела восполниться.

— Внизу. В хранилище. Только, вам ее не выдадут без разрешения врача, — пожимает она плечами и спешит по своим делам. Пару раз она оглядывается назад. Но меня это не заботит, я уже иду вперед по коридору и пытаюсь отыскать глазами лестницу или лифт.

Лестницы не оказывается, а вот два лифта я нахожу уже через минуту.

Рядом со мной стоят люди. Пара больных, но одеты они лучше меня — все отдам за пижаму, что надета на этих счастливцах. Двое парней и одна субтильная девчонка.

— Красивая, — присвистывает один из парней. Я хмыкаю, но ничего не отвечаю. Обойдется. Но кажется, мой новый знакомый так не думает. — Немая?

— Немая и красивая… какая жалость, — строит рожу девчонка. — Идем, Линь! — тянет она парня. Ему подходит имя. Он имеет азиатскую внешность. Второй парень — его друг — выглядит несколько иначе. Он рыжий и его брови сливаются с цветом лица. Их практически невидно. Очень колоритные персонажи.

— Стой, Джесика, я хочу узнать имя этой незнакомки, — остужает пыл Джесики, Линь.

— Линь, друг, не надо, — пытается успокоить его рыжий.

— Гарт! — оборачивается к нему парень. Тот умолкает. — Отвянь!

Ответа и возражений ему не поступает.

Линь медленно, растягивая свои шаги, подходит ко мне. Он выше меня на голову и шире в плечах на пол метра.

— Как твое имя? — обволакивает меня его голос. Глаза шарят по моему телу.

— Надежда.

— Хм… странно, увидеть в моей жизни надежду. А ты знаешь, что в этом гетто надежды давно нет? — он берет своими пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть на себя.

— Убери руку от меня! — по слогам произношу я предупреждение. Слышится лишь смех его друзей за спиной.

— Ты такая отважная. А знаешь, почему мы здесь и в таких «нарядах»?! — делает он кавычки пальцами свободной руки. — Знаешь?!

— Плевать я хотела на твою причину.

— А жаль. Если бы поинтересовалась, то узнала бы, что нас приговорили к порке за подстрекание людей к выступу против мэров семи гетто. Не страшно?

— Я предупреждала… — качаю я головой.

Нога с силой ударяет по колену парня. Его рука уже находится в захвате моей и неестественно вывернута. Кровь приливает к моим вискам, заставляя их пульсировать. Сила огромна и я слышу хруст пальцев парня. Он не кричит, но его зубы… я слышу их скрежет. Ему больно.

Его друзья кидаются на меня, пытаясь помочь другу и, заодно, отомстить мне за него. Я с легкостью укладываю на лопатки вначале Джесику, а затем и Гарта. Видимо, Гарт в их компании не явный герой.

— Лежать! — командую я им. Они пытаются подняться, но остаются на полу, когда слышать мой голос.